- Давай, беги к своим начальничкам. Ординет с кляузой не забудь! – глумливо заявил он. Фредерик поднял свой ординет. Ладно. Он этого не хотел. Безу сам нарвался. - Хочешь знать, что я тут писал? - Не-а. Как-то плевать, – вызывающе громко ответил десантник. Фредерик пропустил его грубость мимо ушей, продолжая говорить негромко, но чётко, словно вбивая гвозди в сосновую доску. - Я пересчитал наш путь. Если бы тебе не приспичило покичиться властью, если бы ты послушал меня, как и положено во время марш-броска через агрессивный биом, мы бы с самого начала пошли в обход. А ты попёр напролом через джунгли, теряя время и подвергая людей ненужному риску. Лишь бы настоять на своём. Не корчи ты из себя крутого командира, мы бы пришли к точке сбора за сорок минут до контрольного времени. За полчаса в самом худшем случае. Вот так. Мне больше нечего тебе сказать. Иди к своим бойцам. Принимай их благодарность, если совесть позволит. Они же не знают, что ты их, считай, убил только потому, что тебе захотелось выпендриться. Но знаешь… Пока что ты неважный командир, Этьен. И неважный товарищ. Я очень надеюсь, что эти учения послужат тебе уроком. На скулах Безу заходили желваки. Он стиснул кулаки, но почему-то не атаковал. Что-то во взгляде Дюранда остановило его. - А ты, оказывается, скользкая тварь, Дюранд, – наконец, процедил Безу и, ссутулив широкие плечи, направился к ожидающим его десантникам. - Ну, чего встали? – донёсся до Фредерика его рык. – Пошли праздновать победу! Франсуа, у тебя ещё остался тот спирт? - А как же! Вскоре радостный гогот десантников затих вдали. Дюранд какое-то время смотрел вслед взводу, потом вздохнул, снова уселся на створку ворот и принялся за отчёт. [1] Этьен Безу - французский математик 18-го века, член Французской академии наук, автор канонического шеститомного «Курса математики». Глава 9 Система жёлтого карлика НС76А-3. Планета Сен-Сир. Высшая военная академия Сен-Сир. Административный корпус. - Курсант-сержант Дюранд! Про секретаря заместителя директора Сен-Сира по боевой подготовке полковника Симона все в один голос говорили, что она «ничего себе цыпочка». Курсанты буквально истекали слюной, обсуждая между собой её прелести. Но статная брюнетка с чёрными, как смоль, глазами, смотрела на курсантов как на пустое место. Вот и сейчас, вызывая Фредерика, она смотрела не на него, а на мизинец левой руки, оценивая состояние маникюра. Но и Дюранду было не до мадмуазель Цыпочки. Обычно результаты учений разбирают с курсантами их непосредственные командиры. А тут – вызов к командующему учениями, замдиректора по боевой. Добром такие вызовы заканчиваются редко. А неприятностями – почти всегда. «Ну почему именно мне выпало идти с этим неотёсанным болваном Безу? – сокрушался про себя Фредерик. – Почему этому тупице не достался тот же Руссель? Ведь Руссель такой же грубиян и любитель покрасоваться, как и Этьен, они бы прекрасно сработались». Но Русселю достался взвод курсант-сержанта Дюфура, милейшего человека, большого поклонника старинной литературы, с которым Дюранд не раз сталкивался в библиотеке Сен-Сира. Вот с кем Фредерик с готовностью отправился бы хоть к чёрту в зубы. Вместе они бы пришли первыми, это же ясно! Высшие, за что Фредерику Дюранду такое, без преувеличения, фатальное невезение? - Курсант-сержант Дюранд, вы оглохли, что ли? Фредерик, вздрогнув, вынырнул из пучины меланхолии. - Заходите уже, полковник вас ждёт, – с неудовольствием прощебетала мадмуазель Цыпочка, которой из-за Фредерика пришлось отвлечься от маникюра. Со стеснённым сердцем биолог переступил порог кабинета замдиректора. Внешне Симон совершенно безобиден. Длинный, сухой, как щепка, с узким желтоватым лицом и изрядной плешью, окаймлённой седым ёжиком. Он куда органичнее смотрелся бы в белом халате за прилавком аптеки, отмеряя порошки и смешивая микстуры, чем в военной форме в кабинете