- Господин граф. – Следователь то ли обозначил лёгкий поклон, то ли просто кивнул. - К вашим услугам, месье Леврен. – Бернар указал на кресло. То самое, в котором не далее, как вчера, сидел Филипп Клебер, рассуждая о том, что Клод Мартинес должен умереть. - Чем могу быть полезен? – Бернар едва дождался, пока поджарый зад следователя коснётся подушки кресла и сразу перешёл к делу. - Право, мне неловко занимать ваше время, господин граф. «Ну да. Как будто вашему брату когда-нибудь бывает неловко», – подумал про себя Бернар. По вопросам бизнеса ему дважды приходилось иметь дело с судами и из них он, как любой нормальный человек, вынес стойкое отвращение ко всей юридической братии. Д'Эвре закинул ногу на ногу и придал лицу выражение вежливого интереса, слегка окрашенного скукой. Видя, что граф не намерен поддерживать беседу, месье Леврен кашлянул и открыл сферу своего ординета в конфидент-режиме. - Как вам, конечно, известно, сегодня в полдень господин Мартинес скоропостижно скончался. Такая трагедия… - Да, я в курсе, – сухо ответил Бернар. – И какое отношение это имеет ко мне? Следователь так замахал руками, что Бернар ощутил порыв ветра. - Что вы, что вы, господин граф! Разумеется, никакого. У господина Мартинеса случилось обширное кровоизлияние в мозг. Видимо, сказались нагрузки, нервотрёпка. Скажу вам по секрету, когда у нас выбирали профсоюз, я баллотировался от второго отдела. Казалось бы, сущая малость, подумаешь, какой-то там профсоюз! Но представьте, я так волновался, что перестал спать по ночам. Пришлось даже проходить курс электротерапии. Не представляю, как вы со всем этим справляетесь! Со всей этой конкуренцией, с интригами, с врагами! - Боюсь, я вас не понимаю. О каких интригах вы говорите? - Ну как же! – Следователь пристально уставился графу в глаза. – Говорят, Мартинес делал всё возможное, чтобы лишить вас союзников на предстоящих выборах. - Кто говорит? - Э-э… ну как бы… все. Все говорят. - Все – это не юридическая категория. Следователь засмеялся, фамильярно погрозив Бернару тонким, жёлтым от никотина пальцем. - А вам палец в рот не клади, господин граф! Простите меня за простонародное выражение. Мне говорили, что вы не промах. И сейчас я вижу, что это действительно так. - Месье Леврен. – Бернар выразительно покосился на часы. – У меня был непростой день. Я устал, голоден и зол. Говорите, что вам нужно и покончим с этим. - Конечно-конечно. Поверьте, мне не хочется донимать вас расспросами. – Следователь так и не перестал улыбаться. – Но, в отличие от вас, я человек подневольный, а Мартинес – большая фигура. Скажу вам по секрету, многие влиятельные люди страшно расстроены его безвременной кончиной. Так что начальство потребовало от меня проверить все обстоятельства его смерти. Прикрывают свой зад, а мне вот приходится навязывать вам своё общество. «Вот хитрец, – усмехнулся про себя Бертран. – Начальство его послало, видите ли. Как же. Просто решил выслужиться на громком деле. Вот и притащился: вдруг удастся разнюхать что-то интересное?» - Я прекрасно вас понимаю, месье Леврен. Поверьте, я не в претензии. Следователь помахал перед острой мордочкой ладонью, отдуваясь. - Слава Богу. Вы же поймите, у нас свои правила. Когда кто-то умирает, мы что? Сразу смотрим не только на обстоятельства смерти, а и вокруг тоже. Кому этот человек мешал? Кто от его смерти больше всех выигрывает? - Я знаю ваши методы и не удивлён. Понимаю, со стороны может показаться, что я больше всех выигрываю от его смерти. - А разве это не так? – быстро спросил следователь, уставившись на графа своими острыми глазками. – Ведь с кончиной месье Мартинса у вас появился реальный шанс пройти в парламент. - И да, и нет. Скажу вам прямо. Я не собираюсь останавливаться на рядовом членстве в Национальной ассамблее. Как и у любого политика, мои амбиции простираются куда дальше. Если бы я победил Клода Мартинеса в честной борьбе, это сыграло бы в мою пользу. А теперь, после его смерти, моя победа не будет стоить ничего. Меня посчитают человеком, случайно оказавшимся во власти. Для политика такое клеймо крайне неприятно. Его придётся преодолевать, с ним придётся бороться. Так что внезапная смерть Клода Мартинеса скорее спутала мне карты, чем дала в руки козырь. У вас есть ещё вопросы? - Пока нет. – Леврен поднялся, разгладив складки на брюках. – Не смею более утомлять вас своим присутствием, господин граф. Было истинным удовольствием познакомиться с вами лично. - Я бы предпочёл знакомство при менее удручающих обстоятельствах, – заметил Бернар, в свою очередь, вставая и подавая следователю руку. «Вот уж точно, ищейка. Только что углы не обнюхал. Не дай Бог возбудить у такого подозрения: не отстанет, вцепится мёртвой хваткой, – подумал Бернар. – Да уж, удружили вы мне, месье Клебер. Это же надо было так меня подставить!» Весь остаток вечера