Чёрные манекены гордо выпрямились. Слишком явно, чтобы это стало проявлением эмоций. Скорее всего, они посчитали, что использование человеческого языка жестов и поз способствует диалогу. - Четыреста лет назад мы были на внутреннем ярусе второго кольца, – произнесла левая Мозаика. – В одном шаге от Центрального круга. Нам не хватило совсем немного, чтобы стать Вершителями. - Что же с вами произошло? - Вы. Бернар, в который уже раз за эту встречу, оказался выбит из колеи. - Мы? В каком смысле – «мы»? - До появления человечества доминанты рукава Ориона также враждовали друг с другом, хоть и не в такой активной фазе, как сейчас. У доминант были другие защитники, другие армии. Четыреста лет назад именно мы были главной военной силой доминанты. Мы были единственной расой воинов. Поэтому наш статус был очень высок. Бернар прикинул возможности солдат, которым не страшны попадания пуль и осколков, неведом страх смерти. Которые поддерживают между собой прямую связь, могут принимать любые формы и проникать в любые щели. Это впечатляет. Тем не менее, Высшие заменили Мозаику людьми. Очевидно, и у кажущихся неуязвимыми Мозаик есть своя Ахиллесова пята. Бернар мысленно поставил закладку: об этом стоит разузнать поподробнее. Теперь он понял, почему Мозаики так быстро скатились вниз, к границе восьмого кольца. Привыкшие воевать, развивавшиеся только в этом направлении, они не смогли, не успели найти для себя новую нишу. И проиграли в соревновании с теми расами, которые не торопясь развивали науки и промышленность под защитой Мозаики. Быстрое возвышение Мозаики стало залогом такого же стремительного падения. «Однако ну и порядочки у них тут!» – возмутился про себя Бернар. Ему становилось всё более неуютно в этой новой, жестокой реальности. Казалось бы, какая реальность может быть хуже нынешней, когда каждый год гибнут сотни тысяч, а иногда и миллионы человеческих бойцов? Оказывается, такая реальность есть. У проклятой бездны просто нет дна! Бернар сосредоточился. Сейчас, когда ему стал ясен масштаб проблемы, следовало полностью сосредоточиться на договоре. Человек Д'Эвре должен уступить место бизнесмену. - Если всё так плохо, я тем более не понимаю, на что вы рассчитываете? - Мы перестраиваемся. – Мозаика внезапно сменила цвет. По её поверхности пробежали радужные сполохи. Очевидно, таким образом она хотела проиллюстрировать свои слова. – Нам нужно не более десяти лет, чтобы закончить метаморфоз. И тогда у нас появится шанс подняться вверх. Но если мы окажемся в восьмом кольце, необходимые мощности будут утеряны. Метаморфоз станет невозможен. Нам просто не хватит ресурсов. - То есть, вам необходимо выиграть время, – резюмировал Бернар. - Истинно. По нашим оценкам, в ближайшем будущем лишь Синяя уния представляет для нас непосредственную угрозу. Прочие расы восьмого кольца можно не принимать во внимание. Мы разработали план совместных с человечеством действий. Его реализация позволит уничтожить научный потенциал Синей унии. А расследование, которое проведут Вершители, покажет, что произошедшее с Унией, стало результатом трагического стечения обстоятельств. Им не удастся связать деградацию Синей унии ни с нами, ни с вами. Таков план. Вот теперь Бернар понял, что решила провернуть Мозаика. Отбросив с помощью людей Синюю унию назад, она получит шанс на возвращение в высшую лигу. Но тогда встаёт другой вопрос: а что, в свою очередь, получат люди? Именно его он и задал, глядя прямо в чёрные, без зрачков глаза чужаков. - Мы поможем вам остановить варварские эксперименты Синей унии, – напомнили мозаики. - Прекращение этих экспериментов необходимо в первую очередь самой Мозаике. Следовательно, оно вообще не может считаться оплатой, – возразил Бернар. Хотя в его теле уже находилась бомба замедленного действия, он не собирался уступать. Д’Эвре добились своего положения в республике не за красивые глаза. Этой семье принадлежат мощные корпорации, которые управляются железной рукой. Мозаика не представляет, с кем связалась. Если она не хочет