Заключение Нередко, встретившись с какой-нибудь знаменитостью, мы отмечаем, что человек оказался ниже и миниатюрнее, чем мы его представляли: реальная персона отличается от воображаемой. То же происходит с монархами, когда они «становятся ничем» (как это называет Шекспир в «Ричарде II»). Лишившись короны, они уменьшаются, превращаясь в простых людей. Их жизнь становится зримо заурядной, она складывается теперь из тех же мелких забот и банальных дел, что и у любого другого. Какое-то время они могут еще жить остатками былой харизмы и, если повезло, имущества, вывезенного из дворцов. Однако большинство монархов, едва оставшись без титулов, становятся скучными «не персонами», поскольку у них отняли их persona, что по-латыни означает маску актера. Низложенный Ричард II жалуется у Шекспира: И даже имя, данное в купели, Я потерял, — не Ричард больше я. О горе! Столько зим прожив на свете, Не знаю, как мне называть себя![560] («Ричард II», акт 4, сцена 1) Таков же был и удел Габсбургов. На принадлежность к династии претендует около тысячи человек (часть из них — откровенные мошенники), и около сотни, согласно последнему подсчету, считают себя полноправными эрцгерцогами. Титулы и сейчас что-то значат в аристократических кругах, поэтому большинство эрцгерцогов вступили в «династические браки». В качестве занятий они чаще всего выбирают банковскую деятельность, сельское хозяйство и торговлю произведениями искусства. Есть среди них и надоедливые «светские девушки», и ведущие ток-шоу, и сомнительного толка дельцы. Некоторые стали «послами по особым поручениям» — как правило, у малосимпатичных режимов. В остальном ныне живущие представители династии служат только печальным напоминанием об утраченной империи. После 1918 г. дом Габсбургов породил лишь одну настоящую знаменитость. Отто фон Габсбург (1912–2011) был старшим сыном последнего императора, Карла I, и, если чуть переиначить расхожее клише, лучшим монархом, которого не было в этой династии. Впрочем, выдающиеся качества Отто связаны не с происхождением, а с его неустанной заботой о мире в Европе, с его служением католической церкви и с огромным множеством инициатив, которые он продвигал как член Европарламента. Отто был храбрым и проницательным человеком. В 1940 г. его личное вмешательство спасло жизни нескольких тысяч евреев во Франции, а в 1997-м он отправился в послевоенное Сараево, не испугавшись сербских бандитов, которые угрожали ему убийством. В 1930-е гг. он не имел никаких дел с Гитлером и сторонился Муссолини. При всем том Отто держался неизменно скромно и говорил, что вполне доволен, когда его называют доктор фон Габсбург или просто герр Габсбург. Но в июле 2011 г. в крипте Капуцинской церкви в Вене его погребли как «Отто Австрийского, бывшего кронпринца Австро-Венгрии, наследного принца Венгрии, Чехии, Далмации, Хорватии, Славонии, Галиции, Лодомерии и Иллирии, великого герцога Тосканы и Кракова» и т. д. (а его сердце захоронено отдельно в бенедиктинском монастыре в венгерском городе Паннонхальма — в знак равной приверженности покойного обеим половинам былой австро-венгерской империи). Отто фон Габсбург свободно или почти свободно говорил на семи языках. Однажды в Европарламенте итальянский политик решил подчеркнуть свою мысль, с ошибками процитировав несколько строк на латыни, и Отто без запинки ответил ему на том же языке. Неудивительно, что он определял себя как «европейца» и считал объединение Европы лучшей гарантией мира на континенте. После 1989 г. он многое делал для того, чтобы бывшие страны — сателлиты СССР стали членами Евросоюза. Однако опыт Габсбургской империи, которую он застал, научил его, что для успеха европейской идеи нужна культурная интеграция и общая идентичность, усвоенная ее народами. Таким культурным фундаментом ему виделось христианство, и, соответственно, Отто выступал против приема в Евросоюз Турции. Но одновременно он понимал, что секуляризм современного мира заметно ограничил объединяющую силу христианства[561]. Отто не сформулировал убедительной модели единого политического сообщества, построенного из многих национальных. В XX в. история многонациональных образований дала нам мало поводов для оптимизма. Ни в Чехословакии, ни в Советском