До сих пор не могу поверить! Мысли путаются, как новобранцы на плацу. Такое ощущение, что я сплю, и всё это мне только снится! Подумать только: меня усыновляют! Когда я услышал об этом от господина майора Арно, я впал в смятение. Боюсь, я произвёл на начальника курса не самое лучшее впечатление. Стыдно вспоминать, как я мямлил у него в кабинете. Теперь он, наверное, считает меня каким-то недоумком. И всё-таки даже это не может испортить мне настроение! Ведь если всё получится, я буду уже не какой-то там месье Дюранд! Но об этом чуть позже. Выполняя указание господина майора, я привёл себя в порядок и даже успел перечитать на всякий случай уложения об усыновлении, когда меня, наконец, пригласили к… начальнику школы! Да-да, представьте, не к майору Арно, а к самому генералу Жерару! Я впервые увидел старика так близко. Оказывается, у него совершенно голубые глаза, как незабудки. Но это не главное. Когда я вошёл и доложился, он познакомил меня с очень милой парой. Это и были мои усыновители. Мужчина показался мне смутно знакомым, как если бы я когда-то мельком с ним встречался. Он высок, строен, и для своих лет – а теперь-то я знаю, что ему пятьдесят семь лет – выглядит просто замечательно. У него открытое, мужественное лицо с широкими скулами и немного длинноватым носом, который его совершенно не портит. Чёрные волосы великолепно уложены. Костюм сидит на нём как влитой. Наверное, стоит каких-то невероятных денег и сшит по мерке, а не куплен в магазине. Его спутница выглядела гораздо моложе. И хотя на ней были тёмные очки, скрывавшие чуть не половину лица, я сразу понял, что она – настоящая красавица. Как говорят, светская львица. Хотя в данном случае львица – не точное определение. Скорее пантера: грациозная, гибкая и чарующая. Жерар, ловелас старой закалки, так и вился вокруг неё. А я внезапно подумал, что, возможно, мне придётся называть эту идеальную женщину, мечту любого мужчины, просто «маман», и совершенно потерялся. К счастью, мне не пришлось придумывать, как держаться. С непередаваемым тактом эта красавица попросила у Жерара разрешения поговорить с их возможным сыном, то есть, со мной, наедине. Надо ли говорить, что Жерар немедленно выполнил её просьбу? Более того, наш бравый командир пригласил супругов отобедать после того, как все формальности будут уложены. Выходя, он посмотрел на меня столь выразительно, что у меня закралось подозрение: уж не знает ли старик, кто мои таинственные усыновители на самом деле? Только представьте, какое любопытство меня разобрало! Но я не мог задать ему ни одного вопроса – статный мужчина смотрел на меня, не отрываясь. Взгляд его, как мне показалось, проникал сквозь меня. Мне даже стало не по себе. Но говорить с этими людьми оказалось куда легче, чем я опасался. Оказывается, у них уже есть четверо детей. Четверо! Согласитесь, тут есть от чего потерять самообладание. Я совершенно не представлял, какое положение в обществе надо занимать, чтобы получить разрешение на усыновление пятого ребёнка. Даже если этот ребёнок без пяти минут офицер, а роста в нём два метра и три сантиметра. Слава Богу, я догадался включить ординет на запись, чтобы на досуге всё ещё раз переслушать. Эта предосторожность оказалась не лишней: от смущения в моей голове царил полный кавардак, и я вряд ли запомнил половину сказанного. Разговор был долгим, так что я не стану приводить его целиком. Остановлюсь только на самом важном. А в конце раскрою одну потрясающую тайну. - Тебя не смущает, что ты будешь не единственным наследником в семье? – спросила меня эта женщина. Что я мог ответить? Только то, что в казарме нас живёт десять душ в одной комнате и меня это совершенно не отягощает. На это мужчина заметил, что у меня неплохое чувство юмора. Я, конечно, не стал ему объяснять, что я говорил на полном серьёзе. Потом меня спросили, точнее, мужчина спросил, почему, по моему мнению, они