Дюранд попытался оттолкнуть десантника. Не тут-то было. Безу, может, и не блистал особым умом, но рукопашный бой знал куда лучше, чем биолог. - Никто…никто туда не пойдёт, – выдавил из себя Дюранд. – Я запрещаю… Эй! Крикнул он сдавленным голосом, обращаясь к переминавшимся неподалёку десантникам. – Я запрещаю… Безу снова ударил его. На этот раз в лицо. И ещё раз. И ещё, пока его не оттащили товарищи. Дюранд, шатаясь, встал. Из носа текло. Во рту стоял гадкий металлический вкус крови. Что-то похрустывало. То ли этот кретин свернул ему челюсть, то ли разбил пару зубов. Безу уже взял себя в руки. Не глядя на Дюранда, он перевесил игольник на шею, чтобы тот не мешался. - Можешь оставаться здесь, – бросил он с презрением. – А мы исполним свой долг. Пошли, ребята. Взвод молча двинулся вперёд. Вода дошла сержанту до колена, когда перед ним взлетела цепочка фонтанчиков. Безу резко обернулся. Дюранд, пошатываясь, держал палец на курке игольника. Острое дуло смотрело прямо на Безу. - Это последнее предупреждение. – Фредерик старался говорить твердо. – Я запрещаю переходить пойму. Это приказ, Безу. - Да хрена там! – Безу потянулся к своему оружию. - Ребята… вы чего… – нерешительно спросил курсант Франсуа. – Мы же на одной стороне… Этьен… Безу злобно ощерился. - А знаешь… давай, Дюранд! Стреляй! Посмотрим, как ты это сделаешь! Этьен повернулся к биологу спиной и пошёл вперёд, широко загребая ногами по мелководью. Вслед за ним, один за другим, нерешительно потянулись остальные. Фредерик, стиснув зубы, навёл игольник на широкую спину сержанта. - Безу! Остановись! Черт, я тебя как человека прошу! Вместо ответа сержант, не оборачиваясь, поднял руку и показал биологу неприличный жест. - Вытри сопли, Дюранд! Кто-то нерешительно хохотнул. За ним остальные. «Да чтоб тебя, Безу, самовлюблённая ты скотина! Вы же там передохнете все…». Дюранд опустил игольник. Оскальзываясь и вытирая кровь, струящуюся из носа, громко плюхая десантными ботинками по мелководью и поднимая тучи брызг, он бросился вслед за уходящим взводом. Безу сделал вид, что не замечает биолога. Он пёр и пёр вперёд, а за ним клином расходились волны, словно от скоростного глиссера. Слева к группе десантников потянулись буруны – морские кайманы решили, что эти непривычные сухопутные представляют собой лёгкую добычу. Не успел Дюранд открыть рот, как десяток тяжёлых игл вспорол воду. Три каймана, развороченных до самых кишок, всплыли на поверхность. Остальные быстро сообразили, что обед может обойтись слишком дорого и поспешно ретировались. Франсуа насмешливо засвистел, грозно потрясая игольником. До первой отмели было уже рукой подать, когда вода вокруг покачивающихся на поверхности дохлых кайманов вскипела. Их туши задёргались, раздираемые сотнями челюстей. Вокруг них замелькали едва заметные радужные тени. Десантники с интересом наблюдали за необычным явлением. Все, кроме Дюранда. - Не стоять! – Дюранд разом забыл все обиды. – Это пираньи! Бегом! На берег, быстро! Плоть кайманов исчезала с пугающей быстротой. А радужные тени темнели, наливаясь кровавым блеском. Местные пираньи походили на земной аналог только аппетитом. На самом деле они были не рыбами, а кишечнополостными, отдалёнными родственниками медуз. Но, в отличие от последних, они не дрейфовали по течению, а перемещались резкими рывками, используя реактивную струю, как земные кальмары. Полупрозрачные, стекловидные тела голодных пираний красиво преломляли солнечные лучи, сверкая, как хрустальные кубки. Но это была смертоносная красота. Подгоняемые голодом, пираньи бросались на любую движущуюся добычу. Тончайшие полоски ферментированного стекла, заменяющие им зубы, с лёгкостью резали и мышцы, и кости, и лёгкую броню пехоты. Неуклюже загребая руками, десантники бросились к спасительному берегу. Им повезло: увлечённые делёжкой останков кайманов, пираньи не обратили на людей внимания. На песчаную косу, шедшую вдоль небольшого островка между протоками, выбрались все. На дальнем выступе косы четыре каймана, уже насытившиеся и теперь гревшие на солнце спины, лениво повернули уродливые головы, разглядывая странных двуногих. Голода