- Второго я не обещаю, – наконец, сказала она. - Пока хватит и первого. Но я бы хотел сохранить нашу встречу в тайне, если мы не сможем договориться. Глаза Симоны похолодели. - Ты же понимаешь, что этого я тоже не могу обещать. Но, если это никому не повредит… - Хорошо, суди сама. – Бернар отмахнулся от назойливой чёрной мушки, подумав про себя, что это маленькое насекомое тоже может быть мозаикой. Хотя… чушь, нонсенс. К чему мозаикам посылать за ним соглядатая, если лазутчик и палач уже сидит внутри него? Вот так и становятся параноиками. - Я хочу скоординировать действия разведки флота и Службы внешнего наблюдения. Симона задумалась, чертя кончиком ногтя на бумажной салфетке забавного человечка. Бернар терпеливо следил за её движениями. - Я могла бы сказать, что у нас уже есть связи с гражданскими службами. Существует консультационный совет, работают засланные агенты – наши у них, их – у нас. Но ведь ты и так это знаешь. Верно? - Знаю. И знаю, что эти все связи не стоят и сантима[1]. На деле вы занимаетесь перетягиванием каната. Кто кого, кто круче, чья служба важнее. На мой взгляд, если появится незаинтересованная третья сторона, в выигрыше окажутся все. Симона, наконец, оторвалась от своего рисунка. - То есть, ты собрался нас прикарманить? Твои амбиции впечатляют. Бернар ожидал этого вопроса и подобной реакции. Всё-таки Симона помнила его зелёным лейтенантом, который мечтал о маршальском жезле. Но сейчас этот жезл пылится за ненадобностью где-то в чулане особняка Д’Эвре. - Я давно перерос эти амбиции, как и многие другие. Сейчас я выступаю как директор предприятия. Я вижу, что на моём предприятии два цеха ставят друг другу палки в колёса, а их начальники заняты сведением личных счетов. Как, на твой взгляд, я должен поступить? - Разведка – не твоя частная лавочка, – сухо заметила Симона. - Я просто привёл пример. На своём предприятии я бы вообще уволил обоих к чёртовой матери. С волчьим билетом, чтобы неповадно было. Но в нашей ситуации я могу предложить только одно – арбитражный и координирующий орган. Я не завишу ни от вас, ни от Службы наблюдения. Мне безразличны ваши дрязги, но меня беспокоит, что из-за этого страдает дело. - Это голословно, Бернар, – быстро сказала Симона, жестом отправляя подальше официанта, вознамерившегося узнать, не желают ли мадам и месье что-нибудь заказать, а не просто занимать столик. - Неужели ты считаешь, что я пришёл с пустыми руками?! – искренне возмутился Бернар. - Нет. Я так не считаю. Я жду, когда ты выложишь карты на стол, – отчеканила бывшая возлюбленная. «Как всё-таки нас меняет возраст, – подумал Бернар. – По сути, нас прежних, тех, какими мы были в юности, уже давно нет. Где та закомплексованная, дёрганая Симона, которую довести до слёз было легче, чем чихнуть? Исчезла, испарилась. Все мы незаметно, исподволь, умираем, оставляя после себя незнакомцев с обрывками наших воспоминаний». - Операция «Лежбище красного дракона», – негромко, словно опасаясь прослушки, сказал Бернар, склонившись через стол к своей собеседнице. - Ты уронишь букет. – Симона проворно отодвинула вазу, в которой стояли преподнесённые Бернаром белые лилии[2]. Бернар ждал. Он понимал, что возня с букетом нужна Симоне, чтобы сориентироваться, оценить, что скрывается за словами депутата и как на них стоит реагировать. - Так ты что-то говорил про «Лежбище красного дракона»? – лёгким тоном, будто беседуя о погоде, спросила Симона, убедившись, что лилии в безопасности. - Да, верно. Честно говоря, история неприятная. Вслед за Бернаром, Симона оставила игривый тон. - Операция признана успешной. Все поставленные цели достигнуты. Не понимаю, что тебе не понравилось. - Для начала, потери, – ответил Бернар. – Мне не понравилось, что вы потеряли три сотни человек. - Мы на войне, Бернар. На войне жертвы неизбежны. Я думала, ты помнишь, – парировала Симона. Точнее, не Симона, а майор разведки флота мадмуазель Робер. Мужем Симона так и не обзавелась – то ли времени не хватило, то ли желания. - Давай не будем ходить вокруг да около. – Бернар не хуже майора умел подпустить металла в голос. – Вы взяли китайцев штурмом. Хотя изначально планировался тихий захват. А что получилось? Вы попёрли в лоб. Разнесли всё вдребезги, положили лучших ребят. - У нас все ребята лучшие, – вставила Симона. - Перестань. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. А теперь, что касается достигнутых целей. Я не считаю, что уничтожение ядра резидентуры – это достижение. Это провал. Вы должны были взять астероид без боя. Захватить ключевые фигуры, развязать им языки и уничтожить всю сеть. Вы провалили миссию. И то, что вы послали наверх победные реляции, меня нисколько не убеждает. Волна отставок в региональном штабе только подтверждает мои слова. Симона нахмурилась. - Допустим. К чему ты ведёшь? - Вас подставила СВН[3]. Они не забыли, как вы увели у них из под носа Большую Свалку. - Ты и про неё знаешь… – растерялась Симона. Всё-таки что-то в ней осталось от той девчонки, которую когда-то любил лейтенант Фрадетт. - Симон, подумай, стал бы я отвлекать тебя по пустякам? Я два месяца копался в ваших интригах. Пакостная работёнка, кстати. Так вот, конфетку за Свалку получили вы. И тогда СВН, узнав о готовящейся операции, подбросила вам данные по опорному пункту китайцев у наших границ. Но человек в отделе планирования СВН, на которого вы сделали ставку, давно под колпаком их службы внутренней безопасности. Ему намеренно скормили дезинформацию. Дали неверные опознавательные коды. И вы попались. Ваш десант встретила китайская ПКО, и вам пришлось прорываться с боем. Вы поняли, что план летит в тартарары, и отдали приказ уничтожить астероид. А потом попытались сделать вид, что так и было изначально задумано. Но СВН успело передать исходник планов военному министру, и ваш штаб вместо орденов получил по шее. Военное министерство согласилось объявить эту операцию успешной только ради чести мундира, не более того. Знаешь, мне плевать, что на обшлагах ваших генералов поубавилось звёзд. Меня бесит, что из-за войны штабных крыс проваливаются операции и гибнут хорошие ребята. Такие же, какими когда-то были мы. Если ты, конечно, это ещё помнишь. - Зачем ты так, – глухо произнесла Симона, глядя в стол. – Это низко, напоминать мне… - Низко мириться со всем этим! – рявкнул, всерьёз разозлившись, Бернар. Войдя в азарт, он даже забыл, по чьему приказу находится здесь, чьи интересы обслуживает. – Устроили тут конкурс красоты… проститутки, а не солдаты! Что те, что эти… - Если ты намерен продолжать в таком тоне, я просто уйду. – Скулы Симоны затвердели. - Дело не в тоне, – уже более спокойно продолжил Бернар. – Дело… в деле. Ты же понимаешь, что все только выиграют, если… - Давай не будем говорить обо всех. Ответь на два конкретных вопроса. Что выиграешь ты и что выиграю я? Бернар понял, что победил. Раз Симона перешла к торгу, значит, сама постановка вопроса её устраивает. И она знает, как уломать своё руководство. Депутат не ошибся в кандидатуре. - Консул республики в Совете доминанты, – сказал он, сцепив пальцы и глядя женщине в глаза. Прямой зрительный контакт убеждает лучше всяких слов. Если он и рассчитывал удивить собеседницу, его ждало фиаско. Симона приняла его слова к сведению, не моргнув глазом. Хотя кому, как не майору разведки держать эмоции в узде? Они оба были достаточно опытны, чтобы скорее играть в эмоции, чем действительно испытывать их. - Красиво, – оценила Симона. – Теперь мне понятно, зачем ты пошёл в политику. Кстати, генерал Пепен считает, что ты метишь в кресло военного министра. - Никогда не любил показушные посты, – равнодушно ответил Бернар. – Пепен глупее, чем я думал, раз предположил такое. - Он просто хуже тебя знает. Значит, консул… – повторила Симона задумчиво. – А я думала, ты забыл… Когда-то давным-давно они вместе мечтали о том, чтобы увидеть миры Высших. Посмотреть на них вплотную, а не в видео-сфере. Поговорить с ними. И понять, почему проклятая война все никак не закончится. - Я ничего не забыл, Симон. Война всё ещё идёт. Женщина равнодушно кивнула, как будто он пожаловался на плохую погоду. - Она будет идти и после нас, Бернар. Сотни лет после нас, как и сотни лет прежде. А может и тысячи, откуда нам знать? - Верно. Но это не повод попытаться, – возразил он. – Конечно, войну не остановишь, не думай, что я так наивен. Но представь себе, что у меня будет доступ к данным высших рас там. И все ветви разведки здесь. Представляешь, сколько ребят останутся в живых? - Лейтенант Фрадетт опять спасает мир, да? – тепло улыбнулась Симона. Улыбнулась не ему, а своим воспоминаниям о нём. О наивном, импульсивном пилоте. Куда старому интригану графу Д’Эвре до того лейтенанта… - Но ты так и не сказал, где здесь мой интерес, – напомнила майор, выдёргивая Бернара из мира воспоминаний. - Не знаю, – ответил он. Симона вопросительно изогнула бровь. – Я даю тебе в руки оружие, Симон. А как ты им воспользуешься – твоё дело. Уверен, ты найдёшь ему достойное применение. - Хитрец. – Женщина