граф провёл, гадая, какие силы стоят за Филиппом Клебером и что они захотят получить за свою «услугу». Бернар практически не сомневался, что с кончина Клода Мартинеса – лишь завершение первого акта, открывшегося визитом Клебера в особняк Д'Эвре. Система жёлтого карлика НС76А-3. Планета Новый Париж. Столица Новой республики - Париж. За две недели до выборов в Национальную ассамблею. В половине одиннадцатого Рене объявил о визите месье Клебера. Бернар распорядился немедленно впустить посетителя. Филипп Клебер выглядел так же непритязательно, как и в прошлый раз. Но теперь Бернар смотрел на него совсем другими глазами. Перед ним стоял хладнокровный убийца. Бернару доводилось убивать, как любому боевому офицеру воюющей армии. Более двадцати лет, проведённых в составе крыла истребителей-перехватчиков говорят сами за себя. Да, конечно, Бернар убивал, а как иначе? От его рук погибли, наверное, сотни человек. А может быть, в десять раз больше. Или в сто. Кто знает, сколько человек служило на кораблях, уничтоженных крылом его асов? Формально руки графа Д'Эвре не просто замараны кровью, они по локоть в крови. Но то кровь врага! И потом, Бернару, можно сказать, повезло. Он убивал людей издалека. Ему не приходилось смотреть в глаза тем, кого он лишал жизни. Вот почему он оказался совершенно неподготовленным к вчерашним событиям. А вот Клеберу, судя по всему, не раз доводилось лично отправлять людей на тот свет. Вчера он убил человека. А сегодня в его глазах не отражаетсяровным счётом ничего. - Черт подери, Клебер! – прошипел граф, едва только за Рене, проводившим посетителя в кабинет Бернара, закрылась дверь. – Как вы посмели явиться ко мне после вчерашнего?! Невзрачный Клебер оказался не из тех, кому можно безнаказанно дерзить. - Я серьёзный человек, господин граф. Если вам нужно дать выход эмоциям, давайте договоримся о времени. Я вернусь, когда вы придёте в себя. Бернар запнулся от негодования. Щеки горели. Как этот негодяй смеет говорить с ним в таком тоне?! А Клебер невозмутимо продолжил. - Я хорошо вас понимаю и знаю, почему вам так тяжело. - Да неужели? - Безусловно. Вам кажется, что вы замарали фамилию Д’Эвре, став невольным соучастником убийства. Не так ли? Бернар взял себя в руки. - Мои чувства вас не касаются, месье Клебер. - Касаются, господин граф. Причём куда больше, чем вы можете себе представить. Вы важны для нас прежде всего потому, что вы человек чести. Человек принципов. Если бы вы сразу ухватились за моё предложение, я бы не стал иметь с вами дела. - Хватит с меня ваших парадоксов! Что за манера уклоняться от ответа! - Почему же, я готов ответить. Но вы не задали вопроса. Бернар сделал два глубоких вдоха, успокаиваясь, приводя в порядок мысли. Да, Клебер – законченный мерзавец, но это не повод давать волю эмоциям. Перед глазами снова встала картина гибели Мартинеса. Внезапно Бернар вспомнил одну деталь, которой так и не нашёл объяснения. - Что ж, вот вам первый вопрос: Вчера во время трансляции вы посмотрели в камеру именно тогда, когда я сфокусировал её на вас. Как вы узнали? Вы установили у меня дома прослушку? - Электронная прослушка у вас не работает. Ваш дом отлично защищён. - Тогда как вам это удалось? - Это один из тех вопросов, к которому мы обязательно вернёмся, но чуть погодя. Давайте сначала проясним ключевые моменты. Если, конечно, вы снова не выставите меня за дверь. Бернар задумался. Как бы ему этого не хотелось, выгонять Клебера нельзя. По крайней мере, до тех пор, пока тот не раскроет карты. - Что именно вы хотите обсудить? – Бернар указал гостю на кресло. - Прежде всего, вы не раздумали баллотироваться в Национальное собрание республики? Бернар изумлённо посмотрел на гостя. - Разумеется, не раздумал. Я не собираюсь менять планы из-за ваших интриг. Клебер кивнул. - Отлично. В таком случае, я хочу заявить чётко и недвусмысленно: Клод Мартинес не стал жертвой безжалостного убийцы, как вы, без сомнения, подумали. Он совершил тяжкое преступление и получил заслуженное наказание. Бернар вспомнил беднягу Поля, которого Мартинес взял за горло, заставив выбирать между честью дамы и старым другом. - Шантаж – не повод для убийства, – возразил он. - Конечно, нет. То, как он поступил с вашим другом – мелочь по сравнению с другими его преступлениями. Или вы искренне считаете, что такой человек, как Мартинес, впервые преступил закон? Вы действительно так наивны? - У меня нет доказательств преступлений господина Мартинеса, – с достоинством парировал Бернар. - Они есть у меня. То, что сказал мой человек на площади – чистая правда. У Мартинеса действительно была связь с замужней женщиной. Постойте, не возражайте. Я знаю, что вы скажете. У кого их нет? Любовные похождения не повод для убийства, верно? - Именно. - Но не каждая интрижка заканчивается убийством. - О чём вы говорите? – нахмурился Бернар.