- Ничего я не стараюсь… ерунда какая… – окончательно смешавшись, пробормотал Фредерик. - Тебя послушать, так ты глупый фанфарон. Полез спорить с этим Готьером, продул спор и потратил все деньги, чтобы расплатиться по долгам. - Про глупого фанфарона я не говорил. – Фредерик был задет за живое. – Но в остальном… да, так оно и было. Что ж теперь поделаешь. - А почему ты мне не рассказал, из-за чего ты проиграл пари? – требовательно спросила Ирен. Фредерик задумался. Вот ведь история. Рассказать, как было – подумает, что он пытается оправдаться. А выдумать… нет, увольте. Лгать – унизительно и недостойно курсанта Сен-Смра. - Вы были почти у финиша, ведь так? Но вернулись за попавшими в беду людьми. – Ирен по-прежнему смотрела ему в глаза, чем окончательно вогнала Фредерика в смущение. - Откуда ты знаешь? – только и смог выдавить он, приходя в ужас от банальности фразы. Но, похоже, Ирен не обратила внимания на его косноязычность. - От маман. Она упросила папа, и тот выбил для неё доступ к документам. - Значит, она тоже знает… про пари и про всё? – У Фредерика даже голова закружилась от смущения. – И что мы потом… я… что нас посадили под арест? - Когда вы набили морду этому Готьеру? Конечно! – весело кивнула Ирен. – И знаешь что, Фредерик Дюранд? Когда родители сказали, что хотят принять в семью ещё одного человека, я отнеслась к этому без энтузиазма. Ну, захотели, их дело. Но сейчас я смотрю на тебя, и… и я рада, что ты будешь с нами. Фредерик смущённо отвернулся. Он не знал, как реагировать на такое признание. Всё, что он читал по этикету в последние недели, куда-то испарилось. Стало жарко, хотя минуту назад он зяб. - Ну… хорошо, что хоть кто-то мне рад, – наконец выдавил из себя он. – А то у меня такое чувство, что я – третий кекс. Ну, знаешь, покупаешь два, а третий в подарок. – Пояснил он, заметив удивление в глазах девушки. - Ты забавный! – расхохоталась Ирен. – Третий кекс! Надо же такое придумать! А вообще… не обращай внимания на остальных. Люка всегда надутый, Анаис – злючка, но это пройдёт... наверное. Зато Дидье отличный парень, вы с ним сойдётесь, вот увидишь. Папа доволен, что ты – военный. Он сам до сих пор тоскует по армии, особенно когда мама начинает им командовать. Ну а мама… она вообще от тебя почему-то просто без ума. Фредерик вздохнул. - Ну, что ещё? – терпеливо спросила Ирен. – Говори, давай, чего уж теперь. - Не знаю… Всё это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Понимаешь, я всю жизнь привык всего добиваться… в общем, мне никогда ничего не давалось легко. Так что я не очень верю в подарки с небес. Девушка мягко улыбнулась. Дождь, наконец, промочил крону зонтичной сосны, и большая прозрачная капля внезапно упала ей на лоб. Ирен стёрла её рукавом. И от этого простого жеста стала сразу как-то ближе, понятнее. - Мы ведь тоже не родились с золотой ложкой во рту, – негромко сказала она, любуясь, как в городе один за другим загораются огни. – Я училась в университете и подрабатывала медсестрой. Почти не спала, держалась на одном кофе. А куда денешься? Медицинский – дорогое удовольствие. Можешь себе представить, как я выглядела! - Постой… так тебя не распределили в мед? – спросил Фредерик, живо вспомнив своего случайного знакомца – водителя Альбера. - Если бы. Что-то им там в моём тесте не понравилось. Школа медсестёр, вот и всё образование. - И ты говоришь, что я – поразительный! – горячо заговорил Фредерик, прижав руки к груди. – Вот ты… - Упорная? Да. Что есть, то есть. Но ты не думай, что я исключение. Каждый из нас по-своему уникален. Других Д’Эвре не берут. - А что особенного в остальных? – не удержался Фредерик. - Со временем узнаешь, – лукаво посмотрела на него девушка. – Не все сразу, Фредерик Дюранд. Запомни только одно: ты – особенный. Я уверена, ты это докажешь. Ведь докажешь? Что оставалось Фредерику, кроме как пообещать? Только сейчас он почувствовал по- настоящему, всеми печёнками, в какую ловушку попал с этим усыновлением. Два дня отпуска промчались, как один вечер. После прощального ужина все собрались в малой гостиной, расположившись кому где больше нравилось. Бернар и Люка облюбовали глубокие кресла. Жаклин устроилась на подлокотнике кресла супруга. Дидье – на ковре, спиной облокотившись на диван, на котором, накинув на ноги лёгкий плед, расположилась Ирен. Анаис – на тахте с блокнотом и карандашом в руках, а Фредерик – на венском стуле у журнального столика. Рене подал кофе. Бернар попросил внимания. Он волновался, и это было необычно. - Наверное, я должен сейчас наговорить кучу громких фраз, но честное слово – надоело в ассамблее. Я скажу просто. По закону после первой встречи вся семья и ты, Фредерик, должны ещё раз подтвердить, что наша договорённость в силе. Каждый из вас должен высказаться. И мы примем общее решение. - Какая всё-таки это глупая бюрократия, – вздохнула Жаклин. – Но ничего не поделаешь. Раз так, я первая скажу. Я рада, что ты будешь с нами, Фреди. Я и за Бернара говорю. - Я сам за себя скажу, – ревниво заметил Бернар. – Фредерик, я не буду говорить много. Я сам прошёл военную