– Кто? – Еж сплюнул пыль с языка, поднятую падением Билли. – Ох, какой же ты молодец, Уильям! – Хейз развел руками. – Миссис Эванс! – он ударил Билли в последний раз и остановился под светом ламп над потолком. – Зачем ты выпустил нашу пташку, Уильям? – Хейз приготовил ствол, чтобы пустить предателю пулю в лоб после полученного ответа. – Я ему приказал, – голос отдавший скрежетом сухих веток деревьев в замерзшие стекла отозвался с железной лестницы второго этажа. – Он ему приказал, ну правда ли мило! Ахахахаха! – Хейз захлопал в ладоши. – Нахрена вы выпустили двинутую мамашу Кельта? Романо не даст за нее и ломаного гроша, а Ронье теперь спустит на нас всех собак! – Еж хохотал Еж, впадая в истерику. Страх, что Патрисия отомстит подступал рвотными позывами вместе с нездоровым истеричным смехом. – Ты серьезно боишься престарелой сутенерши, а не босса мафии, Еж? – скрежетавший голос приближался вместе с его обладателем, выступившим из темноты рядом с Билли. – Тебе следует пересмотреть приоритеты. – Ты, недоносок, хоть знаешь, какая у нее крыша? Да Романо и дня без нее не протянет, как, собственно, и мы! – Хейз расхаживал из угла в угол между бочек, выдергивая последние волосы с обожженной головы. – Крыша, – Норзер помог Билли подняться. – Крыша едет – дом стоит, Хейз, – от его произнесенного имени Хейз остановился. Он слышал нечто очень знакомое и в тоже время иное. – Отлично сказано, мой друг, – Хейз хлопнул его по плечу. – Он не понимает, – Норзер отрицательно покачал головой, разматывая шарф на своем лице. – Я бы тебе объяснил, но пусть начнет Уильям, у меня вечно все грустно выходит, все в конце умирают, – отмахнулся Норзер и взял Хейза за ворот куртки. – Видишь ли, мой туповатый освободитель, – Норзер обвел себя рукой. – Ты хотел власти, но получить ее можно только разделив между собой союзников, – говорил он, видя, как Еж улыбался обезображенным лицом. Гримаса ужаса и улыбка застыла на его лице подобно клоунской маске, купленной в супермаркете по распродаже. – И теперь Ронье кинула нас! – сделал логичный вывод Хейз. – И это тебя пугает, да? – расстроено спросил Норзер. – Да, мать твою, ты что, не понимаешь? – Хейз отшатнулся от него. – У нее люди везде! Везде! Она может засадить половину из нас одним махом! – Хейз окончательно впал в истерику. – Почему? – спокойно спросил Норзер. – Из-за картотеки? Из-за нее вы все трясетесь в ужасе, стоит только произнести имя Ронье? – Норзер склонил голову на бок, и Хейза передернуло от знакомого жеста, который он никак не ожидал увидеть. – Романо нужна картотека, копам нужна картотека, Ларссонам нужна картотека, даже самой Ронье нужна ее гребаная картотека, – Норзер будто подводил Хейза к каким-то выводам. – Все завязано на одной маленькой книжечке с кучей имен, – ехидно выдал Норзер. – Прям как в библии, – кивнул Билли. – Именно, – коротко согласился Норзер. – Но кому нужна библия, если нет пророка? Кому интересна рукопись в сотню листов, пылящаяся в пыльном углу железного сейфа? – намекнул он. – Только мессия может донести слово божье до темных масс, – Билли пролепетал это, будто отрывок из проповеди. – Только тот, кто стоит на защите добра и справедливости, достоин доверия слепых глупцов, – Норзер, как ни странно, поддержал его, повысив глубокий чарующий голос, пославший по телу Хейза волну ужаса. – И он есть у нас, – заговорщически ответил Уильям. – Его нужно лишь слегка подтолкнуть, – он проделал жест руками, изображая толчок вперед. – И вот теперь, когда мадам Ронье так занята составлением плана мести тем, кто убил ее дочь, – Норзер потянулся к вороту куртки и расстегнул его. – Мы отведем его к ней! – Норзер так сильно хлопнул Хейза по плечу, что тот едва не споткнулся, сделав выпад вперед, и поднял голову, увидев перед собой лицо Норзера и отшатнувшись в ужасе. – Ей, Еж, – позвал его Атлас. Ехидная ухмылка приподняла уголок ровных губ. – Чего