Союзе, ни в Югославии не сложилось достаточно прочного осознания общих целей и идентичности для построения долговременного политического проекта. В XXI в. со схожими проблемами столкнулись Испания, Бельгия, Великобритания и Европейский союз. Их будущее вызывает такие же опасения, как те, что некогда высказывались в отношении Габсбургской империи. Но незадолго до своей гибели в 1889 г. кронпринц Рудольф заметил: Австрия — это блок разных наций и разных рас, соединенных единым правлением… и для мировой цивилизации она представляет собой идею безмерной важности. Даже если нынешнее воплощение этой идеи, выражаясь деликатно, не во всем гармонично, это не значит, что сама идея дурна[562]. Габсбургская империя пала в 1918 г., но габсбургская идея никогда не сводилась к территории и политике. Эта идея была сложнее. В ее сердцевине лежит преемственность от Рима и Римской империи, восстановленной Карлом Великим и императорами из династии Штауфенов, чьими наследниками воображали себя первые габсбургские правители. Один из аспектов этой идеи воплотился в Священной Римской империи, и именно поэтому Габсбурги стремились занять ее трон. То же можно сказать и об Австрии, где при Бабенбергах сформировался собственный миф об исключительности. В течение без малого 700 лет менялись акценты и устремления: самыми долговременными оказались служение католической вере и верховенство в борьбе с ересью и турками. Но кроме этого Габсбурги насаждали пышное красноречие интернационального барокко, заботились о подданных, несли им просвещение, укрепляли государство, защищали Европу от революций, культивировали архитектурные стили как универсальный смысловой код и выполняли цивилизаторскую миссию как в границах своей державы, так и за ее пределами. Из века в век Габсбурги строили и империю знания — в алхимических лабораториях, научных экспедициях и музейных собраниях. Их наследие дошло до нас не только в архитектуре или в прославленных коллекциях произведений искусства и научных образцов, но и как идеология, соединяющая власть, знание и предначертание, смешивающая земное и небесное во вселенском начинании, затрагивающем все аспекты материального и духовного опыта человечества. Габсбургская идея подразумевает вселенский характер, а это означает, что Габсбурги никогда не могли связать свою идентичность с каким-то одним национальным сообществом. Самодержавие Романовых, например, самоотождествлялось с русскостью, а Османская империя в конце XIX в. становилась все более турецкой, но центральноевропейские Габсбурги стояли выше национальностей. Их принципом было править так, будто они были правителями каждой из земель и каждого из народов, а не повелителями составного целого или одного национального сообщества. Но даже если бы они попытались действовать иначе, им помешала бы статистика, ведь в их центральноевропейских владениях ни одна национальная группа не составляла такого большинства, чтобы стать основой для формирования общей для всех идентичности. Однако с расой дело обстояло иначе. Чистота крови была важнейшей составляющей того мировоззрения, которое испанские Габсбурги экспортировали в Новый Свет, а понятие о цивилизации, принятое в Центральной Европе в XIX в., также отчасти строилось на идеях расовой иерархии. При этом раса никогда не стала для Габсбургов политическим принципом и не превратилась в развернутую идеологию. Она оставалась лишь одним из многих аспектов. Среди бывших подданных империи мало кто так уж сожалел о ее распаде. В 1930-е гг. венгерская партия «легитимистов» выступала за реставрацию Габсбургов, но получила лишь одно место в венгерском государственном собрании. В межвоенной Австрии, где то и дело разгоралась гражданская война, а экономика лежала в руинах, «ностальгическая тоска» (Wehmut) по Габсбургам время от времени вырывалась на поверхность. Но это были тщетные поиски утраченного времени, ложные воспоминания об идеализированном мире туповатых чиновников, застывших иерархий и бидермаеровских клише, с песней и праздничным пирогом по любому случаю. В остальных же частях бывшей империи политизированное поколение историков и писателей рисовало Габсбургов жестокими тюремщиками, державшими в заточении подвластные им народы. В