остановили свой выбор на мне. Я честно сказал, что понятия не имею, и что майор Арно был так удивлён, что дважды просил подтверждения. «Майор Арно? А, это тот забавный служака, который встречал нас на посадочной площадке?» - с милой непосредственностью уточнила женщина. Ха! Хотел бы я посмотреть на того, кто в глаза назовёт майора «забавным служакой». Бьюсь о заклад, смельчаку придётся собирать зубы по всему плацу. Чтобы сгладить неловкость, я добавил, что в Сен-Сире есть куда более примечательные курсанты. Скажем, десантники, пилоты. «Тем не менее, мы выбрали биолога. Как ты думаешь, почему?» – спросил мужчина. Хороший вопрос, особенно если учесть, что я последние пять часов только и делал, что ломал над ним голову. Я честно признался, что убедительной версии у меня нет, и добавил, что у меня есть пара рабочих гипотез. Мужчина оживился и попросил их рассказать. Ну, я и сказал, что, во-первых умение летать, стрелять и бегать немногого стоят без чёткого понимания того, с кем и как сражаться, а это уже дело аналитиков и учёных, к которым я имею честь себя причислять. И если мои возможные приёмные родители думают также, то не удивительно, что они предпочли голову бицепсам. В этот момент женщина рассмеялась. Мой Бог! Как она смеётся! А во-вторых, сказал я, не исключено, что у семьи, решившей меня принять, есть какие-то интересы в области биотехнологий. В таком случае им логично выбрать человека, который специализируется в биологии. - Но тогда можно было бы взять студента гражданского университета. – Похоже, мои слова всерьёз заинтересовали супруга обворожительной дамы. – Почему же мы остановили свой выбор на тебе, Фредерик? Я тоже думал об этом, и без запинки выпалил, что, судя по всему, компания моих потенциальных родителей как-то связана с армией, иначе действительно стоило бы отдать предпочтение выпускнику Сорбонны или Страсбургского университета. Женщина внезапно зааплодировала, и я понял, что случайно попал в точку. «Прелестно! – прощебетала она. – Какой же ты умничка, Фредерик!». Мужчина тоже выглядел довольным. Он сказал, что они тщательно сравнили мои данные с другими возможными кандидатами, и я им понравился больше остальных. Признаюсь, мне была приятна их похвала. Дальше говорить стало проще. Я не успел оглянуться, как почувствовал, что с этими людьми – я никак не мог заставить себя думать о них, как о возможных приёмных родителях – общаться так же легко, как с ребятами с нашего курса. Они рассказали мне, что их семье действительно принадлежит биотехнологическая компания, выполняющая армейские заказы. Так что я угадал с поразительной, с их точки зрения, точностью. Ха! Они явно не учились у профессора Филирра. По сравнению с тем, как мне доводилось на его экзаменах по разрозненным фрагментам восстанавливать облик и поведенческие характеристики неизвестных существ, эта задачка - сущий пустяк! После этого мы ещё долго проговорили. Они рассказали про других своих детей и показали их портреты. Если всё пойдёт как надо, у меня будут два брата и две сестры. Ничего себе! Старший – Люка, ему тридцать три. Он старше меня на десять лет! Не сказать, что он красавец, по мне так у него слишком брюзгливое выражение лица, как будто его мучает несварение. В прошлом он был вольноопределяющимся, но после усыновления ушёл в отставку. Сейчас он работает в руководстве головной компании и занимается политикой. Вот уж чего я совсем не понимаю, так это политику. Но об этом позже. Дальше по старшинству идёт Ирен, двадцати восьми лет. Кареглазая шатенка с длинными слегка вьющимися волосами. Не красотка, но, в противоположность Люка, у неё доброе и приятное лицо. Я нисколько не удивился, узнав, что она врач. Это как раз тот случай, когда внешность полностью соответствует профессии. Третий – двадцатишестилетний Дидье. Этот действительно симпатяга. Открытое лицо, как в кино. Вот уж у кого, наверное, нет