коротать оставшиеся дни на одной-единственной планетке, ей придётся серьёзно раскошелиться. - С нашей помощью вы гарантированно получите пост в республиканском парламенте, – сделали вторую попытку чёрные манекены. - Я достигну его и без вас. Не в эту каденцию, так в следующую. Нет, уважаемые партнёры. Не знаю, как у вас, но у нас, примитивной человеческой цивилизации, так дела не делаются. Если вы хотите, чтобы я помог спастись вашей расе, если вам необходимо, чтобы Республика в моём лице помогла вам выжить и подняться на прежнюю высоту, вы должны предложить нам соразмерную плату. Которая поможет нашей расе, а не мне одному. - Я считаю, что господин граф совершенно прав! – внезапно вступил в разговор Филипп Клебер, до того флегматично наблюдавший за диалогом Бернара с Мозаикой. Манекены синхронно повернулись в его сторону. – Не сомневайтесь, я помню о своём долге перед Мозаикой и продолжу его выплачивать столько, сколько потребуется. Но сейчас через графа Д'Эвре вы, фактически, заключаете договор со всей республикой, с нашей расой. А это совершенно другое дело. И я говорю вам: если вы хотите партнёрства, оно должно быть равноправным. Мозаика молчала почти секунду. Бернар затаил дыхание и даже всегда невозмутимый Клебер казался взволнованным. - Истинно. – Манекены синхронно положили руки на стол, очевидно, демонстрируя этим открытость к предложениям. – Сформулируйте ваши условия, человек Д'Эвре. Мы готовы ждать в течение… - Не надо ждать. У меня всего одно условие. Но оно окончательное, – резко оборвал Мозаику Бернар. Клебер с удивлением посмотрел на него, но ничего не сказал. - Мы слушаем. - Человечество должно войти в реальную иерархию доминанты. И не на последний ярус восьмого кольца. А исходя из его реальных заслуг. - Это почти невозможно. – Чёрные манекены синхронно развели руками. - И тем не менее, я настаиваю на этом условии, – отрезал Бернар. - И я! – стукнул кулаком по столу Клебер. – Черт меня подери, если Бернар не прав! Мы заслужили это! - Мы должны подумать. Манекены уставились друг на друга и замолчали. «Наверное, совещаются со своими, – предположил Бернар. – Однако каков Клебер! Что это было, подлинные эмоции или расчётливая игра на публику?» Молчание продолжалось долго, минут пятнадцать. Наконец, мозаики вновь повернулись к людям. Их блестящие чёрные лица по-прежнему были непроницаемы. - Ваше условие справедливо. Когда наша раса вернётся во внутренние кольца, а по нашим расчётам это займёт не более пятнадцати лет после метаморфоза, мы сумеем ввести вас в иерархию доминанты. Но вы не сможете подняться выше внешних ярусов шестого кольца. По крайней мере, до тех пор, пока ваша раса не вернёт себе репродуктивность. Это тот максимум, который мы в состоянии предложить. - Как я могу быть уверен, что вы не нарушите договор? - Нам потребуются верные союзники в иерархии, – просто ответила Мозаика, и Бернар готов был поклясться, что антрацитовые губы обоих манекенов одновременно дрогнули, обозначив некое подобие улыбки. – Верные и сильные. - Тогда считайте, мы договорились. Что я должен делать? - Для начала вам потребуется подобрать для вашей семьи ещё одного приёмного сына, – хором произнесли манекены. Доминанта Центрального круга. Внутреннее скопление. Система Трёх сестёр. Материнская планета. Озеро размышлений. Мыслеформа: Последняя надежда. … 0162: Вербовка Эффектора Бернара Д’Эвре завершена. Первичный прогноз успешного сотрудничества – 81%, прогноз неудовлетворительного исхода – 4%. 0163: Эффектор Д’Эвре включил в своё дерево мыслеформ разработанную для него аксиоматику модели роста. В качестве подкрепляющего фактора использован Функционал Филипп Клебер. Уровень доверия Эффектора к Функционалу оценивается в 35% с потенциалом улучшения. 0164: Эффектору Д’Эвре даны базовые указания для подготовки общей с деревом мыслеформ «Отравленный дар» операции. Срок проведения операции остаётся неизменным: три с половиной года с данного момента по времени планеты Париж. 