— Тебя надо одеть, это, — мрачно киваю на её кожаные штаны, — даже для курьера не подходит. И выезжаю, наконец, с парковки. — Пожалуйста, вот то, что вы просили. Консультант в первом попавшемся магазине улыбается так, словно готова исполнить ещё не ту просьбу. — Туда, — бесстрастно киваю на единственную зашторенную здесь примерочную. Пропускаю мимо все переговоры по поводу размеров, цветов и прочей лабуды. Подтверждаю завтрашний Мышкин визит на работу. Получаю от Ника, что ни ему, ни Крис в больницу ничего не надо. Звоню родителям, чтобы поздравить с первой внучкой. И только положив трубку, чувствую на себе недовольный взгляд. — Это перебор. — Уперев руки в бока, Мышка стоит в проёме кабинки. Я бросаю взгляд на тяжёлые ботинки. Поднимаюсь выше, по обнажённым ногам, к подолу. Цепляюсь за бордовый край, скольжу дальше. И нет, не задерживаюсь ни на нижних девяносто, ни на охренительном изгибе талии, который слишком облегающее платье ещё больше подчёркивает. Поднимаю бровь, глядя на низкое декольте. — Согласен. В таком платье можно к Звягинцеву не курьером идти, а секретаршей. Сразу на стол. Этот оценит. Вот только не по его рожу честь. Откладываю телефон, поднимаюсь, подхожу ближе. — Зачем мне платье? — продолжает возмущаться Мышка, пока я обхожу её сзади. Поворачивает голову, чтобы встретиться со мной взглядом. — Кот. — Носить? — задумчиво отзываюсь я. Странная, как будто потайная молния притягивает, и я рассеянно скольжу по ней пальцем. От основания шеи до поясницы и ниже. По соблазнительному изгибу, но Мышка дёргается. Или вздрагивает? Встряхивает волосами, резко разворачивается. И я бы поверил в её возмущение, если бы не красные смущённые пятна на щеках. То есть девочка совсем девочка? Или нет? — Ношу я штаны, а это… — она кривится. — Не твой цвет. И взгляд — глаза в глаза. Мой шаг навстречу. Моя рука на талии. Её взволнованный вздох. Её ладони на моей груди. Чтобы оттолкнуть? Или прижаться? И всё-таки девочка? Да какая на хрен разница, если это никого уже не спасёт. Сбитое дыхание на моих губах, когда я касаюсь её едва-едва. Какая-то нереальная нежность, стоит коснуться острого подбородка. Погладить большим пальцем нижнюю губу, вырывая очередной вздох. Осадить желание опробовать примерочную. Ощутить бархат кожи по щеке. И судорожный вздох. И податливое горячее тело. Настоящая, живая… моя? — Вот ещё варианты. — Раздаётся вдруг сбоку. А после уже гораздо мрачнее: — Примерите? Мне бы душ примерить. И хреновее всего, что ни черта не отрезвляет. Притом что идея присвоить кого-то во мне в принципе впервые. И стоит признаться хотя бы себе, что в случае с Мышкой она капец какая привлекательная. И лишняя. — Да, примерю, — едва слышно. Разжать руки, отойти на шаг, встряхнуться. Твою же мать, Мышка, что ты со мной делаешь. Отвернувшись от Майи, я возвращаюсь на диван, захожу в избранные контакты. «Прости меня, малыш, сорвался. Готов сегодня приехать за прощением» На хрен всё. «20:00» Практически мгновенный ответ. Ждала? «Буду» Глава 14 — Слушай внимательно, Мышка, и не говори, что не слышала. — Положив одну руку на руль, я поворачиваюсь к ней. Майя кусает губы и на меня показательно не смотрит. — Завтра к восьми тридцати утра ты должна быть здесь. Время, адрес офиса и другие инструкции вроде имени моего человека написаны на стикере грёбаными печатными буквами. Чтобы точно без форс-мажоров. — Подойдёшь на ресепшен, скажешь, что ты новый курьер и тебя ждут. Поднимешься на второй этаж в двести двенадцатый кабинет. Найдёшь указанного на листке человека, и остальные инструкции получишь у него. — Я протягиваю ей зажатый между двух пальцев стикер. Но она не реагирует. — Мышка, — гораздо весомее. — Не тупая, — цедит Майя, забирает лист и запихивает его в рюкзак. Из-за злого и резкого движения молния застёгивается с третьего раза. — Как-то до тебя справлялась. — Потому и попалась, — усмехаюсь, перевожу взгляд в лобовое. В подземном паркинге нет ничего интересного. Наблюдать за отражением Мышки гораздо увлекательнее. — Ты вот так просто меня отпустишь? — бросив на меня короткий взгляд, наконец, спрашивает она. — А если я сбегу? — Попробуй, — усмехаюсь отражению. — Тогда безутешному отцу отправятся видео с камер наблюдения моего офиса, где его малышка занимается не самыми благовидными делами. — Ему плевать, — храбрится Мышка, — чем и как я занимаюсь. — Может быть. — Я поворачиваюсь к ней. — А теперь посчитай, сколько потребуется Андрею Михайловичу, чтобы тебя найти. Зная твои подставные данные, имея твой телефон, свежие фото и понимание, где именно искать. — Мышка сжимает челюсти. — Часа два? — хмыкнув, добиваю её и теряю интерес. — Ты сволочь, Кот. Самая настоящая. Тебе на всё плевать! — Глаза горят, руки сжаты в кулаки. Прелесть, а не Мышка. Так бы взял и… просто взял. Мда. — Для тебя люди просто… просто… материал. Использованный. — Да брось, разве я тобой воспользовался? Хотя мог бы. — Взгляд скользит по её ногам, поднимается к груди, шее. Тяжелеет, останавливается на губах. — Это ведь ты понимаешь? И Мышка взрывается. Щёлкает застёжкой, зло отбрасывает ремень. Металл бряцает о стекло, но кому какое дело. — Понимаю? — шипит она. Встаёт на колени. Зло нависает надо мной, одной рукой упираясь в руль, другой в спинку сиденья. — Понимаю? Кого из нас заклинило? Но вопрос теряет актуальность. Вся реальность теряет и смело отправляется к чёртовой матери, когда Майя в два удара сердца оказывается на мне. Твою мать. Слов нет, в мозгу вакуум. Но рефлексы правильные — ладони без посторонних команд ложатся на бёдра.