отбоя от девушек! По словам моих потенциальных родителей, Дидье - талантливый бизнесмен и у него своя компания в области информационных систем. Ну да, если у тебя родители – миллионеры, не так уж сложно открыть своё дело. И последняя – Анаис. Ослепительная блондинка с зелёными глазами. Хотя, на мой взгляд, в ней нет утончённости, которая так и сквозит в облике моей, возможно, будущей маман. Анаис двадцать пять и она художница. То есть, как я понимаю, она из тех богатеньких наследниц, которым лень заняться настоящим делом. Хотя, до того, как я ознакомлюсь с её работами, лучше не делать поспешных умозаключений. Профессору Филирру это бы не понравилось. Честно говоря, меня немного беспокоят будущие братья и сёстры. Нет, конечно же, дело не в том, что они будут моими конкурентами за наследство – видит Бог, я совершенно равнодушен к таким вещам. Просто я побаиваюсь, что в их глазах буду выглядеть незваным гостем. Видимо, это отразилось на моём лице, потому что женщина, с необыкновенной проницательностью догадавшись, в чем причина моей тревоги, заверила меня, что решение о пятом наследнике они обсудили с детьми и получили их полное одобрение. У меня отлегло от сердца. Теперь надо только не ударить в грязь лицом, подумал я, и не показаться в глазах этих людей неотёсанным служакой. Забегая вперёд, скажу, что у меня это получилось. А теперь - самое главное. Поговорив со мной, мои потенциальные родители, очевидно, прониклись ко мне определённой симпатией. Не хочу показаться хвастунишкой, но я действительно был в ударе. Не припомню, с кем ещё я чувствовал себя так раскованно. Как пояснил мне мужчина, они специально заказали исследование психологической совместимости. И я, по его словам, идеально подхожу им по складу ума и характеру. Короче говоря, не прошло и двух часов, как они официально предложили мне войти в их семью! Разумеется, я недолго размышлял над ответом и с благодарностью принял их предложение. Конечно же, дело не в том, что их семья, судя по всему, весьма зажиточна, если не сказать, богата. Меня покорили такт и изящество моей потенциальной маман, а также ум и благородство возможного папа. Мы скрепили устную договорённость договором о намерениях, как это предписано законом. Теперь, если ни одна из сторон в течение испытательного срока не откажется от своих намерений, я стану настоящим членом семьи. И какой семьи! Тут я, наконец, подхожу к самому главному. Когда мы подписали договор, женщина сняла тёмные очки, скрывавшие её лицо. Сказать, что я был поражён, значит не сказать ничего! И дело не в том, что она действительно оказалась прекрасна настолько, насколько это возможно для женщины в её возрасте. Я узнал её! В нашей вирт-библиотеке хранятся спектакли с её участием. Не просто участием, она блистала в них! Её сияющие с экрана глаза невозможно забыть. И эти глаза смотрели на меня! Я был в полном смятении чувств. Моя приёмная мать – знаменитая актриса?! Но кто же тогда её муж?! Ответ окончательно меня добил. До меня даже не сразу дошло, что всё это значит. А когда я, наконец, пришёл в себя, мне показалось, что я грежу. Ведь я больше не буду безвестным Фредериком Дюрандом. Я стану сыном настоящего графа! Я! Графа! И не какого-нибудь, а легендарного графа Д’Эвре. Эта фамилия, между прочим, прослеживается до самых отцов-основателей! И я стану её частью. Дотронусь-ка я до деревянного[2]. Вот так и получилось, что моей приёмной матерью может стать неподражаемая Жаклин, а отцом – граф Бернар Д’Эвре. И, как будто этого мало, я узнал, что граф с недавних пор заседает в парламенте республики! Каково? После этого я уже почти не удивился, узнав, что биотехнологическая компания, о которой вскользь упомянул Бернар, есть не что иное, как «FBT» – огромная корпорация, продукты которой используются во флоте повсеместно. Они производят боевые коктейли, вакцины и различные лекарственные средства. Я и