кайманы не ощущали и потому быстро потеряли интерес к необычным существам, вновь погрузившись в блаженную дрёму. А вот людям было не до отдыха. - Проклятье! – Безу в ярости швырнул в воду кусок плывуна. Не прошло и трёх секунд, как около деревяшки замелькали радужные силуэты. Попробовав плывун на вкус, разочарованные пираньи ушли ко дну – промышлять ползучей донной живностью. - И что нам делать? – командир группы требовательно уставился на биолога. Дюранд как раз закончил обрабатывать нос кровоостанавливающим спреем. Демонстративно пошмыгав носом и убедившись, что кровотечение прекратилось, он присел на корточки возле молодого мангра и внимательно осмотрел корни. - Прилив прошёл максимум, – сообщил он. – Часа через два протоки обмелеют, и мы сможем выбраться. - Два часа?! – Безу схватился за голову и заметался по берегу. – Ты с ума сошёл, Дюранд? Через два часа будет поздно! У нас нет времени, ясно? - Ясно. – Будь на месте Дюранда человек более обидчивый, он бы припомнил Безу, что тот сам выбрал путь через протоки, чтобы сэкономить жалкие полчаса. Но Дюранд считал, что эмоции могут подождать. Сейчас он обязан обеспечить выживание вверенного его попечению взвода. Остальное было не срочно. - Ты у нас учёный или кто? – А вот Безу, похоже, считал, что именно сейчас самое время найти козла отпущения. – Давай, придумай что-нибудь! Мы должны выполнить задачу! - Мне жаль, Этьен. – Дюранд даже попытался ободряюще похлопать командира взвода по плечу, чтобы показать, что не держит зла, но Безу брезгливо дёрнув плечом, сбросил его руку. - Тебе жаль? А мне жаль, что мне всучили такого идиота, как ты! – презрительно бросил он. – Пошли ребята. Оборона по кругу, попробуем прорваться с огнём. - Ты с ума сошёл? – вспыхнул Дюранд. – Ты собрался отстреливаться от пираний? - А что ещё делать?! Раз мой учёный помощник жидко обдристался, я буду отстреливаться! – Безу щёлкнул фиксатором, устанавливая в оружие картридж с картечью. Десантники последовали его примеру. - Ребята, это сумасшествие! Это же верная смерть! – Дюранд помнил, чем закончилась его прошлая попытка покомандовать и теперь взывал к разуму курсантов. Но те уже вошли в боевой раж. - Мы десант! – рявкнул Безу. Десять глоток ответили ему дружным рёвом. - Мы не отступаем! - Нет! - Мы не сдаёмся! - Нет! Дюранд не знал, что делать. Это было похоже на страшный сон, в котором он один видел неотвратимую опасность, но ничего не мог поделать. Ему оставалось лишь с отчаянием наблюдать, как взвод, ощетинившись стволами во все стороны, лезет в воду, навстречу радужной смерти. «Что делать, что делать?» Дюранд метался по острову, мучительно пытаясь найти спасительно решение. Тем временем взвод уже погрузился по грудь: этот проток оказался глубже первого. И тут вокруг замелькали радужные спины пираний. Воздух разорвали негромкие хлопки игольников и тонкое пение игл. Отплёвываясь огнём, взвод упорно продвигался вперёд – шаг за шагом. Безу кричал что-то в азарте, остальные его поддерживали. Идиоты, сколько времени они смогут обеспечивать такую плотность огня? И что они будут делать, когда на запах крови погибших товарок сюда примчатся тысячи пираний? Безу, очевидно, не задавался такими вопросами, а просто пёр вперёд, как танк. Он уже не кричал: на крик не хватало дыхания. Вода вокруг буквально кипела от мчащихся на запах смерти пираний. И до сержанта, кажется, начало доходить, в какую западню он завёл своих людей. Протоки были неширокими: до следующей отмели оставалось всего метров пятьдесят, но эти пятьдесят метров предстояло пройти буквально сквозь полчища голодных врагов. Раздались первые щелчки: у особенно рьяно стрелявших курсантов опустели картриджи. «Идиот! Хотя бы установил очерёдность огня… – в отчаянии думал Дюранд, до боли в пальцах сжимая свой угольник. – Пока они будут перезаряжаться, пираньи обглодают их до костей, как тех кайманов…». Внезапно биолог замер. Его осенило. - Безу! – заорал он. – Продержитесь минуту! Я сейчас! У командира взвода не было времени отвечать. Отбросив опустевший игольник, он расстреливал прущих напролом пираний из командирского пистолета. Дюранд бросился