лучшей военной академии Республики. Полковник внимательно изучал документы и лишь кивнул, не поднимая глаз, в ответ на уставное приветствие курсанта Дюранда. Фредерик, как дурак, стоял навытяжку перед столом замдиректора, пока тот, не торопясь, перелистывал на настольном ординете какие-то схемы и страницы докладов. Спустя пару минут Дюранд позволил себе многозначительно кашлянуть. Полковник, не поднимая головы, ткнул пальцем в стул. Дюранд послушно присел, положив руки на колени. Симон, как ни в чем не бывало, продолжал читать, время от времени делая пометки. Другого времени не нашёл, что ли? Вообще-то это даже неприлично и недостойно офицера, занимающего такой высокий пост. Вот он, Фредерик Дюранд, когда станет, скажем, начальником биолаборатории генерального штаба, никогда не станет так мурыжить подчинённых. Нет, господа! Дюранд не станет подчёркивать своё превосходство таким примитивным способом. Достаточно будет одного блистательного интеллекта… - Так. Вот это вот, курсант-сержант, по-вашему, отчёт? – раздался резкий голос. Фредерик отвлёкся от своих мыслей, фокусируя взгляд на замдиректора. Полковник вывел в видеосферу его отчёт и, нахмурив седые брови, указывал на выделенный красным абзац. - Э-э… да… то есть, так точно, отчёт, господин полковник, – промямлил Фредерик, ругая себя последними словами. Проклятая манера уходить в собственные мысли. Теперь он понятия не имеет, что именно не понравилось грозному командующему учениями. - Значит, отчёт… Симон явно чем-то раздражён. Знать бы ещё, чем. - А по-моему, эта полная чушь, не стоящая тех молекул, которые она занимает в кристалле. Глупое, неумелое вранье. Дюранд попытался прочитать абзац, вызвавший полковничий гнев, но Симон то ли случайно, то ли нарочно выставил такой шрифт, чтобы издали было не разобрать. Полковник не стал мучить курсанта неизвестностью. - Вы утверждаете, что курсант-сержант Безу проявил себя «смелым и целеустремлённым командиром, умеющим вдохновить подчинённых собственным примером». Это ваши слова? - Совершенно верно, господин полковник. И я готов подписаться под ними снова. – Фредерика задела резкость начальника. Пусть он и полковник, это ещё не даёт ему права… - То есть, вы не увидели в действиях Безу существенных недочётов? - В своём отчёте я отметил, что курсант-сержанту Безу стоит уделять больше внимания сотрудничеству с помощником по научной части, – с достоинством ответил Фредерик. В самом деле, его отчёт достаточно полон, а если он и позволил себе опустить некоторые подробности, так этого требовала офицерская честь. Достаточно того, что Безу в весьма оскорбительной форме предположил, что биолог занят написанием кляузы. Фредерик не намеревался подтверждать его обвинения. - Значит, так это теперь называется? «Уделять больше внимания»? Фредерик промолчал, глядя в выцветшие, словно старая форма, бледно-зелёные глаза полковника. Если тот пытается подловить его – пожалуйста. Но господину командующему учениями придётся озвучить свои претензии. Он, Фредерик, не готов помогать ему завалить себя из-за бестолкового и самовлюблённого десантника… Высшие, ну да! Этьен Безу! Теперь всё понятно. Этот выскочка наверняка понаписал о Дюранде такого, что и в страшном сне не приснится. А подчинённые, конечно же, подтвердили слова своего кумира. Вон как они смотрели на Этьена, когда взвод пришёл вовремя и закрыл условному противнику путь к отступлению. Они его боготворили, как будто это Безу вытащил их из-под ног слонопотамов, не отдал на съедение удавам, спас от голодных пираний… Как будто это благодаря Безу они пришли к финишу с тем же количеством рук и ног, с каким отправлялись в джунгли! Дюранду стало противно и обидно. Ведь он честно исполнил свой долг. Если разобраться, он сделал для победы куда больше, чем любой другой курсант взвода. А что получил в благодарность? Разбитые зубы, сломанный нос и