– Чего?! – проорала женщина настолько громко, что стекло двери ее кабинета вздрогнула от резкого и пронзительного голоса задребезжало. – Простите, капитан… – Атлас сделал неловкую паузу, якобы читая фамилию хозяина кабинета на стеклянной двери, – Хьюз, – вежливо продолжил он. На мужчину мгновенно устремилось несколько недовольных взглядов, и Атлас растерянно захлопал глазами и быстро оценил обстановку. Четверо детективов. Двое явно из города, значит, прислали их штатники Иллинойса, двое местных и женщина из отдела социальной работы. Все выглядели серьезными и недовольными, видимо, споры полиции штата с местными были в самом разгаре, а значит, Атлас вовремя. Разделяй и властвуй. Бороться с каждым ведомством по отдельности в разы сложнее. Каждый будет тянуть время и перекидывать ответственность на другого, отодвигая дату принятия решения, что Атласу не на руку. Если упоминание федералов все же прозвучало, те рано или поздно явятся. Вот только за тем, чтобы забрать труп Ашера или все сразу расследование еще не решено, поэтому их здесь нет. – Вы кто и что вам нужно? – грубо, но в рамках официального обращения спросила капитан. – Я долго ждал, но на посту никого не было, а у меня вечером рейс, – Атлас сразу же прибег к излюбленным приемам «я тороплюсь» и «ваши подчиненные плохо работают». Убойное сочетание, и от его слов лицо капитана немного смягчилось. – Чем могу вам помочь, мистер… – все еще с предостережением спрашивала Хьюз. – О, Ганс Гримм, мэм, – буквально пропел Атлас и, не дождавшись разрешения, вошел в кабинет, чем вызвал недовольство штатников и вздох облегчения у местных копов. – Слушаю вас, мистер Гримм, – капитан, не вспомнив ничего важного связанного с этим именем, начала раздражаться от назойливости посетителя. – Я по поводу пожара в доме чаты Мэйсонов, – с как можно большей грустью произнес он. – Я, как бы вам сказать, – Эванс делано смутился, отводя взгляд, и даже румянец на его щеках выглядел натурально. – Я бывший партнер мистера Томпсона, – у штатников и капитана округлились глаза, а у местных отпала челюсть, стоило Атласу обозначить свой статус. – Соболезную вашей утрате, мистер… – капитан не сразу вспомнила имя мужчины. – Гримм, – подсказал ей Атлас, хлопая ресницами, обрамляющие глубокие синие глаза. От чертовых линз глаза начинали слезиться, но это минимальное изменение внешности, которое Эванс мог себе позволить. Тело Ашера, скорее всего, обгорело до неузнаваемости, но береженого случай бережет, и не дай бог, кто-то заметит его сходство с мнимым поджигателем. – Я приехал за Мэл, – уверенно ответил он, сжимая ручку дорогого брендового портфеля. – Вечером у нас рейс в Нордэм, так что я тороплюсь, поэтому… – тараторил Эванс. – Без лишней скромности, мистер Гримм, неужели вы считаете, что мы отпустим ребенка с первым встречным-поперечным, – капитан вытянулась по струнке, расправив плечи и оценивающе отсмотрела его с головы до ног. Вот он момент истины. Внешняя оценка его сценического костюма и реквизита, от которых зависит дальнейший ход беседы. Дорогой костюм, черное пальто, серый галстук, часы за пару сотен тысяч и внешний вид, будто только что вышел из элитного барбершопа. По всем параметрам Атлас демонстрировал человека с излишним, а по местным меркам намного, достатком, очень занятого, но следившего за своей внешностью, что весьма двусмысленно воспринималось жителями пригородов. Мягкие интонации в голосе, кошачья пластика, неуместные взмахи ресниц, и все мужчины в кабинете капитана почувствовали себя неловко. Вступление окончено, и ловушка захлопнулась, когда Атлас изящно откинул русые волосы назад и заправил их за ухо, демонстрируя неприлично дорогие часы. – О, я вас вполне понимаю, капитан, и поверьте мне, мои претензии не безосновательны, – робость и вежливость постепенно сменялась холодным и давящим официозом, незаметно, по унции заменяя предыдущее впечатление, от которого шок у некоторых еще не прошел. – Вот документы на право опеки, прошу вас ознакомиться, – Эванс вынул из портфеля документы, выданные Уорнер, и фальшивый паспорт, напечатанный где-то на задворках официально несуществующей типографии по подготовки фальшивых документов для спецов высших структур. – Хорошо, оставьте номер, мы перезвоним, – капитан приняла документы из его рук и положила их на стол, показывая, что более беседовать не