– Ой, сейчас все подсели на барбитураты, – вклинилась миссис Брекенридж, не способная молчать, когда её мнения не спрашивают. – Так что нет ничего удивительного, что Кампион заказал снотворное. Даже мой доктор… Ну, он конечно не мой, – я так называю Тёрнера. Потому что он у меня живёт. Ну вот он тоже не брезгует пилюлями. Хотя сам-то доктор! Но доктора что, не люди? Они тоже лечатся. Она отстранила Летисию, которая подобралась к голове клиентки, и продолжила: – У всех нас болячки одинаковые, но мы по-разному их лечим. Вот Тёрнер, например. Что у него было… Веронал, кажется. Такой порошок в капсулах с нужной дозировкой. Он меня ими угощал. Конечно, при моей щитовидке уснуть не так-то просто, там узлы какие-то, как мне разъяснили, но говорю же, мой доктор – отличный врач, и эти пилюли великолепно мне помогли от бессонницы. Разумеется, каждый использует свои методы борьбы с недугами. Вот Ровена, к примеру, спрашивала как-то про грибы, но я-то ничего в них не смыслю. Я и похлёбки не приготовлю, трижды не обварившись! Вот я и посоветовала ей веронал, а она сказала, что не хотела бы давать ребенку барбитураты. – И она думает, что грибы помогут её чаду лучше спать? – издевательски спросил я. Миссис Брекенридж недовольно поджала ярко напомаженный рот. – Грибы для супа, разумеется, – пробурчала она. – Как можно подумать, что от грибов крепче спят? – обратилась она к Летисии. – Кстати, я всё думала… А может, Рэя не закололи? А может, ему подмешали снотворное или яд какой и он умер от передозировки или отравления? – Миссис Брекенридж, было вскрытие, но поверьте, и без вскрытия ясно, в чём дело. Даже слепому, – прокомментировал я дерзко. – Ах, бедный мальчик! – театрально покачала головой грузная дама. – Ты ведь сам всё это видел. Весь этот кошмар! Ну расскажи, дыра-то большая была в шее? Я вытаращил глаза, не зная, что на это ответить. – Дорогая! Что вы говорите! – вскрикнула Летисия, прижав к груди руку с ножницами. – Вы разве не слышали, что дыры могут образовываться от серной или ещё какой кислоты? Я книжки-то читаю, прочла трижды больше вашего, со мной не спорьте. – Если это «книжки в коричневом», – пробубнил я, но так, чтобы меня услышали. Миссис Брекенридж сморщила губы, и её ноздри выказали возмущение. – Я уверена, никакого гарпуна там не было, – отрезала она. – Как не было? Как? – всплеснула руками ошарашенная Летисия. – Вам могло показаться! Вас ведь всех потряхивало как следует, когда вы обнаружили окоченелый труп. Ну, судить вас за это я не смею, сама знаю это состояние. Когда мой Генри скончался, мне казалось, что этот доктор, ну, Джон Макэвой, что он принёс с собой бороздчатый меч, по типу Зульфикара, который пророк Мухаммед добыл себе как трофей после битвы при Бадре. Да, разумеется, это я всё придумала себе, не было меча никакого. Но был момент такой! Я не могла поверить, что мужа больше нет, можете вы понять? – Вполне, – сказал Адам. – Вот я и придумала себе злодея Макэвоя, который так расправился с моим несчастным супругом. И всего лишь за то, что он отказывался Макэвою спирт в кредит давать! – миссис Брекенридж гневно стукнула кулаком по подлокотнику парикмахерского кресла. – Да, врачам спирт необходим для настоек разных, но с деньгами у Макэвоя были проблемы, я знаю. А зачем нам в благотворительность играть, скажите? Мы не Ротшильды. Господи, вспомню бескровное лицо моего Генри, как он лежал, весь как из паутины, – тронешь и рассыплется в прах! Она поднесла толстый палец к лицу и провела под глазами, стирая несуществующие слёзы. – Конечно, этот Макэвой ни в чём не виноват. Я всё придумала. Мне нужен был виновник. – Дорогая, как это печально! – Летисия окунула руку в копну цвета спелого персика на тосканском солнце, чтобы расслабить напряжённую голову, слегка массируя её. – Мы вынуждены придумывать, а как иначе мы можем себя успокоить? Но поверьте, Рэя закололи гарпуном, его видели как минимум четыре человека! – Ну и что! Значит, гарпун не был таким огромным, значит, его размеры казались такими от страха! Такие гарпуны уже давно не делают. – А разве ваш муж не пользовался чем-то подобным? Помните, его «счастливый» гарпун? Он