презрительные взгляды десантников. Вот тебе и справедливость! - Ну, что вы молчите, курсант? Язык проглотили? - Не знаю, что вы хотите от меня услышать, господин полковник. Ну вот. Теперь у Дюранда щипало в носу, хотелось просто взять и заплакать от унижения и несправедливости. Он незаметно шмыгнул носом, разглядывая свои дурацкие большие ладони. Поднимать глаза на полковника он уже не решался, чтобы не увидеть в них того же, что было в глазах десантников взвода Безу: ты трус и дурак, курсант-сержант Дюранд. Тебе пробирки мыть, а не погоны носить. - Я хочу услышать правду. О том, что на самом деле произошло с вашим взводом. - Я всё написал в отчёте, – упрямо пробубнил Фредерик. – Мне нечего добавить. - Да ну? В глаза мне смотреть! – рявкнул полковник. Фредерик стиснул зубы. Только бы не разреветься, как девчонка из кордебалета, которую бросил поклонник. Ведь он уже на третьем курсе, считай готовый офицер. Хотя… наверное, после отчёта Безу офицерского патента ему не видать. Выгонят с формулировкой «профнепригодность». Вот это будет достойное завершение карьеры, Фредерик Дюранд. Как раз для такого глупого мечтателя, как ты. Полковник какое-то время пристально смотрел на биолога, постукивая карандашом по столу. - Значит, нечего добавить? Дюранд только кивнул, громко шмыгнув носом. - А вот курсанту-сержанту Безу, представьте себе, было что. Даже удивительно, сколько всего вы, если судить по вашему отчёту, не заметили. И это, по меньшей мере, странно. Ведь ваш научный руководитель профессор Филирр и командир вашего взвода адьюжан Гренье отзываются о вас как о прилежном и ответственном курсанте. Да и оценки у вас весьма…впечатляющие. «Ну да, оценки и правда хорошие. Только от этого ещё обиднее. – Фредерик горестно вздохнул. – Вот будет смеху! Первый раз в истории Сен-Сира отличника выгоняют после первых же планетарных учений. Ребята Безу животики со смеху надорвут». - Хотите знать, что написал в своём отчёте курсант Безу? – спросил полковник Симон. Фредерик неопределённо дёрнул плечом. - Извольте отвечать по форме, курсант! – вновь рявкнул полковник. - Если это необходимо, готов выслушать. Полковник закрыл его отчёт и развернул другой. Как бы ни был погружен в свои беды Фредерик, он заметил, что в отчёте Безу тоже хватает красных пометок. Но на душе от этого легче не стало. - В своём резюме курсант Безу пишет следующее. – Симон увеличил изображение, как будто Дюранд мог заподозрить его в нечестности. «Взвод не смог бы выполнить поставленную задачу без профессиональных и решительных действий взводного биолога Фредерика Дюранда. Считаю своим долгом подчеркнуть его мужество и решительность. Благодаря своевременным действиям курсант-сержанта Дюранда взвод сумел избежать потерь в личном составе, вызванном моими неосмотрительными действиями». - Ну, что вы на это скажете? – Симон закрыл отчёт, и, скрестив руки перед грудью, выжидающе уставился на биолога. Фредерик был шокирован настолько, что не нашёлся что ответить, и только глупо разевал рот, как выброшенная на берег рыба. - Не вы один заботитесь о чести мундира, Дюранд. Курсант Безу честно написал, что вы до последнего отстаивали своё мнение и не побоялись вступить в открытую конфронтацию с командиром взвода, когда посчитали его действия губительными для подразделения. А что понаписали вы? Что за сентиментальная чушь? Ну что это такое: «разбил нос и зубы, споткнувшись о лиану». Вы нас за дурачков держите, Дюранд? - Я… прошу меня извинить, господин полковник. – Фредерик оправился от первого шока и теперь, наконец, смог открыто посмотреть в глаза старого офицера. – Но я не посчитал возможным… - Дать честную и беспристрастную оценку действиям курсант-сержанта Безу? И вы думаете, что поступили благородно? – Полковник Симон явно встал сегодня не с той ноги. – Никакое это не благородство! Это, курсант, безответственность и трусость!