0165: Рекомендуется усилить связь Функционала с Эффектором. Функционалу Клеберу предписано поддерживать устойчивость роста положительных личных мыслеформ Эффектора Д'Эвре, таких, как свойства: «семья», «карьера» и другие. Также в задачу Функционала Филиппа Клебера входит обнаружение и нейтрализация паразитических деревьев мыслеформ «Возможные конкуренты и недоброжелатели», которые могут привести к угнетению основной мыслеформы Эффектора или затормозить процесс её роста. 0166: Задачу вербовки Эффектора Д'Эвре считать выполненной. Рекомендации приняты. Перейти к реализации основного проекта. Глава 8 Доминанта Центрального круга. Новая республика. Система красного карлика НС89-1. Планета Гвиана-8. Учения курсантов 3-го курса академии Сен-Сир. «Хрясь!» – сломалась ветка под Фредериком. Разумеется, Этьен немедленно зашипел на него так, как будто в джунглях повсюду натыканы скрытые микрофоны. Смешно, честное слово. Только что взвод пропустил стадо цераподов, которые ломились сквозь колючие лианы, словно танки. Треск стоял на всю округу. А сейчас, видите ли, такой-сякой Дюранд нарушает режим секретности, наступив на сучок? Это же нонсенс! Просто курсант-сержант Этьен Безу с первого взгляда невзлюбил Фредерика, это же яснее ясного! Вот с чего, спрашивается, Безу на него злится? На авторитет командира учебного взвода Фредерик Дюранд не посягал, хотя по званию они равны – оба курсант-сержанты. Но и помыкать собой не позволил. Наверное, именно это и взбесило Безу. Ну как же, наш Этьен – двойной тёзка какого-то математика, который жил ещё на Древней Земле и что-то там открыл в алгебре[1]. Можно подумать, это делает курсанта Безу каким-то исключительным! Ничего подобного. Обычный надутый десантник. Если честно, Фредерик не понимал, почему во главу десантного взвода ставят болванов-строевиков, а таких, как он – совмещающих полноценную армейскую подготовку с научной работой, назначают всего лишь «помощниками командира по науке». Ведь куда логичнее было бы поступить наоборот: главными ставить офицеров-учёных, а накачанных идиотов – помощниками по строевой части… - Дюранд, ты уснул, что ли? Фредерик вздрогнул. Черт, и правда, замечтался. Взвод пробирался по узкой тропинке, протоптанной между высокими ложными сейбами. С земными сейбами их роднили только высота и колючки на стволах. Только здесь колючки были ядовитыми, как и большинство представителей местной флоры и фауны. - Мы не укладываемся в график. И все из-за твоих слонопотамов. – Этьен ткнул в нос Дюранда плоскостью полевого вирта. – Если не срежем через брод, опоздаем. Фредерик аккуратно, двумя пальцами отвёл командирский ординет от своего шлема. - Через брод нельзя, я уже говорил. Скоро прилив, в протоки вернутся пираньи. - Ничего, как-нибудь справимся. Фредерика прорвало. За сутки этого безумного рывка через смертоносные джунгли Гвианы-8 у него накопилась масса отрицательных эмоций. И ни одна из них не была связана с природой этой планеты. Потому что природа не гадит тебе специально. Она такая, какая есть, и если у тебя в голове мозги хотя бы размером с кулак, ты найдёшь способ не вступать с ней в конфронтацию. Так что с планетой у Фредерика проблем не было. Его проблему звали курсант-сержант Этьен Безу. За это время они успели несколько раз крупно поцапаться: сначала Этьен настаивал на том, чтобы переть сквозь джунгли по прямой, как будто под его началом не пехотный взвод, а, по меньшей мере, тяжёлый вездеход повышенной защиты. Когда же Фредерик вежливо заметил, что даже первокурсник-биолог скорее отгрызёт себе руку, чем попрётся сквозь сельву во время миграции кислотных муравьёв, Этьен, вместо того, чтобы признать правоту помощника, взвился до небес и принялся орать, что курсант-сержант должен знать своё место и помогать командиру, а не отпускать в его адрес глупые шуточки. Как будто Фредерик сам придумал про миграцию! Дюранд не стал препираться, а просто вывел в сферу изображение ноги солдата, броню которого разъел секрет желёз кислотных муравьёв. Для ребят этого оказалось достаточно. Убедившись, что взвод на стороне биолога, Этьен выругался и проложил новый маршрут с учётом миграционных троп воинственных насекомых. Фредерик видел, что новый маршрут проходит в опасной близости от пастбищ Tigris Elephantis, которых многие курсанты называют слонопотамами. Но вторично забраковывать маршрут и получать очередную порцию обвинений от Безу ему совершенно не хотелось. Тигровые слоны довольно безобидные животные, несмотря на устрашающую внешность: пятиметровый рост в холке и повёрнутые вниз, как у земных моржей бивни, с помощью которых они разрыхляют почву в поисках пищи – корневищ гигантского хвоща. Полуметровые когти их передних лап также в первую очередь предназначены для того, чтобы вытягивать разветвлённые сочные корневища из земли. Правда, нервы у этих гигантов ни к чёрту. Стоит только их побеспокоить, иTigris Elephantis тут же превращаются в настоящие исчадия ада: они начинают беспорядочно метаться, полосуя когтями все, что попадается на пути. То, что уворачивается от когтей, попадает под колонны задних ног. Отличная стратегия обороны против стай мелких хищников. Которые, так уж получилось, по размеру и очертаниям немного походят на человека. А учитывая отвратительное зрение тигровых слонов, для них не существует особой разницы между местными аналогами гиен и Homo Sapiens. Маршрут взвода пролегал по руслу ручья точно между двумя пастбищами. И всё шло хорошо, пока одному слонопотаму не приспичило напиться именно в тот момент, когда взвод тихонько шлёпал по воде, стараясь не привлекать к себе внимание. По команде Дюранда взвод застыл на месте каменными изваяниями. С точки зрения Tigris Elephantis любой неподвижный объект не представляет интереса: это либо камень, либо верхняя часть какого-то растения, совершенно для него не съедобного. Всё бы обошлось, если бы один из курсантов не ударился в панику, увидев, как в метре от него гигантская глотка, усаженная кривыми коричневыми зубами размером с руку, с хлюпаньем всасывает воду. Несчастный идиот с воплями бросился бежать. Слонопотам, перед самым носом которого вполне безобидная коряга вдруг сорвалась с места, да ещё и оглушила бедное животное пронзительным визгом, впал в не меньшую панику. Но одно дело, когда паникует курсант весом в сто десять килограмм, а другое – пятитонная махина. С оглушительным рёвом слонопотам бросился в ручей. Его рык оказался спусковым крючком для всего стада. Не прошло и десяти секунд, как мирная долина превратилась в смертельную ловушку, по которой со скоростью экспресса метались два десятка обезумевших гигантов, рассекая когтями всё, что только хоть немного выступает из земли. У взвода не оставалось особого выбора. Этьен, не подумав как следует, приказал прорываться вперёд, но Дюранд, движимый страхом за людей, немедленно вотировал приказ, велев подчинённым забираться на ближайшую скалу, чтобы переждать буйство слонопотамов. Безу чуть с ума не сошёл от ярости, но его подчинённые быстро смекнули, что соревнование в беге с пятиметровыми машинами смерти совсем не то же самое, что стометровка на стадионе родного Сен-Сира. И пока Tigris Elephantis не угомонились, взвод, словно дружное семейство каменных зайцев, (тоже, кстати, родственников слонов), терпеливо отсиживался на скале, наблюдая, как впавшие в бешенство гиганты одним ударом лапы разбивают в щепу неохватные стволы огромных бертолетий. Этьен кипел, каждые две минуты посматривая на вирт, и почему-то срывал свою злость на Дюранде, вся вина которого была в том, что он спас самого Этьена и его ребят от неминуемой гибели. - Мы бы прорвались, – шипел он, с ненавистью глядя на биолога. – Если бы ты не струсил, мы бы точно прорвались. Дюранд вежливо ответил, что, возможно, половина взвода действительно смогла бы добраться до конца долины, но для второй половины эта авантюра закончилась бы плачевно. - Мы – солдаты! – сделав страшные глаза, прорычал Безу. – Солдаты всегда рискуют, но выполняют боевую задачу. А мы ставим под угрозу всё подразделение! Если мы не успеем, задача не будет выполнена, и мы проиграем!