НИЧЕГО. Кабинет Лабарта – комната с двумя стеклянными стенами, зажатая между крыльями шале, – разочаровал Мартена почти так же сильно. Библиотека вполне соответствовала пристрастиям хозяина дома: Батай [89], Сад [90], Гийота [91], Делёз [92], Фуко [93], Альтюссер[94]… Сочинения Лабарта стояли на видном месте. На письменном столе – «Макинтош», лампа чертежника, нож для разрезания бумаг с кожаной рукояткой, куча счетов и заметки – то ли к лекциям, то ли к будущей книге. За кабинетом обнаружился короткий коридор; в самом его конце разместились ванная, сауна и спортивный зал с гребным тренажером, скамьей для жима лежа, боксерской грушей и набором гантелей. Сервас вернулся к лестнице, поднялся на второй этаж. Так, что у нас тут? Три спальни, ванная, туалет. Первые две комнаты пустовали, третью – если верить надписи, сделанной крупными буквами, – занимал Гюстав. Сыщик толкнул дверь и оказался в нервном узле пустого дома: его бросило в жар, руки задрожали, ноги стали ватными. Оборудована комната была, как все детские всех детей на свете. На стенах висели постеры, на этажерке стояли в ряд иллюстрированные книжки, теплое одеялко со Спайдерменами в акробатических позах, пластмассовые и плюшевые игрушки; одна – метрового роста, то ли лось, то ли карибу – лежала на кровати… Сервас подошел, прочитал этикетку: Made in Norway [95] Уходи отсюда. Сервас посмотрел на часы. Черт, как быстро бежит время! Он обшарил кровать, детскую одежду в комоде, нашел, что искал – белокурый волос, – достал прозрачный пакетик, спрятал добытую улику и убрал в карман. Пульс частил, хотелось обыскать всю комнату, но пора было убираться. Он вернулся к лестнице, которая вела под крышу, на подгибающихся ногах вскарабкался на узкую площадку. Дверь в супружескую спальню была открыта. На полу лежал толстый буклированный ковер песочного цвета, за окнами расстилался белый туманный пейзаж с высокой сосной. Напоминает вид из камеры Гиртмана. В комнате господствовал белый цвет: белая лепнина на потолке, белая кровать – неубранная, разбросанная одежда тоже в основном белая. Сервас понюхал простыни, понял, что Аврора спит справа – все пропиталось тяжелым пьянящим запахом ее духов. Он начал выдвигать ящики тумбочки, но не нашел ничего интересного, кроме журналов, коробочки с берушами, наглазной маски, пластиковой трубочки с парацетамолом и очков для чтения. Жалкая добыча. Две смежные с комнатой гардеробные, мужская и женская, обе размером со студенческую студию. Джинсы, платья, много дамских кожаных вещей, белых и черных, пиджаки, рубашки, свитера и костюмы месье. Гадство. Спустившись вниз, на кухню, Сервас заметил дверь рядом с огромным холодильником. Толкнул ее – и обнаружил бетонную винтовую лестницу. Он зажег свет и принял решение спуститься – может, хоть там что-то найдется… Внизу обнаружилась металлическая дверь. Майор надавил на ручку – и… почувствовал жгучее разочарование: перед ним был гараж, тот самый, который он видел в бинокль из номера гостиницы. Вторая машина оказалась маленьким паркетным внедорожничком. Сервас в мгновение ока обошел автомобиль и почти бегом поднялся на первый этаж, расстроенный неудачей, чувствуя тревогу и нетерпение. День заканчивался, на улице быстро темнело, и тут ему в голову пришла идея. Ну конечно, почему он раньше об этом не подумал! Вернувшись на площадку перед супружеской спальней, Мартен поднял глаза и увидел то, что искал, – люк на чердак. Он принес стул, влез на него и схватился за кольцо. Гюстав достать не сможет. Сервас вытянул металлическую лестницу, отнес стул на место. Ступеньки дрожали под его ногами. Он повернул выключатель, и загорелась лампа дневного света. Еще одно усилие… Есть! Сервас просунул голову в отверстие. Он нашел. Тайное логово Лабартов, их сад наслаждений. Никаких сомнений: на стене напротив – табличка с надписью готическими буквами: ОСТАВЬ ГОРДЫНЮ ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ НЕ ЩАДИ НАС В ЭТОМ ТИРАНИЧЕСКОМ СКЛЕПЕ АЛКАЙ МУДРОСТИ И НАСЛАЖДЕНИЯ ПУСТЬ КАЖДЫЙ ЧАС ДОСТАВИТ ТЕБЕ ОСТРОЕ И ИЗЫСКАННОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ СТРАДАЙ И КРИЧИ КОНЧАЙ Душа Мартена наполнилась мрачным унынием. Извращенная фантазия этих людей кого угодно загонит в гроб… У Мартена закружилась голова. Тарабарщина на стене могла бы показаться смешной в любой другой ситуации, но эти слова олицетворяли Зло. Он подтянулся и ступил на пол, покрытый… линолеумом? Наверняка его легче отмывать. На