намерена. – О, – коротко и колко ответил Атлас. – Вы, видимо, не поняли, капитан, – и холодный официоз начали сменять командные нотки. – Вечером у нас с девочкой рейс в Нордэм, вы уж простите, но ребенку нужно отдохнуть и увидеть хоть кого-то из близких, а не сидеть здесь, ожидая место на казенной койке в приюте! – под конец фразы Атлас позволил себе немного повысить голос. – Все документы в порядке, – настаивал он. – Прошу, ознакомьтесь лично, – и теперь он отдавал распоряжения. – Я вернусь через полчаса, – отмерив на циферблате неприлично дорогих часов время. – Вот моя визитка, – Эванс достал бумажник, намеренно демонстрируя фото Кэт в нем и обручальное кольцо на пальце. – Закончите раньше – позвоните, – и вышел из кабинета, оставляя сотрудников в нем для обсуждения его заносчивости и наглости. Демонстративно закурив под окнами участка, Эванс недовольно посматривал на часы. Наживка проглочена, дело за превращением. Этот фокус ему проделывать не впервой. Сейчас копы бурно обсуждают, кто он такой и откуда, и лопатят информацию на отца Мэлоди, попутно пробивая Гримма по всем возможным базам данных. Он есть везде. Уорнер свое дело знает. Кредитки, оплаченные штрафы за превышение и парковку в неположенном месте, кабельное, интернет, все необходимые атрибуты городской жизни. Липовая жизнь липовой личности. Интересно, у Ашера была такая же? Пока Эванс младший коротал последние годы в психушке, а старший бегал с автоматом на границе Сирии, их несуществующие личности жили вполне закономерной жизнью типичного американского гражданина. Покупали телики с огромной диагональю, игровые приставки, посещали дорогие заведения и ездили в круизы. Скука, одним словом, да и только. Прилипшая к коже несуществующая жизнь несуществующей личности уже начинала ломить кости. Лицо жгло и чесалось, в глаза будто насыпали раскаленных углей, а часы едва успели отмерить четверть часа. Как же долго тянулось время, и вдруг спасительный звонок. Конечно. Копы проверяли настоящий ли номер, который он им дал, и на кого тот зарегистрирован. Конечно, номер настоящий, и его владелец Ганс Гримм. Даже у штатников Иллинойса против него нет шансов, куда уж местным поедателям фастфуда. Он тот, кто всегда на виду, и тот, кого не вспомнят, когда он раствориться в толпе. Северный ветер, который одновременно везде и нигде, и только покалывание на коже говорит, о том, что он рядом. Для исчезновения у всех на глазах ему не нужен даже гипноз. Применять его для Атласа равносильно чит-коду. Один он уже применил, и документы на опеку Мэл лежат на столе капитана. Применять второй уже походило на откровенное жульничество и выглядело подозрительно. – Ганс Гримм слушает, – сказал Атлас четко и по-деловому, будто отвечая на рабочий номер, а по официальной версии так оно и было. – Мистер Гримм, это капитан Хьюз, мы закончили ознакомление с вашими документами и…– Атлас намеренно не стал дослушивать и оборвал ее. – Сейчас буду, – он житель мегаполиса, у него каждая минута на счету, и ему некогда вести пустые разговоры. – Капитан, – уже уверенно и без стука Эванс вошел внутрь, бегло осмотрел копов, и заметил, что соцработника в кабинете уже не было. Хороший знак, скорее всего, отправилась за Мэл. Хорошо если так. Плохо, если за правозащитниками. То, что он изображал из себя гея, конечно, притупляло бдительность и выбивало сотрудников из колеи, но к меньшинствам социальные службы относились насторожено. И вот сейчас настало время второго этапа фокуса, настало время превращения. – Мистер Гримм, – капитан сидела за столом, сложив пальцы домиком, и по ее виду заняла линию обороны с попутным допросом в ходе беседы. Это хорошо. К тому Атлас был готов, а почву он уже подготовил. – Перед тем как вы начнете, – присел он в предложенное кресло, – прошу извинить мою грубость, я немного измотан, а в свете последних событий, уже не немного, это сказывается на моем поведение. Простите, повышать голос было недопустимо, вы же при исполнении, – вежливо извинился он. Своими словами Эванс сделал такой глубокий реверанс, что слова капитана застряли у нее в горле, и вся ее заготовленная колкость и резкость встала в нем поперек. Эванс отчетливо помнил, что ничего предосудительного в его словах не было, и вел он себя в рамках приличий. Тактическое отступление было заранее просчитано. Своими извинениями Ганс