погрозила ему пальцем. – Куда ты дел моего прямодушного лейтенанта Фрадетта? Издали за парочкой наблюдал обиженный официант. Эти двое болтали уже полчаса, а кроме кувшина лимонада ничего не заказывали. А какие с лимонада чаевые? Только место занимают, честное слово! Бернар не ошибся. Разговор завершился именно так, как он и рассчитывал. Можно не сомневаться, Симона принесёт ему генерала Пепена на блюдечке, предварительно объяснив старому упрямцу все выгоды сотрудничества с комиссией Д’Эвре. И крайне неприятные перспективы отказа. Военная разведка будет у него в кармане уже к следующему понедельнику. В этом можно не сомневаться. Теперь очередь Службы Внешнего наблюдения. В этом ведомстве у Бернара нет достаточно сильных контактов. С другой стороны, у него есть мощные инструменты давления, которыми снабдила его Мозаика. Откуда только взяла? Хотя для неё, наверное, это простейшая задачка. Кто знает, какие возможности у высшей расы? В любом случае, документы, которые она предоставила, позволяют действовать самостоятельно, не прибегая к помощи стариков. И это замечательно. Бернар не сомневался, что Казимир Мортемар вхож к нынешнему директору, да и Моисею Каро глава СВН, конечно же, не отказал бы. Но, по мнению Бернара, посредничество «старой гвардии» принесёт больше вреда, чем пользы. Использование мощного толкача покажет потенциальным партнёрам, что Бернар Д’Эвре – ведомый, что он не тот человек, с которой следует считаться. Этого нельзя допускать. Раз уж решил подёргать за усы львов, внуши им, что именно ты – вожак прайда. Самый сильный. Самый отважный. Самый кровожадный, если уж на то пошло. Главное, его визави даже не подозревают, что это оружие однозарядное: Мозаики ясно дали понять, что больше рисковать ради информации они не намерены. Сейчас у Бернара на руках отличный козырь. Но только один. С его помощью Бернар должен уверить директора Службы наблюдения, что у него полные руки тузов. Для этого необходимо найти подходящего человека в его администрации. Достаточно важного, но при этом внушаемого. Тщательно проанализировав материалы, Бернар наметил подходящую жертву. Заместитель директора Службы Наблюдения Оскар Жерве. Советник Жерве принимал самое непосредственное участие в компании дезинформации разведки, усадившей военных в лужу и стоившей жизни трём сотням отличных морпехов. По данным Бернара, Жерве ещё ни разу не оказывался под ударом. Это хорошо. На человека, привыкшего к безопасности, внезапная и явная угроза должна подействовать особенно сильно. Бернар решительно взялся за ординет. Советник Жерве неохотно принял приглашение. Прибыв в Пале Бурбон, он первым делом заявил, что чрезвычайно занят и может выделить не более десяти минут, да и то только из личного уважения к графу Д’Эвре. Бернару Жерве сразу приглянулся. В роли жертвы, конечно. Скользкий тип. Бледное одутловатое лицо, рыхлое телосложение. Глядя на заместителя директора, Бернар с удовлетворением подумал, что не ошибся с выбором. По расслабленной позе, по опущенным покатым плечам, жирному подбородку и обвислым щекам было видно, что кабинетные битвы – единственный вид сражений, в которых участвовал советник. Война для него – абстракция, слово, означающее нечто, лично Оскара Жерве не касающееся. А погибшие триста десантников – только строчка в статистике, удобный способ подгадить конкуренту и угодить начальству. Бернар злорадно предвкушал реакцию советника, открывая в конфиденциальном режиме видеосферу и включая сделанную Мозаикой запись. Его ожидания оправдались. Едва увидев начало записи, советник Жерве повёл себя в точности так, как предполагал Бернар. Отшатнувшись от обличительной сферы, он схватился бледной рукой за грудь. Его маленькие глазки вылезли наружу, а лицо, и без того бледное, позеленело. Жаба. Мерзкая, покрытая слизью жаба. Графа передёрнуло от отвращения. «Только не хватает, чтобы гадёныша хватил инфаркт», – забеспокоился он и остановил воспроизведение. - Будете смотреть дальше, советник? Жерве только беззвучно разевал рот, с ужасом глядя на графа. - В результате ваших действий погибли триста наших солдат. Провалена миссия, утеряна важнейшая информация. Вы понимаете, что эта запись достаточное основание для смертного приговора? – холодно спросил Бернар. - Как… откуда у вас это? – прохрипел советник. - Это не важно. Как видите, у меня есть всё необходимое, чтобы отправить вас на виселицу. Уверен, директор Левек без колебаний пожертвует вами, чтобы спастись самому. Жерве предпринял слабую попытку контратаки.