ты такой хмурый? – улыбнулся Эванс под крик ужаса Хейза, напоминающий лай гиены в ночи, опустившейся на спящую саванну. Slow-quick-quick-slow «Slow-quick-quick-…», – отсчитывала она ритм, поворачивая ключ в замочной скважине, и последнее «slow» повисло в воздухе вместе со щелчком замка. Три оборота. Три раза ей пришлось повернуть ключ, отпирая дверь. Только один человек запирал ее именно на три оборота. Не более и не менее. Ровно три. Два недостаточно надежно, четыре – слишком долго. Всегда только три. Мать и отец закрывали на два. Она и Ашер запирали на четыре. И только он всегда запирал эту проклятую дверь на «slow-quick-quick» и всегда торопился. Атлас был здесь. Все косвенные признаки и намеки на личность Норзера так и оставались лишь намеками до этого момента. Убийства киллера Ронье, нападение на Уэста, двадцать белых маек, слиток золота не из хранилища и пожар в Санспринг – все это было из разряда потенциально возможного стечения обстоятельств и череды случайных совпадений. Все, кроме этих чертовых трех оборотов. Паника. Давно забытое чувство животного ужаса перед грядущим ненастьем, принесенного северным ветром, пробудилось где-то в глубине сознания, пока Лориан уходил от нее прочь решительным шагом. – Мистер Лориан, – окликнула его Эванс, заставляя сбавить ход. «Slow», – в голове начался отсчет при взгляде на силуэт партнера по танцу, приближающийся медленными шагами. – Что-то случилось? – Лориан, как истинный джентльмен вернулся к ней, вопросительно поглядывая в приоткрытую дверь ее квартиры. – Не хотели бы вы зайти? – было первое, что пришло на ум. Ища предлог, чтобы задержать того, кого так настойчиво еще минуту назад хотела выпроводить, Эванс принялась кусать губы и прятать от Лориана взгляд, боясь выдать в нем беспокойство, и приоткрыла дверь шире, пропуская его первым внутрь. – Если так желает дама, – Лориан победно усмехнулся, наблюдая за ее реакцией, которую принял за смущение, и прошел мимо девушки внутрь. «Quick», – удивилась она такому поспешному согласию. Квартира имела прежний вид, как и в последний день нахождения Эванс здесь: напротив ноутбука лежали стопки бумаг с распечатками телефонных звонков с номера Эндрю Мак-Кинли, очки благополучно покоились поверх разбросанных листов, лабораторный халат с темными пятнами был перекинут через спинку дивана. Ее не было здесь с того вечера, как их с Ларссоном похитили прямо из этой квартиры и заперли входную дверь на проклятое «Slow-quick-quick». – Желаете чего-нибудь выпить, мистер Лориан? – Эванс всеми силами разыгрывала из себя гостеприимную хозяйку, задерживая гостя. Ее тон смущающейся школьницы забавлял его не на шутку. «Выпить у нее должно быть в избытке», – скептически подумал Фрей, осматриваясь. – Пожалуй, я бы не отказался от скотча, мисс… доктор… – Фрей поднял со спинки дивана лабораторный халат с эмблемой на нашивке «Криминалистическая лаборатория Нордэм-сити». – Простите, я все еще никак не пойму, как мне вас правильно называть, – он повертел халат в руке. – Не каждый день я увожу домой девушку Ларссона, – Фрей скорее оскалился, а не улыбнулся и смутил Эванс окончательно. – Не вздумайте сказать подобное брату Лиама, сэр, – она подошла к нему со стаканом скотча, в котором, колыхнувшись, звенели кубики льда, и протянула его мужчине, – мой босс весьма щепетилен в подобных вопросах. – Будем, – отсалютовал Фрей, звонко ударяясь краем своего стакана о ее. Ледяные кубики дрогнули, взболтнув содержимое, и затихли. – Будем, – отозвалась она эхом, глядя, как гость делает большой глоток. «Quick», – едва отпив из своего, продолжала отсчитывать она в уме. Мысли девушки не покидала тревога. Если каждый ее следующий шаг станет поспешным то, как следствие, неверным. Контролировать мимику становилось сложнее, голос – почти невозможно. Фальшивая улыбка на худом девичьем личике не дошла до выразительных глаз. Лориан будто