школу… Дидье, покосившись на Ирен, закатил глаза: ну всё, папенька сел на любимого конька! - … И я своего брата военного чувствую за милю. Ты будешь достойным офицером, Фредерик Дюранд. И достойным Д’Эвре. - Ничего, что я сижу? – вставил Дидье. – Кстати, если надо, я могу и гимн включить. - Трепло ты, Диди. – Ирен хлопнула брата по кудрявой макушке. – Я согласна с папа. - А разве не я должен говорить по старшинству? – ревниво заметил Люка. - Ой, извините, господин виконт, – пропела Ирен. – Конечно же, вы. Мы слушаем. Люка сердито сдвинул брови, совсем как отец, но посчитал, что сейчас не время отчитывать сестрицу. - Я не против. Фредерик производит впечатление умного человека, и мне импонирует его компетентность. В компании такой человек пригодится. - Теперь я могу сказать? – спросила Ирен. Люка не снизошёл до ответа, ограничившись приглашающим жестом. - Я уже сказала, я «за», – просто повторила девушка. – Мне кажется, нам как раз не хватало такого человека, как Фредерик. - Это какого? – с нарочитым изумлением спросил Дидье. - Такого, который не превращает всё вокруг в балаган, – в тон ему ответила Ирен. - Да? – огорчился Дидье. – Вот дьявол. А я так надеялся. Но ладно, если ты, дружище Фреди, нравишься Ирен, значит, всё в порядке. А насчёт балагана я тебя научу. Не всем же быть такими сухарями, как Люка. Виконт сделал вид, что эта реплика его не касается, полностью сосредоточившись на своём кофе. Какое-то время в гостиной висела тишина. Анаис демонстративно чертила что-то в блокноте. - Наис? – мягко позвала Жаклин. Девушка подняла глаза от блокнота. - Что? Уже моя очередь? Надо же. А я думала, что вы ещё час будете раздавать друг другу комплименты. И чего вы от меня ждёте? - Ты тоже должна высказать своё мнение, – без улыбки напомнил Бернар. - Моё? А кого тут интересует моё мнение? Насколько я поняла, вам нужно, чтобы я подтвердила ваш выбор и сказала какой-нибудь комплимент месье Дюранду. - Мне не нужны комплименты, – внезапно вступил в разговор сам виновник торжества. – Если я вам не нравлюсь, Анаис, скажите прямо. Незачем подстраиваться под чужие вкусы. - Если честно, – Анаис потянулась, по-кошачьи выгнув спину, – вообще-то я хотела щенка. Но и против вас, Фредерик, у меня ничего нет. Ни за, ни против. Поступайте, как хотите. - Значит, решение принято, – вклинился Бернар, не позволяя разгореться конфликту. - А по-моему, надо послушать Фредерика, – заметила Ирен. – Или вы считаете, что мы автоматически должны ему нравиться? - В яблочко, – одобрительно заметил Дидье. – Похоже, мы, Д’Эвре, слишком много о себе возомнили. - Справедливо. Так что ты скажешь, Фредерик? - Я не знаю, как у нас сложится, – волнуясь, начал Дюранд. – Может, с кем-то мы сойдёмся лучше, а с кем-то вообще не сойдёмся, откуда мне знать? Я всего лишь простой курсант, биолог. Я лучше разбираюсь в животных, чем в людях. Но я точно знаю, что каждый из вас тоже когда-то сидел в этой комнате и, как я сейчас, боялся, что придётся не ко двору. Так что вы понимаете, что я чувствую. Когда ты один на всю вселенную, а тебе предлагают дом – это, наверное, самое большое счастье, которое можно вообразить. Я хочу быть частью этой семьи. И надеюсь, что смогу это сделать. Вот, собственно всё. Прошу простить, если мои слова кого-то задели. Жаклин едва слышно всхлипнула, аккуратно промокнув глаза платочком. - А ведь точно! – подхватил Дидье, не дав возникнуть неловкой паузе. – Я уже подзабыл, как мне было страшно. Люка тогда ещё служил, сидел тут, расфуфыренный, в парадной форме. У Ирен была сессия, она не высыпалась целый месяц, но я-то об этом не знал! Мне казалось, что это всё из-за меня. Что вам со мной скучно, и вы уже жалеете, что пригласили меня. - Скучно?! Ты серьёзно? Да я, наверное, в жизни столько не хохотала! – усмехнулась Ирен. – А вот Люка, наверное, было проще всех. Он-то был первым. - Ну да, – снизошёл до ответа виконт. – Родители, по-моему, ещё сами не понимали, зачем им это надо. Маман постоянно сбивалась на официальный тон и каждую секунду смотрелась в зеркальце, не смазалась ли у неё помада. А папа держался так, как будто у нас тут строевой смотр. Я вообще не надеялся, что доживу до конца вечера. - Мой бог, ты никак шутишь, Люка? – вытаращил глаза Дидье. – Фреди, только за одно это тебя нужно принимать в семью вне конкурса! Жаклин счастливыми глазами смотрела на своих птенцов. На свою самую важную и дорогую аудиторию. Что там зал «Одеона» по сравнению с этими шестью людьми, перед которыми она играет самую важную роль в своей жизни! «Стареешь, Жаклин, – сказала она себе. – Стареешь, становишься сентиментальной наседкой. Скоро начнёшь смотреть сериалы и отрастишь усы под носом». Непринуждённую обстановку разрушил Рене, появившись с сообщением. Мобиль для господина Дюранда ждёт внизу. Жаклин посмотрела на часы. - О Господи! У мальчика через три часа паром! [1] Coccinellidae (лат) – Божья коровка. [2] Изабелла и Капитан – классические персонажи итальянской комедии дель арте. [3] Дивизионизм –живописная техника, полностью основанная на научной теории цвета. Глава 18