Только он не помнил, чтобы выводил на бумажке какую-то непонятную схему карандашом. Или чем-то похожим на грифель либо кусочек угля — первым, что попалось под руку рисовавшему. Нахмурившись, Прохор вглядывался в рисунок, пытаясь понять, что на нем изображено. Получилось не сразу. Он вращал бумажку, пытаясь определить, где у рисунка верх, где низ, пока скупые линии не совместились в мозгу с другой картинкой, которую он где-то уже видел. Несколько небрежно набросанных прямоугольников, круг на переднем плане… Что-то он видел похожее. Притом — совсем недавно. Его вдруг как ошпарило: картинка в голове проступила, как на фотобумаге, погруженной в проявитель. Он вспомнил. В Зоне. Вот где он видел эти бледные контуры. Всего пара минут, проведенных в стране радиоактивного ужаса, — но запомнил он их надолго. Кособокие прямоугольники — это дома. Круг — колесо обозрения. Если на бумажке действительно схема — лучшего ориентира, чем этот зловещий аттракцион, не придумать. Контраст веселой карусели и скрытой в его металле радиоактивной смерти вызывал в памяти клоуна-убийцу, порожденного фантазией Стивена Кинга. Но что ему делать с этой схемой? Никаких подписей, стрелок, крестов. Если схему ему адресовал Бука — а больше некому, — он должен был оставить намек. Взгляд упал на одну из многочисленных толстых свечей, расставленных по полу. Подняв свечку, Прохор поглядел сквозь бумажку на свет. Что он там хотел увидеть — водяные знаки? Разумеется, ничего похожего не было. Зато вспомнился старый, как мир, прием конспираторов, писавших на бумаге молоком или невидимыми чернилами. При нагреве такие надписи темнели, проступая на бумаге, и давали возможность прочесть невидимое. Не особенно надеясь на успех, Прохор осторожно поводил бумажкой над свечкой. От неожиданности рука дрогнула, и край бумажки, попав в трепетавший огонек, загорелся. Торопливо загасив разгоравшийся огонь, он снова впился глазами в бумажку. На белой поверхности проступило лицо. Но не нарисованное контурами или штрихами — а вполне реальное, словно на выцветшей фотографии. Тина. Хоть убей — он не мог понять, как можно было перенести на бумагу это бледное изображение. Но зная Буку, Прохор уже не удивлялся. Важно другое. Если и могло быть какое-то более конкретное послание к нему, то Прохор не смог бы себе его представить. И воспринял он его однозначно: как крик о помощи. Оставалось неизвестным, какая связь между хозяином заброшенного «лофта» и его подругой. Но было главное: руководство к действию. Парень вдруг испытал огромное облегчение. Как будто свалился с плеч тяжелый, ненужный груз. Теперь не придется тайно уходить из города, прятаться по лесам и горам. Появилось четкое понимание цели, что иногда даже важнее, чем сама возможность ее достичь. Но главное — вернулась надежда. Ведь если бы Тины не было в живых — к чему бы тогда это послание? Даже дышать стало легче. Планы стремительно менялись. И теперь ему были нужны союзники. Ведь он хотел спасти девушку, а не гробануться через несколько шагов, вляпавшись в какую-нибудь ловушку. Он слышал — таких полным-полно в Зоне отчуждения. Так что спутник ему не помешает. Охранник у его «штрафного» контейнера не был проблемой — он приходил проверить, на месте ли арестант, — и уходил по своим делам. Все-таки база «Вирус» больше напоминала пиратскую гавань, нежели военный лагерь, и все здесь было если не демократично, то уж точно — довольно разгильдяйски. Но о том, чтобы пробраться в комнату, где обитал Клещ, не могло быть и речи: охрана в сердце группировки была круглосуточной. Поэтому единственным вариантом было подкараулить бывшего напарника у его автобуса, в гараже. Рано утром, когда Клещ отправится на очередное задание, можно будет перехватить его. Пробравшись в гараж и приблизившись к бронированному чудовищу, с трудом маскировавшемуся под школьный автобус, Прохор заметил какую-то происходящую в нем возню. Внутри машины то ли боролись, то ли душили кого-то. «На Клеща напали?!» — растерянно мелькнуло в голове. Выдернув из кармана пистолет, парень тихо вскочил на подножку, заглянул внутрь тесного салона. Понять, что происходит в темной глубине салона, было трудно, и он неуверенно позвал: — Клещ, помощь нужна? Ответом был испуганный женский вскрик. И недовольное рычание: — Кому это там не спится, мать вашу?! — Ты что, дверь не закрыл?! Прохор узнал: женский голос принадлежал Лоле, мужской, соответственно, Клещу. Даже в темноте Прохор ощутил, как заливается краской. Похоже, здесь попросту занимались любовью, и он влез в самый разгар процесса. Как ребенок в спальню к родителям. Вот стыдища-то… Торопливо соскочил с подножки, спрятал пистолет, бросил в сторону двери: — Уф… Простите, ребята. Я думал, тебя, Клещ, кто-то душит. — Не кто-то, а любимая женщина, — по пояс голый, разгоряченный напарник выглянул из салона. Он довольно скалился, любуясь растерянностью парня. — Ей и не такое можно. Скажи лучше, куда ты пропал? Сколько дней тебя не видел? — Я? — Прохор растерянно пожал плечами. — Да никуда… — Принц сказал, что отправил тебя на задание, в город, — это уже Лола. Растрепанная, в легком халатике, она выглянула из-за темного от татуировок плеча приятеля. — Ты что, вернулся? — Вот