бы этого не заметил, отпивая из своего стакана, и выжидающе молчал. Тишина, повисшая вокруг них, оказалась настолько пронзительной, что в ней слышалось приглушенное звяканье льда о стекло стенок стакана, и тиканье стрелок часов, привлекавших к себе внимание Эванс. – Лиам прав, – улыбнулся Фрей и сглотнул, окинув девушку оценивающим взглядом. – Brioni вам не идет, – заключил он и запил внезапно возникшую хрипотцу в голосе, обжигая губы льдом, плавающим в скотче. Жаль, но вид был бы совершенно иной, если бы не накинутый на худые плечи Эванс пиджак. Фрею очень захотелось снять его, чтобы увидеть полупрозрачный костюм, намокший и прилипший к бледной коже. Этот нелепый наряд не скрывал ровным счетом ничего и не давал простора воображению, обрисовывая очень четкие и конкретные параметры, которые Фрей уже успел оценить. От подкинутых памятью образов, пальцы на стекле непроизвольно сжались. Сердце ускорило сокращения, отдаваясь стуком в груди, а во рту почувствовался знакомый привкус миндаля. Прогнав из головы наваждение и запив мерзкий горько-сладкий привкус, Фрей протянул Эванс пустой стакан. Их руки соприкоснулись, двигаясь друг другу навстречу. Тонкие пальчики, едва скользнув по коже, забрали кусок стекла из его ладони. – Спасибо, – поблагодарил он ее, скорее за подаренное прикосновение, чем за проявленную заботу. От мимолетного касания ее пальцев руку жгло холодом, ровно как ото льда в стакане. Купание в фонтане в декабре не добавляло Эванс тепла. Кожа девушки стала выглядеть еще бледнее. – Я предпочитаю серые тона, – Эванс, не задумывалась о своем внешнем виде, скинула пиджак, протягивая его Лориану, – в черном я выгляжу… – Как Жнец, потерявший косу, – Фрей не смог сдержаться от сравнения, забирая пиджак из ее рук. – Точнее и не скажешь, – почти улыбнулась она и опять посмотрела на часы. – Вас греет мысль, что вы лишили их босса? – усмехнулся он и бросил пиджак на спинку дивана рядом со злополучным лабораторным халатом, обозначив, что не собирается так быстро покидать ее квартиру, и намеки на позднее время абсолютно бесполезны. – Теперь эта самая дорогая вещь в моем гардеробе, – грустно улыбнувшись, Эванс взяла халат в руки и убрала его подальше от любопытных глаз гостя. – Решили переодеться? – Фрей отметил, что она находится наедине с приглашенным мужчиной, одетая лишь в темноту, опустившуюся плащом ей на плечи. На ней не просто не было одежды. Мрачный Жнец был весь как на ладони, что само по себе становилось дурным предвестием. Под зеркальной гладью серых озер ее глаз скрывались очень острые камни и очень голодные черти. Присмотрись, и возле нетронутой кромки воды ни скал, ни чертей не заметно, но Фрей догадывался, что они здесь. Голодны и злы. Притаились и ждут. Ждут, когда ты сделаешь ошибку. Они набросятся и утопят в мутной воде обманчивого спокойствия, утащат в глубокий омут псевдоправды и недолжи, вгрызаясь зубами из объективных фактов под необъективным мнением, и, разорвав тебя в клочья, поднимутся к поверхности, поджидая следующую жертву, пришедшую на водопой. «Что ты задумала?» – он внимательно следил за ней, но в серых глазах застыли уже знакомые базальтовые скалы, не поддающиеся ни нордэмскому ветру, ни бурлящим вокруг них океаническим волнам. – Вам не нравится? – Эванс сделала небольшой шажок к нему и окунулась в его голос. В эти волны тепла, легко скользившие по коже теплым морским бризом. Преодоление личного пространства – подвиг для той, что никогда так не поступала. Лишь в порядке исключения, если точно знала, что в безопасности. Подойдя к огню слишком близко, рискуешь обжечься. Прежде она уже не раз обжигалась этим холодным пламенем. Сейчас ей нечего и некого было бояться. Лориан оказался весьма себе милым, либо хотел показаться таким, но это было неважно. Он забудет, как ее звали, и не вспомнит девушку с телефоном, свалившуюся, как снег на голову прямо посреди