государствах — преемниках рухнувшей империи «освобожденные» нации утверждали свое верховенство, и, поскольку ни одно из этих государств не было моноэтническим, часто это утверждение сопровождалось ущемлением национальных меньшинств. Расплата не заставила себя ждать. Оставшиеся без имперского крова и раздробленные изнутри, новые государства скоро стали добычей империй, возрождавшихся по соседству. Границы снова пришли в движение, и, если народ оказывался не на своем месте, вагоны для скота всегда были наготове. Но жертвы были в то же время и коллаборантами. Массовые убийства евреев в Центральной Европе были бы невозможны без пособничества местных полиций и ополченцев. Коммунистические диктатуры после Второй мировой войны тоже опирались на сети осведомителей. Из всех частей былой Габсбургской империи только Австрия сумела отстоять демократическое правление, освободившись от советского контроля в обмен на гарантию нейтралитета в борьбе между двумя военными блоками. В остальных странах коммунистические режимы продержались до 1989 г., когда их смела волна народных революций. В 1990 г. был момент, когда казалось, что Отто фон Габсбург может быть выдвинут в президенты новой демократической Венгрии. Известнейший историк и «серый кардинал» венгерской политики Домокош Кошари оценивал подобную перспективу для своей страны так: «Далеко не худший вариант»[563]. Чуть более чем за одно десятилетие общественная жизнь Венгрии деградировала до уровня свалки у кормушки, где заправляла новая порода политиков-мультимиллионеров, расхищавших — нередко в связке с организованной преступностью — государственные активы и международную помощь и осыпавших крадеными деньгами родню и друзей. Похожая картина политической коррупции наблюдалась и у соседей Венгрии по бывшей Габсбургской империи. Некоторые западные наблюдатели, видя, насколько прочно коррупция укоренилась в нескольких центральноевропейских странах, пришли к выводу, что государственную власть там «приватизировали» частные лица. В последние годы кое-где в Центральной Европе мы снова видим цензуру в средствах массовой информации, манипуляции судебной властью, а также государственный заказ на политическое насилие и антисемитизм. Более девяти веков дом Габсбургов порождал простаков и провидцев, поклонников магии и масонов, религиозных фанатиков, правителей, пекшихся о своих подданных, покровителей искусств и подвижников науки, строителей удивительных дворцов и соборов. Некоторые из Габсбургов стремились сохранять мир, иные то и дело затевали бессмысленные войны. Но при всем этом, видя, сколь безрадостна политическая ситуация в Центральной Европе, трудно не прийти к выводу, что венгерский историк был все же прав: любой Габсбург был бы тут не худшим вариантом. Об авторе Мартин Рейди — профессор центральноевропейской истории Школы славянских и восточноевропейских исследований Университетского колледжа Лондона, автор книг «Империя Габсбургов: Краткая история» (The Habsburg Empire: A Very Short Introduction), «Император Карл V» (The Emperor Charles V) и других сочинений по истории Центральной Европы. Имеет степень почетного доктора Университета им. Гашпара Кароли (Будапешт) и Университета им. Лучиана Благи (Сибиу, Румыния). Живет в графстве Кент, Великобритания. Благодарности В первую очередь я благодарю Адама Гонтлета из издательства Peters, Fraser and Dunlop, который предложил мне написать эту книгу. В тот момент я только что закончил много меньший по объему текст о Габсбургской империи для серии кратких исторических очерков, выпускаемой издательством Oxford University Press, и переживал из-за жестких ограничений такого формата. Мне хотелось сказать больше, и Адам дал мне такую возможность. Также я благодарен моим лондонскому и нью-йоркскому редакторам, Саймону Уиндеру и Брайану Дистельбергу, чей придирчивый взгляд и способность встать над текстом и объяснить, что я пытаюсь сказать, сделали эту книгу более связной, а ее главы более ясными. Роджер Лабри кропотливо отредактировал каждую строчку моей рукописи, а Бет Райт тщательно вычитала и откорректировала текст. Если у меня не всегда получалось сбалансировать повествование и контекст, то это исключительно мой, а не их промах. Я многим обязан коллегам с факультета славистики и восточноевропейских языков Лондонского университетского колледжа, в том числе Ребекке Хейнс, которая целиком прочла мою рукопись, Саймону Диксону, Эгберту Клаутке, Тому Лорману и Тревору Томасу. Я признателен поколениям аспирантов, из чьих работ я десятилетиями бесстыдно заимствовал данные и идеи: Джейми Буллоку, Алексу Казамиасу, Тому Лорману, Роберту Грею, Элеанор Янега, Кристоферу Николсону и Филипу Баркеру. Завершая эту книгу, я также должен поблагодарить Фила Кэвендиша, поделившегося со мной знаниями о раннем кинематографе, Анастасию Грудницку, ответившую на мои вопросы об императоре Матиасе, и Барбару Штольберг-Рилингер из Мюнстерского университета, оперативно удовлетворившую мой интерес к нормам о престолонаследии в Мекленбурге. Своими знаниями о Банате я в значительной мере обязан Ирине Марин, Адриану Махине и его жене Ливии, а сведениями о Трансильвании и трансильванских масонах — Иону-Аурелу Попу, Александру Симону и Тудору Селеджану. В последние два года мне помогало участие в проекте по изучению истории венгерской конституции, организованном Томом Ломаном и Ференцем Хёрцером из Университета Пазманя в Будапеште. Я благодарен также Ричарду Баттервик-Павликовскому и польскому филиалу Колледжа Европы, пригласившим меня в 2018 г. прочитать лекцию об Австро-Венгрии в Первой мировой войне, что позволило упорядочить мои мысли о распаде Габсбургской империи. Замечательной пищей для размышлений оказалась недавняя серия лекций, прочитанных в Лондонском университетском колледже Александром Максвеллом из Университета Виктории в Веллингтоне. В комиксе Fabulous Furry Freak Brothers есть эпизод, где персонаж сидит и курит до тех пор, пока сам не превращается в горстку пепла, и тогда другие сворачивают самокрутки и курят уже его. Преданная любовь Энн много лет уберегала меня от такой судьбы. Мои родители неизменно интересовались моей работой, и я многим обязан их поддержке и ободрению. Моя первая книга, изданная в 1985 г., посвящена им. И эта тоже. Июль 2019 г., Рамсгит, графство Кент Об иллюстрациях Аббатство Мури, ок. 1650 г. Из: Matthäus Merian, Topographia Helvetiae, 2nd ed. (Frankfurt/M., 1654). Геральдическое панно на восточном фасаде часовни Святого Георгия: с разрешения Томаса Ледла, используется по лицензии Creative Commons Attribution-Share Alike 4.0. «Семья императора Максимилиана I»: предоставлено Музеем истории искусств (Вена). «Максимилиан надзирает за ловом рыбы». Из: Michael Mayr, Das Fischereibuch Kaiser Maximilians I. (Innsbruck, 1901). «Люди из дальнего Каликута»: предоставлено музеем Метрополитен (Нью-Йорк). «Император Карл V», ок. 1550 г.: предоставлено галереей Маурицхёйс (Гаага). Дворец Эскориал, Испания: предоставлено Ивон Фруно, используется по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike 3.00 IGO. «Император Рудольф II»: предоставлено Рейксмюсеумом, Амстердам. «Император Рудольф II в образе Вертумна»: предоставлено музеем Скуклостер, Швеция. Альбрехт Дюрер, «Меланхолия I»: предоставлено музеем Метрополитен (Нью-Йорк). Форт Сан-Доминго: предоставлено Asimonlee из англоязычной «Википедии». Пример андского барокко: предоставлено Маккеем Севиджем, используется по лицензии Creative Commons Attribution 2.0 Generic. Церковь Святого Карла Борромео (Карлскирхе): предоставлено Томасом Ледлом, используется по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike 4.0. Вариант оформления погребального помоста: предоставлено музеем Метрополитен (Нью-Йорк). Конный балет в Хофбурге, 1667 г.: предоставлено Рейксмюсеумом (Амстердам). «Мария Терезия», ок. 1745 г.: предоставлено галереей Маурицхёйс (Гаага). Князь Меттерних в 1822 г.: предоставлено музеем Метрополитен (Нью-Йорк). «Казнь императора Мексики Максимилиана»: предоставлено музеем Метрополитен (Нью-Йорк). Лоосхаус в Вене: предоставлено Томасом Ледлом, используется по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike 4.0. Венгерский первопроходец граф Шамуэль Телеки. Из: Lieut. Ludwig von Höhnel, Discovery of Lakes Rudolf and Stefanie, vol. 2 (London, 1894). Здание военного министерства в Вене: предоставлено Bwag, используется по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike 4.0. Использованные сокращения