понятия не имел, что блокирующий пакет акций в этом гиганте принадлежит семье Д’Эвре! После того, как мы, наконец, наговорились, мы все трое отправились на обед к «старине Жерару». (Теперь-то мне стало понятно, откуда наш генерал знает моих приёмных родителей). Так что я мало того, что получил шанс стать членом одной из самых влиятельных фамилий республики, так ещё и мило отобедал в компании начальника академии, на которого прежде не смел и глаз поднять! Так что теперь получается, что у него под началом служит самый настоящий граф! Правда, здесь я позволил себе небольшое преувеличение. Я, конечно, не граф. И никогда им не стану. Виконтом в семье является Люка, он и унаследует титул. Но даже фамилию Д’Эвре получить не так-то просто. Оказывается, войти в аристократическую семью куда сложнее, чем в семью какого-нибудь буржуа. Д’Эвре должны быть достойны своего имени. Именно поэтому эту звучную фамилию и прилагающиеся к ней права я смогу получить только после того, как зарекомендую себя должным образом. Как объяснил мне Бернар, мне нужно успешно закончить академию, пройти практику и получить хотя бы звание младшего лейтенанта с отличными характеристиками от непосредственного начальства. Не хочу хвастаться, но я уверен, что оправдаю ожидания этих милых людей. Возможно, я и не получу звания лучшего выпускника года, но за мои успехи в учёбе краснеть не приходится. Всё-таки по большинству дисциплин у меня bien[3], а по профильным предметам tres bien[4]. Исключение составляет лишь этика, но это уже происки мадам Кордье, отношения с которой у меня не заладились с самого начала. Жду не дождусь увольнения, чтобы отправиться в столицу и познакомиться с остальными членами этой замечательной семьи! [1] Dendrobatidae (лат) – древолазы, семейство тропических лягушек. [2] В отличие от русских, французы не стучат, а дотрагиваются до деревянного предмета со словами: Je touche du bois – чтоб не сглазить [3] Хорошо (фр.) [4] Очень хорошо (фр). Глава 16 Система жёлтого карлика НС76А-3. Доминанта: Шестая республика. Планета Париж. Столица Париж-1. Особняк Д’Эвре. - Рене, вы подготовили комнату для месье Фредерика? Дворецкий с достоинством склонил напомаженную голову. - Разумеется мадам. Позволю себе заметить, вы спрашиваете уже третий раз. Жаклин откинулась на спинку софы и заломила красивые руки. Загар сошёл, и сегодня она была в лёгком кремовом платье имперского покроя. Высокая линия талии, которую многие её сверстницы предпочитали, чтобы скрыть слегка поплывшие формы, лишь подчёркивала её прекрасную фигуру. Жаклин вздохнула. - Ах, Рене простите меня. Я так волнуюсь! Если бы Бернар был дома… Неужели трудно было перенести свои встречи на другое время? Он ведь прекрасно знает, что первый раз самый сложный, а сам надевает плащ и вуаля – бросает всё на меня. Нашёл время торчать в своей ассамблее! - Я убеждён, что у господина графа появились не терпящие отлагательства дела,– с сомнением в голосе сообщил Рене. Жаклин только взмахнула ручкой. Браслет в виде змейки укоризненно блеснул бриллиантовыми глазками. - Я просто с ума схожу, Рене. Как дети примут Фредерика? Люка стал такой строгий, прямо как отец. А Дидье с его вечными шуточками? Это же просто ужас, катастрофа! Рене счёл себя обязанным поддержать даму. Выпятив грудь, затянутую в ливрею, он многозначительно кашлянул и прогудел тоном, который сам считал убедительным. - Господа Люка и Дидье весьма достойные молодые люди. Если мне позволено будет высказать своё мнение, я считаю, что они прекрасно знают, что такое честь дома Д’Эвре. Но Жаклин не так-то просто было успокоить. - А девочки? – её тонкие брови выгнулись, на гладком лбу образовалась крохотная морщинка. – Нет, за Ирен я спокойна, она взрослая девочка, умничка и добрая душа. Но Анаис? Рене, что, если Фредерик покажется ей недостаточно интеллигентным? Ты же знаешь, каким острым бывает её язычок! Боюсь, она