В полдень, когда распогодилось, я натянул резиновые сапоги и отправился к любимому верещатнику, накинув на плечи свитер из светло-серой меланжевой пряжи. Я решил не портить себе прогулку бесполезным мереканием о том, что делал в этот момент Адам. Меня всё равно никуда не привела бы ни одна мысль, кроме как в тупик. Пройдя через пустошь, я опустился на корточки у большого камня, что у самого склона над тропой, где мы обычно отсиживались. Сесть я не мог – на камне дождь налил большую лужу. Какое-то время я думал о Флоре. Нежное растение в шёлковой блузке, которое чудом ещё не зачахло в душном полицейском участке. Мне резко захотелось в её объятия. Принять душ, нарвать цветов (нарвать не получится, в Сент-Фоуи нет цветов), взять «Форд» и отправиться туда, где тебе будут рады. Я выпрямился и потянул занывшие мышцы, когда послышалось чавканье – кто-то топал по грязи. Я повертел головой по сторонам, хотя понимал, что ступали не по тропке, а где-то за моей спиной, там, где холм шёл на склон. От обрыва, у которого я находился, до того места было ярдов тридцать-сорок. Я направился в сторону шагов, стараясь идти бесшумно. Пока я шёл, холм постепенно открывал обзор, и в один из моментов показалась макушка с золотыми локонами. Я разогнался и скатился по влажной зелени вниз, балансируя и едва не упав ей под ноги. Джуди остановилась, переводя дух, и прижала руки к груди. – Не хотел напугать тебя, извини, – сказал я. Она выдохнула и ответила: – Все в порядке, Макс. Это из-за погоды – я всегда нервничаю из-за грозы. – Тебя напугали раскаты грома? – Немного, – призналась Джуди. – Я должна идти. – К нам на запад? – Да. – Могу проводить. – Не хочу тебя отвлекать. Я отбросил волосы со лба. – Я свободен как ветер. – Лучше потом увидимся. Ответный кивок у меня вышел каким-то неуверенным, и я сказал: – Почему ты идёшь по грязи через пустошь, а не по тропке? Там и вид на море хороший, а здесь кругом одни кусты. – Мне надоело смотреть на море, – отвернулась Джуди. – Почему ты соврала мне? Джуди вспыхнула и, не глядя на меня, ровным голосом сказала: – Я не врала тебе. – Нет, соврала! – На меня что-то нашло. Мне хотелось унизить Джуди, загнать её в угол и заставить признаться во вранье. – Ты сказала, что была с отцом, а на самом деле ни его, ни тебя в доме не было. Она помолчала и сказала: – Не понимаю, о чём ты. – Я говорю про вечер убийства, Джуди. Посмотри на меня! Джуди по-прежнему стояла, отвернувшись. Я вновь вспылил: – Так и будешь молчать? – Мне надо идти. – Она хотела пройти мимо. Я грубо схватил её за руку, остановив. – Отпусти! – рванулась девушка. – Где ты была? – Да какое тебе дело до этого? – она перешла на крик. – Такое, что убили человека! Тебе всё равно? Она дёрнулась, я сжал руку сильнее. – Может, ты за ночь все мамины шёлковые платки сожгла? В её глазах блеснули слёзы, она прошептала: – Отпусти меня. Я разжал пальцы, и Джуди принялась поглаживать предплечье там, где я сделал ей больно. – Извини, не знаю, что нашло на меня, – смутился я, когда исступление отхлынуло. Джуди обиженно потирала руку. – Наверное, будет синяк, – неловко посочувствовал я. – Ничего, – сказала Джуди, не поворачиваясь. – Так и не скажешь, зачем соврала? Вот заклинило-то! Уже и так ясно, что ничего путного от неё не добьёшься. Джуди взглянула на меня исподлобья в упор и тихо, но чётко произнесла: – Не твоё дело, где я была. Сгоряча я хотел ляпнуть: «лучше тебе и впрямь идти одной», – но не успел. Со стороны пустоши, уходящей вглубь острова, мы услышали крики, а вскорости показалась фигура, стремительно двигавшаяся в нашу сторону. Я вышел вперёд, пристально вглядываясь, а когда узнал в поспешающем Стэнли, повернулся к Джуди. Казалось, она не ожидала увидеть его, как и я. Ярдах в двадцати от нас Стэнли начал кричать: – Он застрелился! Застрелился! Вы слышите? Я двинул навстречу. – Кто застрелился? Кто, чёрт побери, застрелился, Стэнли? – Пойдёмте со мной! Пойдёмте! Быстрее! – хрипел, задыхаясь от непривычного бега, Стэнли. Мы кинулись за ним, не мешкая ни секунды, и нам предстояло пробежать почти полмили перед тем, как мы увидели бездыханное тело, лежавшее у кромки озера. Я сбавил скорость и подошёл к телу. Сердце моё сжалось от ужаса, потому что я сразу же увидел печать смерти на лбу Дугласа, растёкшуюся алыми струйками. Из правой руки Дугласа при падении, видимо, выпал пистолет, теперь лежавший рядом, а другой рукой Дуглас сжимал зубчатый гарпун около трёх с половиной футов длиной. Я мигом признал украденный с места убийства Кампиона гарпун, и теперь не понимал ещё больше. Джуди закрыла лицо от ужаса, оставаясь на расстоянии от места трагедии. – Как это произошло? – спросил я. – Он сам застрелился! – завопил Стэнли. – Я гулял здесь, у озера, и вдруг увидел Дугласа. С гарпуном в руках… – Что он здесь делал? – Не знаю я! Сказал же, я просто околачивался рядом и заметил его. Так получилось, что он увидел меня, лишь когда я подошёл. Он стал что-то кричать, а мне не хотелось его слушать. – Что он кричал? – Бредни! Дурь всякую, как всегда! – Постарайся вспомнить! – Господи, – нервничал Стэнли. – Я же говорю, орал свои бредни про дьявола, которого он изгнал, и про гарпун ещё что-то. Я не помню! Но он сам взял и застрелился! Я клянусь! Как только я попытался подойти ближе, он достал пистолет из кармана и выстрелил себе в голову. Я опомниться не успел, закричал! И тогда побежал и увидел вас. – Нужно немедленно вызвать полицию, – сказал я. – Полицию? – испуганно задрожал Стэнли. – Разумеется, дурья башка! И кто-то должен остаться здесь, и этим кем-то буду я. А вы бегите с Джуди и зовите полицию! Стэнли и Джуди устремились к деревне, а я оставался с Дугласом у небольшого озера с прозрачной водой, приводя в порядок мысли. Я присел, чтобы умыть лицо, и верил, что это поможет моему серому веществу оправиться от шока, хотя кое-что разумное уже предпринял: я не мог оставить здесь никого, кроме себя, потому что не мог позволить гарпуну исчезнуть во второй раз. Пока я сидел и ждал помощи, начало моросить, а затем откровенно лить мне за шиворот. Я надел свитер, пытался согреться, как мог, сцепляя руки и пританцовывая. Меня уже начало лихорадить, когда из-за холмов показались Джуди со Стэнли, дед, инспектор, Хью Макэвой и четыре полисмена с носилками. К тому времени в голове моей крутилась одна-единственная мысль: знал ли Адам о том, что собирался сделать Дуглас с пистолетом?