На первом этаже двухэтажного корпуса, где нас размещают предварительно до среды, интерьер действительно выглядит сдержанно и прямолинейно. Никаких деталей, которые бы привносили изюминку или намек на определенный дизайнерский стиль. Ничего. Строго и четко по делу: стойка администратора, матовая, серая, холодного оттенка плитка на полу, темно-коричневый гостевой диванчик со стеклянным чайным столиком и голые белые стены. Как в больнице. Не знаю, может, дирекция решила сэкономить на ремонте в жилых корпусах, но я видела в интернете, какой шикарный у них банкетный зал. Бронь этого зала доступна за год. То есть, если ты определенно хочешь провести свое торжество в этом месте, первым делом нужно его забронировать, ну а потом начать себе поиски жениха или невесты. Для Соньки и Богдана подсуетилась тетя Агата. У нее есть знакомые, которые помогли с тем, чтобы в самое свадебное время этот банкетный зал был для них свободен. Данный туристический комплекс огромный. Его масштабы впечатляют. Сюда приезжают отдыхающие из других городов как на курорт. Он расстилается на берегу реки, в тополиной роще, оберегающей комплекс от знойного солнца. Когда мы с родителями подходили к корпусу, я видела громадный бассейн с несколькими аквагорками, откуда доносились восторженные визги детей. Ко всему прочему на сайте комплекса сообщалось, что на территории имеются баня, хаммам, своя небольшая конюшня, пункт проката велосипедов, катеров и рыболовного снаряжения, а также амфитеатр, где по вечерам проходит развлекательная программа. В общем, почти Турция, только без моря и пальм. – Прошу, – молодой человек вручает наши документы и две ключ-карты. – Двухместный номер для вас, – обращается к маме и подошедшему к нам с чемоданами папе, – на первом этаже. И одноместный для вас, – поворачивает своё доброжелательное лицо ко мне, – на втором. Приятного отдыха! Поблагодарив администратора, мы двигаемся к длинному коридору, из которого выходит лестница. Лифт здесь, очевидно, не предусмотрен с учетом малой этажности. – Давай закину чемодан тебе в комнату? – предлагает папа. Смотрю на свой аккуратный, миниатюрный желтый чемоданчик, в котором у меня спрятано довольно скромное содержимое: легкое платье свидетельницы, нижнее белье, босоножки на низком каблучке, сланцы, шорты, футболка, купальник, сарафан для второго дня, под который подойдут те же босоножки, и средства личной гигиены. Я даже косметичку с собой не брала. По этой части у нас ответственная тетя Агата. Завтра с утра она будет нас, девочек, красить. Ну а если мне все-таки потребуется что-нибудь из одежды, для этого есть Диана, которая, уверена, приехала сюда с вагоном вещей. Поэтому я не переживаю. А что касается моих рабочих принадлежностей, так об этом я позаботилась, договорившись с Димой заранее. Дима – курьер. Мы работаем с ним больше года. В пять утра он доставит сюда мой рабочий чемоданчик и свежие цветы, из которых я буду делать свадебный букет и бутоньерки. Я сделаю их быстро. Мои движения умело отточены, поскольку эти манипуляции я проделывала ни один раз. – Спасибо, пап, я сама. Он легкий, – поднимаю ручку чемодана. – Какие планы после размещения? – интересуется мамуля. – Не знаю, – пожимаю плечами. – Найду Соню, погуляю по территории. – Тогда встретимся за обедом? – уточняет мама. Согласно киваю и, махнув родителям, толкаю дверь, ведущую на лестницу. Сонька и все Игнатовы уже здесь. Вчера прилетели их родственники из Израиля. Мой папа вместе с дядей Андреем и крестным ездили встречать гостей в аэропорту, а затем привезли всю родню сюда, потому что их предполагалось много. Я не знаю, где их расселили. Даже не в курсе, в каком корпусе разместились Соня с женихом, ведь жилых строений здесь много. Кроме меня и моих родителей, сегодня должны приехать Юдины. Еще одна семья, с которой дружны моя и семья Игнатовых. Остальные гости подъедут к завтрашнему торжеству и, насколько мне известно, номера для них забронированы до вечера воскресенья. Оглядываюсь по сторонам. Длинный тускло освещенный коридор так же, как и холл, напоминает гостиницу советской постройки: бордовая ковровая дорожка и выкрашенные краской стены. Но поражает ни это. Поражает строжайшая тишина, которую разрушают только мои, практически бесшумные, шаги. Такое ощущение, будто в корпусе я одна, что вполне вероятно с учетом уличного пекла и бесчисленного количества отдыхающих у