первый взгляд помещение напоминало частный дансинг. Банкетки, танцпол, бар, аппаратура, стены, обитые звукопоглощающим материалом, как в студиях звукозаписи. Почему так жарко? И запах странный – сладковатый, душный… Его взгляд привлекла шведская стенка в глубине помещения, и в голову пришла дурацкая мысль: «Вряд ли Лабарты качают тут пресс». К вбитому в потолок крюку крепился шкив, еще два крюка торчали из стены. На некотором удалении на штативе стояла видеокамера и оборудование для видеозаписи в фоновом режиме. Рядом у стены высился старинный дубовый шкаф с гранеными зеркалами, напротив находилась еще одна комната без дверей. Сервас заглянул туда – и обнаружил душ и раздевалку. Вернулся в зал, открыл шкаф – и почувствовал себя вуайеристом: в глубине висели хлысты, многохвостые плетки, кляпы-шарики, кожаные наручники, блестящие цепи и карабины. Все было разложено очень аккуратно, в определенном порядке, как в мастерской ремесленника. Лабарты могли при желании экипировать целый батальон. Майор вспомнил слова Лумо об Авроре Лабарт и задумался: как далеко заходят милые игрища на этом чердаке? Он провел здесь много времени и не нашел ни малейшего следа Гиртмана. Тебе пора убираться отсюда… Майор пошел к люку и услышал звук работающего мотора. Машина. Едет в шале… Нет, уже подъехала. Хлопнули дверцы. Проклятье! Почему Кирстен его не предупредила?.. Нет сети! На чердаке наверняка установлена всечастотная «глушилка». Открылась входная дверь, и Мартен услышал три голоса. Один из них – звонкий и веселый – принадлежал Гюставу. Попался, как крыса в ловушку. Потными руками Сервас осторожно потянул наверх лестницу и закрыл крышку люка, предварительно выключив свет. Постарался успокоить дыхание, но получилось плохо. 32. Пленница со светлыми глазами Наступила ночь. Кирстен смотрела из отеля на светящиеся окна шале. То в одной, то в другой комнате за шторами мелькал силуэт, но она не могла понять, кто это. Какого черта ты там застрял, Мартен?! Увидев проехавший мимо нее «Вольво», она раз десять набрала номер, посылала сообщения, но каждый раз попадала на голосовую почту. Норвежка уже час сидела в номере, но Сервас не возвращался. Что-то случилось. Он где-то спрятался или Лабарты его застукали? Чем больше проходило времени, тем важнее становился ответ на этот вопрос. Может, стоить вызвать подмогу? Мартен нарушил все правила, когда влез в дом. Его и так подозревают в убийстве Жансана, а теперь точно вышибут из полиции… Плевать, она не оставит напарника в лапах извращенцев! Затылок заломило, к вискам подступила мигрень. Кирстен помассировала шею, пошла в ванную, выпила грамм парацетомола и вернулась на пост – к окну. Сначала они уложат Гюстава. Дождутся, когда мальчик уснет, и только потом займутся Сервасом. Если только… Нет! Прогнала страшную мысль. Говорил ли им Гиртман о Мартене? Нужно действовать, но как? Что предпринять? Она набрала еще одно сообщение: Где ты? Ответь! Он не откликнулся. Дерьмо! Какого черта он поперся в шале? За стеклом Лабарт подхватил мальчика на руки, тот вырвался, побежал от него, громко смеясь. Трогательная семейная сценка, мирная и счастливая. * * * Сервас лежал на боку, прижимаясь ухом к полу. Время от времени начинала вибрировать батарея отопления, раздавалось гудение, и он поднимал голову, пытаясь определить, откуда идет звук. Иногда сыщик слышал звонкий фальцет Гюстава, голоса взрослых звучали приглушенно. Сейчас они отведут ребенка в детскую. Как скоро все заснут? Не имеет значения – крышка люка находится рядом с дверью их спальни, а металлическая лестница громко скрипит, так что ему не выбраться. Остается одно решение – спрыгнуть вниз прямо из люка и бежать. Нельзя торчать здесь всю ночь, вдруг один из супругов вздумает подняться на чердак? У Серваса взмокли подмышки – температура на чердаке росла, он ужасно хотел пить, язык распух и уподобился расслоившейся картонке, плечо и локоть потеряли чувствительность из-за лежания на боку. Сыщик взглянул на экран телефона и понял, что ни одно из его сообщений не ушло. Он вытер пот рукавом и прислушался. Внизу включили телевизор. Мультик. Внезапно этажом ниже кто-то зашел в туалетную комнату, пустил воду, но через пять минут вышел и остановился прямо под люком. У Серваса дернулся кадык. Он готов был спорить, что Аврора Лабарт совсем рядом. Интересно, эта дама каждый вечер приходит созерцать свой тайный сад, этот маленький зловещий рай? Или она услышала его?