– Хорошо, я постараюсь. Но, пожалуйста, будьте готовы, на всякий случай, если вы мне понадобитесь. – Я всегда готов, моя дорогая. И запомните, я невероятно горжусь тем, что вы совершаете такой шаг. Войдя в комнату, Гриффин хлопнул в ладоши. – Готова? Я кивнула. – Ладно, Док. Мне нужно идти. – Удачи, Лука! Если увидите в Мичигане канадских журавлей, прошу вас, сфотографируйте их для меня. Все его мысли только об одном. Я тихо засмеялась. – Хорошо, договорились. Закончив разговор, я взглянула на Гриффина, который, казалось, наблюдал за мной. Он склонил голову набок. – Ты в порядке, крошка? У меня часто билось сердце, мне было очень холодно, что частенько случалось, когда я сильно нервничала. – Да, просто в последнюю минуту меня охватила какая-та паника. Обхватив меня руками за талию, он заговорил, приблизив свои губы к моим: – Да ладно, у меня случайно есть с собой лекарство от паники в последнюю минуту. – Да? Что это? – Я слышал, помогает, если сесть любимому на лицо. У меня отвисла челюсть. – Неужели… – Да. На самом деле, это называется КПСЛ. – КПСЛ? – Когнитивно-поведенческое сидение на лице. Я прыснула со смеху. – И как же это работает? – Ну… мы начинаем атаку на твой образ мыслей, ставя под сомнение вопросы, которые крутятся у тебя в голове и пугают тебя. Одновременно я занимаюсь с тобой оральным сексом и довожу тебя до оргазма. Конечный результат заключается в том, что все остальное не имеет никакого значения, не считая того, что ты кончишь мне в рот. Я рассмеялась. – Мне кажется, это какая-то особая психотерапия. Нужно ли иметь диплом, чтобы назначать ее? – Этому можно научиться самостоятельно. Честно говоря, у меня есть некоторый опыт. И, судя по всему, ты могла бы прямо сейчас использовать некоторые приемы КПСЛ. В общем, я тебе предлагаю аболютно беспроигрышный вариант. Я удивилась. – Хочешь заняться со мной оральным сексом? – Машина загружена. Мы опережаем график. Я думаю, что мы могли бы с пользой провести время. Я не стала возражать. Может, оргазм принесет мне пользу и успокоит мои нервы. Но сесть ему на лицо? Я не была уверена, что меня это устраивает. Он, вероятно, почувствовал мои опасения. – Я успокою тебя. Я обещаю. Гриффин лег на кровать и стянул через голову рубашку. Я не переставала восхищаться красотой его торса, а татуировка на смуглой коже только усиливала впечатление. Мне никогда не требовалось много времени, чтобы проникнуться настроением Гриффина, – достаточно было взглянуть на него. Он заговорил хриплым голосом. – Стой там, где стоишь. Медленно раздевайся, а я посмотрю на тебя. Начни с бюстгальтера. Хочу увидеть, как одна за другой выскочат твои сиськи. Я сделала так, как он сказал, постепенно снимая с себя одежду. У меня сморщились соски, когда Гриффин расстегнул джинсы и достал свой огромный член. Я заметила, что его кончик уже увлажнился, и облизала губы от острого желания взять его в рот. Гриффин начал мастурбировать, держа пенис в руках, глядя, как я раздеваюсь. Мне понравилось, что он так сильно возбужден, я просто с ума сходила от этого. – Поиграй со своим клитором, пока смотришь, как я дрочу. Прижав два пальца к клитору, я начала поглаживать его круговыми движениями. Глядя, как Гриффин облизывает губы, я продолжала думать о том, что он почувствует, когда прикоснется ко мне. С каждой секундой ощущая все больше влаги под пальцами, я остановилась, чтобы не кончить. Видя, как любимый мастурбирует, видя, как его большая рука сдвигает вверх и вниз крайнюю плоть, я страшно возбудилась. Такое у нас происходило впервые: это было неожиданное, но желанное отступление от наших планов, без которого этот вечер наполнился бы для меня стрессом. Он поманил меня. – Иди сюда. Я подошла, потом села над ним на корточках на кровати. Продолжая ласкать себя, он придвинул меня к своему лицу. Тепло, исходящее из его рта, которое я ощутила у себя между ног, породило во мне незнакомое, но ошеломительное ощущение. Волосы Гриффина покалывали мою нежную кожу. Честно говоря, со мной такого еще не случалось, и все мои сомнения и опасения быстро сошли на нет, когда я поддалась новому невероятному ощущению. Очень быстро оно достигло невероятной остроты благодаря захлестнувшим меня неизведанным раньше эмоциям. Гриффин заговорил. – Скажи, что тебя сейчас тревожит… Не в силах подобрать слова, я только простонала. – Ммм… Он выполнил свою задачу, потому что мой чересчур активный мозг превратился в кашу-размазню. Я не только не могла вспомнить, что меня тревожило, я едва ли помнила собственное имя. Мой нежный клитор трепетал, когда Гриффин продолжал лизать и обсасывать меня, я схватила его за голову, заталкивая ее глубже себе между ног. – Оседлай меня, крошка! Мне нравится пожирать тебя вот так. Я все чувствую и все ощущаю на вкус. Я так сильно хочу кончить. Его язык ласкал мои эрогенные зоны. Я больше не могла терпеть. Один из самых мощных оргазмов, какого я никогда прежде не испытывала, пронзил мое тело насквозь. Держа одной рукой пенис, а другой обнимая меня за ягодицы, Гриффин прерывисто дышал подо мной. Я поняла, что он кончает. Всей кожей я ощутила вибрацию от приглушенного звука, вырвавшегося у него в тот момент, когда его наслаждение достигло пика. Он нежно облизал меня, пока мы оба приходили в себя. – Это было… изумительно. Раньше я никогда этого не делала, – задыхаясь, сказала я. Он перевернул меня на спину, накрыл мое тело своим, и я увидела, как его губы блестят от моей влаги. – Я претендую на еще одно первенство. Именно таким способом, какой мне нравится. Глава 24 Гриффин Начало нашей поездки прошло без осложнений. Дом, который я снял в Нижнем Ист-Сайде на Манхэттене, как и ожидалось, оказался уединенным, поэтому я не боялся оставить Луку, когда в субботу поехал в Коннектикут. Я звонил ей пару раз, она говорила, что плодотворно проводит время, работая над книгой. Той ночью по пути обратно я с нетерпением ждал нашей встречи, планируя, как мы проведем вечер. Мы бы заказали какую-нибудь самую вкусную пиццу в Нью-Йорке – конечно, с ананасом, – открыли бутылочку вина, а потом всю ночь занимались сексом. На завтра дел никаких не намечалось, и у нас был целый день для того, чтобы расслабиться. В моем представлении побывать в раю – значило провести воскресенье в праздности. – Милая, я дома, – сообщил я, входя в особняк. В доме стояла тишина. Хм-мм. Может быть, Лука спит? Я крикнул: – Лука, я вернулся. Опять тишина. Тщательно осмотрев первый этаж, я понял, что ее там нет. – Лука?