к загорающим на солнышке кайманам, на ходу доставая картридж с разрывными иглами. Кайманы, погруженные в послеобеденный сон, не успели даже пошевелиться. Тяжёлые иглы кромсали их тела, выворачивая куски толстой роговой брони, которая была не по зубам даже пираньям. Колоды туш казались неподъёмными: каждый кайман весил, наверное, с четверть тонны. Скрипя зубами от напряжения, Дюранд стянул первую тушу в воду. Тяжеленный кайман закачался на волнах, словно подводная лодка. Дюранд, выпускал в него иглу за иглой, пока туша не разлетелась на куски, вокруг которых сразу же начали расплываться масляные кровавые пятна. Покончив с первым кайманом, биолог немедленно бросился за вторым. Кипение воды вокруг взвода ослабло. Пираньи обладали прекрасным обонянием. Обольстительный аромат крови сводил их с ума. Бросив ничем не пахнущую добычу, пираньи наперегонки бросились за дармовым угощением. Дюранд продолжал спихивать в воду туши мёртвых пресмыкающихся, краем глаза наблюдая, как десантники, пользуясь полученным шансом, несутся к отмели. Когда люди оказались в безопасности, он вооружился несколькими кусками кайманятины и устремился вслед за взводом. Затея Фредерика сработала на все сто. Как только он замечал приближающиеся радужные силуэты он, размахнувшись посильнее, закидывал далеко в воду очередной кусок мяса и пираньи на какое-то время теряли к нему интерес. Стометровый проток он преодолел со скоростью спринтера. Безу уже смекнул, что к чему. К тому моменту, когда обессиливший Дюранд выполз на берег, десантники заканчивали свежевать кайманов, избравших для сиесты тот же островок. - Раньше не мог сообразить? – только и сказал Безу, когда запыхавшийся Дюранд присоединился к работе. – Чуть всех нас не угробил! В итоге они всё-таки успели. В самый последний момент, но успели. Мышеловка захлопнулась и когда части «синих» начали атаку на вражеские укрепления, ни одному «красному» не удалось выскользнуть из котла. «Синие» победили. Безу скакал и радовался вместе со всеми, как первокурсник. Остальные десантники облепили своего обожаемого командира и вместе с ним орали что-то хулиганское и радостное. Дюранд расположился на поваленной створке ворот базы «красных». Прихлёбывая из бутылки тонизирующий витаминный коктейль, он что-то просчитывал на ординете. Этьен Безу, стряхнув с себя ребят, вразвалочку подошёл к биологу и встал над ним, картинно уперев мощные кулаки в бока. - Ну что, Дюранд? Уже строчишь кляузу? Фредерик утомлённо посмотрел на сержанта, отложив ординет в сторону. - Этьен, тебе не надоело, а? Что ты ко мне пристал? Выиграл, так радуйся и не лезь к другим. - Так я к тебе лезу? – Адреналин ещё не выветрился у сержанта из головы. – Смотрите-ка, бедный Дюранд, я к нему придираюсь, да? Десантники, издали наблюдавшие за командиром, что-то одобрительно загудели. Воодушевлённый поддержкой, Безу продолжил. - А почему я к тебе придираюсь, как ты думаешь? Дюранд промолчал, надеясь, что Безу остынет и сам отстанет от него. Напрасно. - Да потому что ты только и делал, что путался у всех под ногами. Если бы ты с самого начала слушал, что я говорю, мы бы не потратили время на твои разглагольствования и никаких проблем бы не было. Прошли бы, как по Елисейским полям и все дела. Но тебе же надо было показать, какой ты умный. Но на самом деле знаешь, что? Ты вовсе не умный. Ты просто трус. Жалкий трус. Послушай дельного совета, Дюранд. Шёл бы ты из Сен-Сира куда-нибудь в тыл, пока не поздно. Безу явно нарывался на конфликт. «Давай, – словно говорил он, – докажи что ты настоящий мужчина, что ты достоин носить форму. Возмутись, полезь в драку, сделай хоть что-нибудь». Но Дюранд не оправдал его ожиданий. - Иди к своим ребятам, Этьен. Они, видно, ещё мало носили тебя на руках. - Не указывай, что мне делать, Дюранд. Биолог встал, стараясь не коснуться командира взвода. Он чувствовал, что Безу держится на тонкой ниточке, что любое неосторожное движение может спровоцировать его на драку. Не то, чтобы он боялся драться. Просто он считал ниже своего достоинства устраивать разборки с заносчивым десантником. Безу по-своему истолковал его осторожность.