Гримм поставил капитана в положение, где любой ее выпад будет выглядеть глупой обидой и мелким склочничеством, не соответствующими ее должности, и общаться капитану придется предельно мягко и осторожно. – Вы женаты, мистер Гримм? – капитан заострила взгляд на массивном платиновом кольце из неновой коллекции от Тиффани на безымянном пальце мужчины. – Я вдовец, мэм, – уточнил Эванс. – Это произошло совсем недавно, – и этим он словно объяснил перепады настроения. – И что с ним случилось? – спросила капитан, но здесь уже было скорее женское любопытство, чем профессиональные привычки, хотя, возможно, одно дополняло другое. – С ней, – поправил капитана Атлас, и брови женщины взметнулись вверх быстрее, чем Хьюз успела взять мимику под контроль. Пригород, что с них взять. Здесь все еще удивляются таким вещам, как бисексуальность и промискуитет. – Мы думали… – осторожно вступила Хьюз, ее взгляд забегал по лицам коллег, таких же удивленно-смущенных, и капитан начала подбирать слова. – Ричард был моим партнером, но после его неожиданного исчезновения я должен был как-то устраивать жизнь, – слегка ощетинился Атлас. – Но, видимо, не судьба, – он опустил взгляд и ссутулил плечи, делано расстраиваясь. – Моя супруга недавно скончалась, – уперся он взглядом в край стола перед собой и не поднимал его на капитана. – Соболезную, – без тени самого соболезнования высказала капитан. – Могу я поинтересоваться, что произошло, – а вот теперь от нее исходило чисто профессиональное, коповское, подозрительное. Смерть двух партнеров подряд менее чем за пять лет выглядела не просто совпадением. Атлас бы сам не поверил в такие случайности, которые и не были случайностями по сути, но против его ответа у копов не было никаких шансов: – Пожар в клинике для наркозависимых, – отвечая, он поднял глаза, гордо вздернул подбородок и не отводил взгляда от растерявшегося капитана. Ударил фактами прямо в лоб, и спастись от его стремительной и быстрой атаки у нее не было никаких шансов. Малейшее резкое замечание будет воспринято как предвзятое отношение и притеснение, а этого в пригороде боялись, больше чем огня, уничтожившим дом Мэйсонов. – И снова соболезную, – а вот теперь прозвучало искренне, только соболезновала капитан, скорее всего себе. Хотя, кто знает, это же пригород. Даже здесь копы по роду своей деятельности не раз сталкивались с людьми, чьими пристрастиями стали алкоголь или наркотики, и впечатление от общения с людьми с зависимостью и их семьями у копов всегда оставалось соответствующее и малоприятное. – Меня дома ждет дочь, – горько и хрипло продолжил Атлас. – Я сказал ей, что прилечу вечером и привезу Мэл, и… – Атлас не выдержал и уронил лицо на руки. – Простите, я больше не могу, – подняв голову к потолку, Атлас сдерживал слезы, рвущиеся из глаз. Со стороны выглядело весьма правдоподобно и очень трогательно, а Эванс сходил с ума из-за проклятых линз. Как же все зудело от них. Как же все зудело от проклятого костюма, от всей мерзкой личины городского метросексуала, но превращение в его фокусе еще не закончено. – Я вас понимаю, мистер Гримм, но и вы нас поймите, – уже извиняющимся тоном продолжила капитан. – Незнакомый мужчина… – замялась она, сделав акцент на слове «мужчина» и стыдливо отвела взгляд. – Вы про нашу с Ричардом связь? – ехидно заметил Атлас, умело оперируя правами меньшинств, хоть сам таковым и не был. – Мать Мэл и Ричард были обычной гетеросексуальной парой, и где сейчас Элли? Вам сказать, из какого притона мы с Ричардом забирали девочку? – Атлас начал нажимать голосом. – Да, мы были не готовы ее воспитывать, но, в нынешних обстоятельствах, не лучше ли закрыть глаза на предрассудки? – от подобных доводов капитан сжалась, а подчиненные стреляли в нее взглядами и не смели ничего сказать. – Ей будет лучше со мной и с моей дочерью, чем с чужими людьми. Ваш департамент дает гарантию, что приемная семья не отправит ее работать на мусорную свалку еще с десятком таких приемышей? – теперь Атлас запугивал, со знанием дела, умело и методично. – Я не успокоюсь, пока дочь Ричарда не будет жить достойно. Не успокоился тогда – не успокоюсь и сейчас! – нажимал он. – И если с документами на право опеки есть хоть малейшая оплошность, делающая их неправомерными – сообщите мне о ней сейчас, капитан Хьюз, – теперь его голос сменился на командный. – Иначе, я