выступит в своём репертуаре. На семейном совете она не очень-то обрадовалась ещё одному усыновлению. Рене покраснел. Младшая дочь Д’Эвре не раз подтрунивала над его чувствами к хозяйке, и сейчас личная обида боролась в нём с преданностью всем членам семьи Д’Эвре. - Анаис прекрасная девушка, – наконец, выдавил из себя дворецкий. – Но я бы на месте мадмуазель Ирен держался к ней поближе. На всякий случай. Жаклин посчитала, что для начала дня достаточно покапризничала. Она грациозно поднялась с софы и одарила дворецкого лучезарной улыбкой. - Вы умница Рене, – пропела она, коснувшись рукава дворецкого тонкими пальцами. – Пожалуй, я действительно поговорю с Ирен. Кстати, она дома? - Мадмуазель Ирен в библиотеке, – сообщил дворецкий, сверившись с наручным ординетом. - Прикажи подать нам туда чай и фрукты. - Разумеется мадам. Рене проводил хозяйку взглядом, полным обожания. Вся эта история с пятым наследником изрядно действовала ему на нервы. Да, конечно, графы Д’Эвре достаточно родовиты, чтобы не ограничиваться, подобно каким-нибудь простолюдинам, одним наследником, но пять – это, по мнению дворецкого, уже перебор. «Превратят они дом в проходной двор, вот помяните моё слово, превратят», – бормотал он себе под нос, направляясь в кухню. Такое серьёзное дело, как приготовление дневного чая для мадам он не доверял никому. Привычно шикнув на прислугу, Рене принялся за дело. Первым делом он взглянул в окно. Погода не задалась с самого утра. По серому небу клошарами тащились клочковатые облака, проливая на землю мелкую ледяную морось. Ветер покачивал голые ветви вековых платанов. Для такой погоды идеально подходит классический парижский рецепт, решил Рене и принялся за дело. Сначала дворецкий заварил чай – терпкий «Чёрный бриллиант» с горных плантаций Тулузы-4. Пока чай настаивался, приготовил всё остальное: выжал сок из трёх апельсинов, натёр лимонную цедру, добавил к апельсиновому соку сок лимона. Тщательно отмерил пятьдесят грамм ароматного Камю Флёр[1] урожая сто тридцать второго года республики, добавил мускатный орех и чайную ложечку сахара. Убедившись, что чай настоялся, дворецкий добавил его в сок и довёл до 98-ми с половиной градусов. Осталось только отфильтровать цедру, разлить чай по стаканам, добавить сахар и коньяк. Последний штрих: посыпать чай мускатным орехом. Убедившись, что напиток готов, Рене распорядился доставить поднос в библиотеку. Вместе с чаем в библиотеку отправились любимые мадам эклеры и нормандский грушевый пирог, который предпочитала мадмуазель Ирен. Покончив с этим делом, Рене проверил время прибытия межпланетного парома с Сен-Сира. До встречи оставалось достаточно времени, чтобы лишний раз погонять прислугу. Перед таким ответственным делом, как первый приём возможного наследника дворецкий был особенно придирчив. Он как раз распекал юного Теранса, который не позаботился положить в парадную авиетку запасной зонтик, когда его отвлёк звонок. Рене с неудовольствием покосился на экран ординета: кто там ещё отрывает занятого человека от важного дела? Но, увидев, что звонит граф, дворецкий поспешно отослал пристыженного лакея прочь и принял вызов. - Слушаю, господин граф. - Рене, передайте, пожалуйста, мадам Жаклин, что я вынужден пропустить ужин. - Передам, господин граф. Позволю себе заметить, мадам будет в ярости. - Я знаю, друг мой. Но образовалось дело, не требующее отлагательств. - Не сомневаюсь, господин граф. Можете не волноваться, я постараюсь успокоить мадам. - Прекрасно, Рене. Не представляю, что бы я без вас делал. Передайте, что я вернусь, как только смогу. - Обязательно, господин граф. Смею заметить… Но Бернар уже отключился. Какое-то время дворецкий хмуро смотрел на пустой экран, осуждающе поджав губы. «Мадам Жаклин это не понравится, – сообщил он ординету по зрелому размышлению. – Ой, как не понравится». Система жёлтого карлика НС76А-3. Планета Новый Париж.