хранил его в сарае на почётном месте и хвастался трофеями, что поймал на него… – Глупости какие! Уже лет двадцать Генри не рыбачил, и весь хлам он давно выбросил вместе с гарпуном злосчастным! Летисия с сомнением пожала плечами. – Миссис Брекенридж, – обратился Адам. – Мистер Тёрнер был дома в вечер убийства? Отёчное лицо женщины в кресле гневно вспыхнуло. – А это зачем? – Значит, не был. Так я и думал. – Вот так! Случись прийти людям на помощь, и тебя уже подозревают во всех смертных грехах. – Миссис Брекенридж положила оплывшую ладонь на левую грудь. – Мне нужен воздух! Ой, плохо мне! Адам подошёл к окну и поднял створку. С моря дул солёный бриз. – Ох! Немного лучше, – сказала миссис Брекенридж, кинув быстрый взгляд на нас. – Водянка, будь она проклята. Фух. Так. Дайте сообразить. Это было когда? Восемнадцатое, кажется. Да, я ведь заходила в то утро, да, Летти? Летисия кивнула клиентке в зеркале. – Ну, всё сходится. Тёрнер был дома. Во всяком случае, его комната наверху, и я не припомню, чтобы он спускался после ужина. Ели мы около шести, потом чай. В семь он поднялся в свою спальню и больше не выходил. Я была в гостиной и уж точно заметила бы, пройди он по коридору к входной двери. Так что будьте спокойны насчёт моего доктора, юноши. Паспорт я его смотрела. Он чист, как утреннее море. И работал он, пока не получил собственную лицензию, не у кого-нибудь, а у самого профессора Фортнайта в Абердине. У настоящего светила медицины! Адам не успел поблагодарить – вклинилась мисс Вудс: – Вот увидите, бог вас наградит. – Мой Генри всегда считал, что меня ещё при жизни канонизируют! – полился грудной смех, и обильная плоть заколыхалась. Пока она хохотала, Адам обратился к Летисии: – Вы забыли ромашку. Клиентка тут же умолкла. – Забыла? Ромашку? – Летисия впала в ступор. – А при чём тут ромашки? – влезла миссис Брекенридж. – В списке лекарств наверняка первым пунктом шла ромашка, – сказал Адам. – А-а, – протянула мисс Вудс. – Да я отлично всё помню, не было там ромашки. – Вы уверены? – Абсолютно. Как бы я могла забыть ромашку? – Теперь смешок сорвался с уст Летисии. – Понятно, – сказал Адам. – Скажите… Миссис Брекенридж вновь зашлась тяжёлым смехом. Выдержав секунды три, мой друг, не обращая на неё внимания, продолжил: – Мисс Вудс, а вы помните, когда начали чистить апельсин? Летисия выпала в осадок. – Чистить апельсин? – Ой, держите меня! Ромашка! Апельсин! Ну всё! – тряслась миссис Брекенридж, переходя на кашель. – Шерлок Холмс и доктор Ватсон! Ха-ха! Ромашка с апельсином! Был бы здесь мой Генри! Ха-ха! Летисия, почувствовав неловкость, с сожалением глянула на Адама и, пока её клиентка, готовая окочуриться от кашля, шлёпала ладонями по груди, стараясь отдышаться, виновато произнесла: – Какой апельсин? – Тот, который вы носили мистеру Кампиону в день убийства. – А-а… Апельсин с кранаханом. Да, помню. Но не пойму, при чём тут… – Когда вы вернулись в магазин, вы доедали апельсин. Вы можете вспомнить, когда решили его съесть? Летисия кивнула, словно поняла скрытый смысл этого разговора. – Я была огорчена состоянием Рэя. И когда я вышла из маячной башни и прошла минуту-другую, тогда обратила внимание на фрукт в руке. Я решила, не пропадать же ему. Не знаю, почему я решила его съесть. – Спасибо, мисс Вудс. Адам развернулся и вышел на улицу, я двинул следом. Когда закрылась дверь за моей спиной под звук колокольчика, хриплый натужный кашель ещё какое-то время слышался из окна. Глава 17 Комната с северным сиянием На улице не было ни единой души. Ни рыбаков у причала, ни случайных прохожих – вообще никого. Выл сухой солёный ветер, он терзал море и волосы на наших головах, чистое небо припорошили серые облака и заслонили солнце. Мы перешли через дорогу и теперь двигались вдоль стремнистого берега, и до нас долетали капли воды, бившейся о камни. – Обрубить бы язык этой Брекенридж, – сказал Адам. – Волосы короткие, но её могут вытянуть за длинный язык. – Она говорит про грибы, – напомнил я, когда мы остановились, чтобы закурить. Из-за ветра я истратил восемь спичек и когда наконец зажёг сигарету, то затянулся и дал прикурить Адаму.