как… — Прохор растерянно поглядел на друзей. Внезапное смущение сменилось растерянностью. — Значит, он врал вам. — Врал? Принц? Зачем? — удивился Клещ. — Хотел бы я знать — зачем, — парень нервно отмахнулся. — Хотя плевать. Клещ, мне нужна твоя помощь. Сидя в салоне под тусклым плафоном, они попивали кофе, который Лола разливала из термоса по пластиковым стаканчикам. Выглядела она сейчас совершенно по-домашнему, как какая-нибудь заботливая мать семейства. Ничто в ней не выдавало безжалостную амазонку, какой ее впервые увидел Прохор. Сам же он не мог отделаться от игривого чувства, сменившего неловкость. Надо же было так обломать кайф ребятам. — Нет. Одного я тебя не пущу, — жестко сказала Лола, закуривая тонкую сигарету. Она стояла, прижавшись бедром к развалившемуся на пассажирском сиденье Клещу. — Даже не думай. — Ты чего, женщина, совсем берега потеряла? Я буду делать то, что считаю нужным. Хочу пойду, хочу не пойду, — прижимая к себе подругу, лениво отозвался Клещ. Вдруг осекся, скосился на Лолу. — В смысле — «одного»? — В том смысле, что я пойду с вами, — высвобождаясь из цепких лап, заявила Лола. Села рядом с Прохором напротив Клеща и вызывающе положила ногу на ногу. Ноги, что выглядывали из вызывающе короткого халатика, были выше всех и всяческих похвал. «Но у Тины лучше», — на всякий случай напомнил себе Прохор. Не хватало только, чтобы Клещ свернул ему шею из ревности. — Что значит — с нами? — нахмурился Клещ. Перевел взгляд с покачивавшейся голой ноги Лолы на ее лицо. — Ты понимаешь, куда собрался Провидец? — В Зону, — спокойно сказал Лола. — Я знаю, что это такое. У меня там брат сгинул. Вообразил себя суперменом, хабар тягал. Думал по-быстрому состояние сколотить. Сколотил — гроб себе. Говорила она спокойно, буднично. Но от этого спокойного голоса веяло глубоко скрытой болью. Клещ поежился, глянул на Прохора, снова посмотрел в дерзкие глаза подруги. Откашлялся, произнес: — И после всего этого… — После этого я не отпущу тебя в Зону, — оборвала его Лола. — Если ты собрался туда без меня. — Ну, допустим… — протянул Клещ. — А если с тобой вместе… — Когда выдвигаемся? — так же хлестко отозвалась Лола. Мужчины переглянулись. — Да хоть сейчас, — пробормотал Прохор. — Только на халатик накинь что-нибудь — там радиация и все такое… — Снаряга и оружие у меня под рукой, — Клещ кивнул в сторону плотных тюков, лежавших в корме автобуса. — Полевая форма, оружие, амуниция. Специально держу — на случай, если драпать придется. Выбор невелик, но на троих хватит. Но вот машину подготовить надо. Путь неблизкий. Да и с погранцами договориться надо. Украина, как-никак. — Это только полдела, — заметила Лола. — Самое сложное — пробраться через Периметр. Вот где жара будет. — Вы не поняли, — Прохор помотал головой. — Ни с кем договариваться не надо. Машина тоже нужна, только чтоб до города доехать. А Периметр вообще не проблема. — Не проблема? — скептически скривилась Лола. — И как же мы проберемся в Зону? — Как бы сказать попроще… — Прохор криво улыбнулся. — Мы срежем путь. Глава девятая Мир вечного страха Над безлюдным пустырем шел дождь. Это был очень странный дождь. Он не прекращался никогда — независимо от погоды в сотне шагов отсюда. И даже когда безлюдье вокруг присыпало снегом — здесь все равно шел дождь. Крыса сидела на границе сухой и дождливой зоны. Крыса не умела удивляться, ее просто интересовал кусок мертвой плоти, выглядывавшей из лужи. Присмотревшись, в царившем здесь сумраке можно было понять: это человеческая рука, торчавшая из мутной воды. Крыса была не прочь попробовать на вкус мертвое мясо. Но ей не хотелось мокнуть. И она продолжала пребывать в состоянии своего непростого выбора. Пока что-то не заставило хвостатого грызуна насторожиться. Чуткое существо ощутило угрозу еще до того, как та стала реальностью. Секунду спустя посреди этого вечного ливня заколыхалось влажное марево, и прямо из воздуха в лужу шагнула фигура в плотном сером комбинезоне, с низко надвинутой плотной черной шапочкой. Человек сделал шаг вперед и в сторону, словно освобождая кому-то место. И точно: вслед за ним из мокрого ниоткуда вышла здоровенная мужская фигура и, наконец, третья, стройная и резкая в движениях — женская. Не дожидаясь, чем дело кончится, крыса бросилась в жухлые кусты, парадоксальным образом страдавшие от недостатка влаги в какой-то паре метров от вечного дождя. Вряд ли крыса заинтересовала бы кого-то из этой троицы. Пришельцы были вооружены, и отнюдь не для экзотической охоты на мелких грызунов. Первый держал в руках самозарядный карабин КС-К двенадцатого калибра. Здоровяк небрежно, под мышкой, стволом на предплечье, придерживал снайперскую СВУ-АС компоновки булл-пап, обмотанную серым маскировочным тряпьем. Девушка была вооружена укороченным пистолетом-пулеметом Hechler & Koch с глушителем и дополнительной рукояткой впереди магазина. Обилие амуниции и бескомпромиссного вида ножи на ремнях намекали на то, что бояться этих ребят стоит не только крысам. — Чтоб у меня глаза лопнули! — изумленно произнес здоровяк со «снайперкой». — Это как, Про? — Это, Клещ, что-то вроде дыры в пространстве, — сказал парень с дробовиком. — Где мы? — озираясь, глухо спросила девушка.