обращусь в окружную прокуратуру и подниму на уши всех представителей ЛГБТ-сообщества Чикаго, поверьте мне на слово, я вполне способен это сделать, у нас с Ричардом было много друзей. Один звонок и ваш участок погрязнет в пикетах и долго не сойдет со страниц новостных сайтов! – прикрикнул он. – Успокойтесь, мистер Гримм, – капитан, соответствуя должности, все же проявила твердость при подчиненных, но слова Эванса, то есть Гримма, ее сильно напугали. В свете современных тенденций скандал с притеснением меньшинств мог стоить ей должности, и на радужном поле ей следовало играть очень осторожно. – Поймите нас, незнакомый человек заявляется к нам с пакетом документов и говорит, что он официальный опекун девочки, родственники которой погибли в пожаре, это более чем подозрительно! – настаивала женщина. – Оh mein Gott, – Атлас прикрыл глаза и будто неосознанно перешел на немецкий. – Scheisse, – сплюнул он. – Сейчас я встану и уйду, капитан Хьюз, – пристально посмотрел он на женщину, но понял, что через линзы глаза не так уж сильно давят и давить нужно голосом. – Но вернусь я сюда с толпой адвокатов, гражданской прокуратурой и репортерами передовых новостных издания. Поверьте мне, это в моих силах, – понизив голос и градус общения, тихо сказал он. – Если вы думаете, что можете нам угрожать… – оскорбилась комиссар, и люди в кабинете напряглись. Атмосфера с тяжелой и эмоционально-нестабильной на накаленную. Детективы, казалось, перестали дышать. Даже штатные не смели возразить, ведь в итоге решение оставалось за комиссаром и соцслужбами. Службе опеки возразить было нечем, все документы были в порядке, а вот копы вполне могли задержать Гримма на сорок восемь часов до выяснения обстоятельств, вот только потом рисковали получить предписание от прокурора и гражданский иск от Гримма за ущемление прав меньшинств и превышение должностных полномочий. Риск задержания был неоправданно велик, да и самолёт, на котором прилетел Гримм, приземлился только пару часов назад, что делало его практически непричастным к поджогу. И так, перед комиссаром стояла непростая задача: отпустить ребенка со странным мужчиной или рискнуть расследованием и креслом капитана полиции. И комиссар выбрала золотую середину: обвинить Гримма в угрозах служителям правопорядка, чтобы выиграть для себя отсрочку без каких-либо потерь. Агрессивное поведения Гримма – полностью его ответственность, полиция лишь гарант стабильности существования общества. – Я и не угрожаю, – не с тем человеком пригородный коп, пусть и в звании капитана, затеяла эту игру. Эванс быстро раскусил ее линию обороны и отзеркалил ее один в один, продолжив: – Рисую перспективы, туманные для вас на должности руководителя, полезные для меня, мне такая реклама на пользу, вам нет, – подытожил он. В кабинете повисло молчание, нарушавшееся только недовольным сопением детективов и постукивание пальцами по столу капитаном Хьюзом. – Если у нас возникнут вопросы… – недовольно поджала губы капитан и бросила на мужчину перед собой недовольный взгляд. – Мой адрес на визитке, предварительно запишитесь у моего помощника, Уильям внесет вас в расписание, – завершая фокус как и всегда блестящим престижем, Эванс выдернул документы из рук капитана и вышел из кабинета. – Ганс! – окликнул его знакомый детский голос. – Я думала, ты не придешь, – Мэл вырвалась из рук соцработника и обняла его ноги со всей силы крошечных ручек. – Как же я не приду, синичка, – сглотнув подступивший к горлу ком, Атлас заглянул в огромные карие глаза Ричарда на детском личике, ненадолго заставившие его сердце биться чуть быстрее обычного. – Я же обещал, что вернусь, – Атлас опустился на колени прямо на заляпанный сладким кофе пол участка и бросил рядом портфель, обнимая Мэл. – Всегда возвращался, – зажмурился он так сильно, что линзы впились в стекловидные тела и веки, и глаза обожгли горячие слезы. Конечно же, из-за проклятых линз, больше же не из-за чего. Как бы он хотел, чтобы на ее месте была Кэт. Увидела и признала его как родного. Но, увы, судьба сыграла с ним злую шутку, и Атласу досталась дочь мертвого напарника, а не его собственная. Что ж, лучше синица в руках, а журавля он когда-нибудь дождется. – Я пришел за тобой, родная, поехали домой, – Эванс поднялся с колен и потянул девочку к выходу под недовольным взглядом соцработников и капитана Хьюз.