коридора. Лориан вспомнит забавный костюм, странный рисунок на чехле сотового и фотографию полуголого друга на экране, но не найдет в своей голове ни единого воспоминания о девушке из Северного Нордэма, которую когда-то туда отвозил и остался у нее на ночь. Их уже были сотни, и сто первая сотрется из памяти, стоит только уточнить, откуда она родом. – Глупо отрицать обратное, – голос Лориана прозвучал низко и пробирал ее до самого нутра, вибрацией отдаваясь в ребрах. Два отрицания в одном предложении, произнесенные столь глубоким голосом, заставили Эванс внимательнее присмотреться к своему гостю. Лориану удавалось сохранять трезвость рассудка и вести здравые рассуждения, хотя его мысли должны были быть сейчас совершенно не об этом. От пронзительного взгляда синих глаз ей померещилось, будто рядом кто-то другой – кто видит ее насквозь, прямо как… Она тряхнула головой. Перед ней Фрей Лориан – эксцентричный и безбашенный богач – копия Лиама с поправкой на возраст и предпочтения. Ей нечего бояться. Не здесь, не сейчас и не с ним, как бы глубоко не смотрел на нее бескрайний океан синих глаз. – Медицинский справочник – не самое интересное чтиво на ночь, мистер Лориан, – склонив голову на бок, ответила Миа. – Мистер Лориан, – хмыкнул Фрей. – А я даже не знаю вашего имени, – напомнил он, делая шаг навстречу. – Зачем вам знать, то, что скоро забудется, – ответный шаг подтвердил ее намерениях. Она пересекла уже больше половины дозволенного и оказалась очень близко. Сердце Лориана уже рвалось из груди в момент, когда пиджак оказался на спинке дивана. Хрупкая, открытая и человечная. Она стояла рядом и манила коснуться. Все в его голове кричало, что это иллюзия, ловушка, обман, но девушка перед ним была абсолютна спокойна. – Забудется? – он удивился, услышав ответ. Фрей не сразу понял слова, что она произнесла. Он и не подумал, что Эванс попросила его остаться с уверенностью, что на утро Лориан не вспомнит, как ее звали, спутав с толпой уже побывавших в его постели. Репутация шла впереди него. Отрицать это глупо и равносильно утверждению о моногамности Коннора Уэста. Фрей сам старательно создавал себе тот же образ, что и Лиам, и сейчас, как и ее дотошный невротичный друг, стал его же заложником. Здесь и сейчас он не человек без личности. Сейчас он Фрей Лориан, имеющий определенный статус и давно сформированное относительно него общественное мнение. Оспаривать – крик одного человека против сотни голосов. Фрею оставалось только смириться и воспользоваться ситуацией, либо уйти, опровергая известные о нем факты. Вот только уходить почему-то уже не хотелось. – Вы совсем замерзли, – рука Фрея коснулась ее щеки. – Я в порядке, – теплые пальцы обожгли замерзшую кожу. Эванс дернулась, но не отступила. От прикосновения на щеках девушки выступил румянец, зовя прижаться к широкой ладони и впитывать тепло, неловко накрывая его руку своей. – Мне опять следует держать вас, чтобы вы не упали, – не вопрос, а утверждение. Фрей шагнул к ней, сокращая расстояние до его полного отсутствия, и обнял, согревая своим теплом. Мокрая одежда быстро прилипла к рубашке Лориана. Он почувствовал, как сильно бьется сердце, но слишком поздно понял, что стук отдавался эхом из его груди. – Только, если не собираетесь падать рядом, мистер Лориан, – услышав ее приглушенный голос в ткань его рубашки, Фрей прижал ее сильнее, не желая больше отпускать. Фрей отчетливо помнил каждый миг их разговора и нервно сглотнул, смыкая руки за ее спиной. Приложив губы ко лбу девушки и проверив, насколько сильно она замерзла, он глубоко вдохнул, уткнувшись носом в мокрые волосы. Запах цианида вмиг осел внутри его носа, маня и раздражая одновременно. Дыхание сбилось. В глазах на мгновение потемнело. Фрей сам не заметил, что уже буквально вжимал ее в себя, и только тихое тиканье часов возле правого плеча напомнило ему о необходимости дышать для него и Эванс.