бассейна. Полагаю, большинство сейчас там. Кручу головой по сторонам, выискивая дверь с номером 207. Колесики моего чемоданчика глухо трещат, и этот звук всегда действует на меня волшебным, волнующим образом. Как мандарины и украшенные улицы перед Новым годом, когда ты с нетерпением ждешь всеми любимый праздник. Ощущение ожидания. Вот так работают на мне колёсики чемоданчика, предвещающие скорейшее удивительное путешествие, новые впечатления и эмоции. Этими эмоциями я сейчас фонтанирую и радуюсь, когда нахожу свою комнату. Прикладываю карту к электронному замку, дожидаюсь щелчка открытия, но не успеваю взяться за дверную ручку, как за спиной раздается грохот, на который я инстинктивно оборачиваюсь. У двери напротив стоит Степа с таким же потрясённым выражением лица, вероятно, как моё. Прилипнув ладонью к ручке, он неподвижно подгружает информацию у себя в голове, и это заметно, поскольку я делаю то же самое. Мы что, будем жить напротив друг друга? – Привет, – я то пытаюсь растянуть губы в улыбке, то наоборот, собираю их в кучу, потому что не знаю, как правильно себя вести. Мы вроде как помирились. И это радует. Но я не уверена, что сейчас меня радует то, что мой друг и его двушка будут находиться в двух метрах от моей комнаты. Блуждающие по моему лицу глаза Степы не вселяют уверенности в том, что наше соседство его радует тоже. – Привет, – всё же вытуживает из себя и растерянно разворачивает козырек бейсболки назад. Я слежу за его рукой. И только сейчас начинаю осознавать, что Игнатов… Я бессовестно глазею на парня в кепке, майке, коротких шортах и покрываюсь испариной, потому что он делает то же самое. Он рассматривает меня и не пытается этого скрыть. Да и ладно, сейчас я не думаю об этом. Я бы и не смогла тогда, когда ощупываю глазами его голые предплечья, шею, ключицы и невольно вспоминаю нашу первую встречу у него в комнате, а эти картинки, простите, не для слабонервных. Я до сих пор помню, что и как у него под шортами. – Меня определили сюда на ресепшене, – хрипло оповещаю и собираю в себе остатки силы воли, чтобы поднять глаза и посмотреть в его. Прозвучало оправдательно. Но я не хочу, чтобы он думал, будто я сама напросилась жить рядом с ними. – Это проблема? – ловит мой взгляд. – Для меня? – уточняю, получая короткий утвердительный кивок. – Н-нет. Черт, да! Наверное! Не знаю. – А для тебя? – хриплю. – Вообще никакой, – непринуждённо качает головой и складывает руки на груди, демонстрируя моему и так расшатанному взору бугры мышц на предплечьях. Это ужасно! Я ужасна, потому что меня не должно очаровывать их наличие. Не должно. Но меня очаровывает! Вот и всё! – Хорошо, – я не пищу, но близка к этому. Дверь позади Степы резко распахивается. Сара, взгляд которой, как огнемёт, останавливается на мне, и она замирает в проеме. – Шалом! – натужно улыбаюсь девушке. Я подготовилась и выучила несколько часто используемых слов на иврите. На свадьбе планируется значительное количество еврейских родственников Игнатовых, не владеющих нашим языком, но я хочу быть гостеприимной. – Пхифэт, – картавит на ломанном русском Сара, а мне стоит, возможно, доброжелательно её похвалить за попытку приветствия, но я не могу. Не могу. Мне неприятна Сара. Забираю свою улыбку и дарю её Степе, в руку которого врезаются пальцы его девушки. – Ладно, еще увидимся, – неопределённо произносит Степа, глядя на меня. – Да, – отвечаю и ловлю кривую улыбку Сары. Смотрю им вслед: Игнатов шагает размашисто и быстро, а Сара семенит, едва поспевая. С полным раздраем в голове вползаю в комнату и приваливаюсь спиной к двери. Плохо. Очень плохо. Я не хочу жить рядом с ними. Я не смогу уснуть, расслабиться и чувствовать себя комфортно, зная, что через два полотна двери они там и… Нет! Я попрошу найти мне другой номер. Я сделаю это, да. Но когда пелена с моих глаз спадает, я понимаю, что попала в рай. Забегаю в комнату и кручусь вокруг себя, рассматривая большую двуспальную кровать, заправленную белоснежным постельным бельем, на которой аккуратно и со вкусом расставлены разного размера и цвета подушки, молочные стены, декорированные подсветкой и витиеватыми узорами, но восхищает ни сколько интерьер самой комнаты, а легкие, воздушные шторы, раздвинутые в стороны и открывающие вид на панорамное, практически в пол, окно и стеклянную дверь, ведущую на балкон. Я подлетаю к ней и толкаю вперед, выходя на улицу.