— Григорий рассказывал мне про Аду. Говорил, что она разбогатела. — Это правда. — Вы знаете, каким образом? — Догадываюсь. Разбогатеть она могла только, если продала какую-нибудь ценную картину, которую припрятал ее муж. — Дали, которую искала Вильма в подвале? — подсказал Борис. — Не таким дураком был её муженек, чтобы спрятать картину в подвале! — А где? — Не знаю. Он мог закрасить Дали какой-нибудь своей копией Афины или Афродиты. Он был непростым человеком. — Так кто же всё-таки убил художника. Вы знаете? — Догадываюсь. Убили художника те люди, которые умеют проникать сквозь стены. Те, которые искрасили задницу Лимоне. — Но через стены пройти трудно, — Невозможно. У них были ключи. — И зачем они его убили. — Не знаю. Может быть, искали картину, и художник им мог помешать. — Оздоровительный центр «Техас» с этим как-нибудь связан? — Оздоровительный центр? Просто элитный публичный дом с баней. Цены как у нас, а обслуживают как ковбоев в Техасе. — У меня с баней связаны грустные воспоминания. — Не нужно было потом голым бегать по улицам. — Тогда вы меня спасли. — Я? Нет. Елена. Ты ей очень нравился. Очень. Теперь она богата и знатна. У тебя до сих пор есть шанс. «За вкус не ручаюсь, но горячо будет», — вспомнил Борис слова Треугольникова. Объявляется посадка… Дина встала: — Это мой самолет. Дина ушла, а Борис остался ждать посадки в свой самолет. «Скорее всего, это всё-таки не Вильма, — рассуждал он. — А кто? Министерша? Григорий? Абсурд. Остается Ада. А почему нет? Её муж действительно мог закрасить Дали какой-нибудь Афиной или Афродитой. И потом Ада смыла второй слой и продала картину. Буду снова в Москве. Попытаюсь встретиться». 65. Мадам атташе Через неделю Борис снова оказался в Москве. Нашел номер телефона посольства, попросил соединить его с культурным атташе. Ада обрадовалась: — Борис! Ты в Москве. Я хочу тебя видеть. Хоть завтра. В два часа. Договорились встретиться в кафе около посольства. Ровно в два часа Борис был в кафе. К нему сразу подбежала девчушка-официантка: — Я вчера смотрела семнадцатую серию. Я от вас в восторге, — и подсунула меню. — Подпишите, пожалуйста. Ада не опоздала: — Давно ждешь? — Только что пришел. — Вам, как всегда, эспрессо, Аделаида Витальевна? — спросила официантка. — Да, Олечка, как всегда. Рада тебя видеть, Борис. — И я рад вас видеть, Аделаида Витальевна. — Для тебя я по-прежнему «Ада». Как ты меня находишь? — Вы всегда очаровательны, Ада. — Сколько лет прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз? — Почти пятнадцать. — Да, почти пятнадцать. Ты в Москве надолго? — Завтра домой. — Работой доволен? — Мне дают большие роли. — Женат? — Только на сцене. И в сериалах. — В Москву перебираться не собираешься? — Были предложения, но наша актриса Вера Пантелеевна Елизарова сказала мне: «Не торопись покупать билет на «Титаник». — Кино театру не мешает? — Бывает. Недавно на съемках сериала меня два часа держали в холодной воде. И голос у меня после этого стал сипловат. А тут надо было играть «Горе от ума». Приехавшая из Москвы корреспондентка спросила у главрежа, что у Чацкого с голосом. Тот ответил: «Ему пришлось с корабля на бал, а на корабле продуло, ветер был сильный». — Ты не изменился. Я люблю театр. — Вы теперь настолько богаты, что можете купить целый театр. — Кто тебе это рассказывал? — Однажды ко мне за кулисы пришел Григорий. Помните такого? — Как же, как же! Где он сейчас? — Руководит службой безопасности в группе русского балета. Он рассказал, что Елена снова министр. — Да министр. — Как её брат? — Отсидел восемь лет. Теперь живет где-то во Франции. Говорят, торгует картинами. Думаю, скоро опять сядет. Что еще тебе рассказывал Григорий? — Я его спросил, знает ли он, кто тогда убил художника, он ответил, что не знает. — Да, это осталось тайной. — А я знаю, кто его убил. — Кто? — Вы. Ада рассмеялась: