– Вы слышали их разговор? – Нет. – Это не было похоже на ссору? – Нет. Вулф кивнул: – Макмиллан ушел с террасы, возвестив о намерении посоветовать вашему брату не делать глупостей. Значит, он исполнил это намерение без шума. – Они просто поговорили, и все. – Понятно. Вы вернулись домой, и Клайд имел разговор с отцом. – Разве? – Мисс Осгуд, ваша скрытность лишь задерживает нас. – Вулф поднял палец. – Ваш отец описал стычку, точнее, неприятную сцену, по его собственным словам, которая вышла между ним и Клайдом. Это было сразу после вашего приезда домой? – Да, папа встретил нас на крыльце. – Разъяренный звонком Пратта, надо полагать. Вы присутствовали во время перепалки? – Нет, они ушли в библиотеку… сюда, в эту комнату. Я поднялась наверх, чтобы привести себя в порядок… ведь мы пробыли в Кроуфилде почти целый день. – Когда вы снова увидели брата? – За ужином. – Кто был за столом? – Мама, я, Бронсон и Клайд. Папа куда-то уехал. – В какое время закончился ужин? – Чуть позже восьми. Здесь, в деревне, мы ужинаем рано, а вчера тем более не засиживались, потому что было совсем невесело. Мама сердилась… Отец рассказал ей о пари, которое Клайд заключил с Монте-Крис… с Праттом, а Клайд надулся и как воды в рот набрал… – Вы назвали Пратта Монте-Кристо? – Оговорилась, простите. – Разумеется. Не тревожьтесь, вы никого не предаете. Ваш отец рассказал о мстительности Пратта. Вы назвали его Монте-Кристо? – Да, мы с Клайдом окрестили его так… – Ее губы начали вздрагивать, но она сдержалась. – Когда мы придумали это прозвище, оно показалось нам забавным. – Вполне возможно. А теперь, пожалуйста, расскажите, что вы делали после ужина. – Мы с мамой пошли в ее комнату. Немного поговорили, а затем я отправилась к себе. Позже я спустилась, посидела на веранде и послушала цикад. Когда отец вернулся, я была еще там. – А Клайд? – Не знаю. Я не видела его после ужина. Ложь удавалась ей плохо, она не умела лгать. Как учил меня Вулф, для того чтобы успешно лгать, необходимо научиться расслаблять голосовые связки и мышцы гортани; в противном случае приходится прилагать дополнительные усилия, чтобы протолкнуть ложь сквозь горло, в результате человек тужится и говорит быстрее и более высоким голосом, а к лицу приливает кровь. У Нэнси Осгуд все эти признаки были налицо. Я взглянул на Вулфа, но он как ни в чем не бывало задал следующий вопрос: – Итак, вы не знаете, когда ваш брат вышел из дому? – Нет, – сказала она, беспокойно заерзав. Потом повторила: – Нет. – Жаль. Разве он не сказал вам или вашей матери, что собирается к Пратту? – Насколько мне известно, он никому не говорил об этом. Нас прервал стук в дверь. Я подошел, столкнулся с курносой девицей и принял у нее поднос с тремя бутылочками пива. Потрогав одну и найдя ее достаточно охлажденной, я отнес поднос Вулфу. Тот откупорил бутылочку, наполнил стакан и предложил Нэнси. Девушка, поблагодарив, отказалась. Вулф залпом опустошил стакан, поставил его на стол и вытер губы платком. – Итак, мисс Осгуд, – сказал он изменившимся тоном, – у меня есть и другие вопросы к вам, но этот, пожалуй, наиболее важен. Когда именно ваш брат рассказал вам, каким образом рассчитывает выиграть пари у Пратта? Нэнси на мгновение уставилась на Вулфа, затем довольно естественным, как мне показалось, голосом ответила: – Он вообще не говорил мне этого. С чего вы взяли? – Это показалось мне весьма вероятным. Ваш отец утверждает, что вы были очень дружны с братом. – Да, это так. – И он ничего не рассказал вам о пари? – Ему незачем было, ведь я присутствовала при заключении пари. И Клайд не говорил, как рассчитывает его выиграть. – О чем вы беседовали, когда возвращались домой от Пратта? – Ни о чем особенном. – Поразительно. Неужели не обсуждали только что заключенное и столь необычное пари? – Нет. Мистер Бронсон был… От Пратта до нас всего пара минут езды… – Мистер Бронсон был – что? – Ничего. Он был с нами, только и всего. – Он старый друг вашего брата? – Он не… Нет, не старый друг. – Но все же, видимо, приятель, раз вы и ваш брат пригласили его сюда? – Да, – отрезала Нэнси. Никудышная лгунья. – Он также и ваш приятель? – Нет! – Она слегка повысила голос. – Почему вы спрашиваете меня о мистере Бронсоне? – Милая девочка, – Вулф пожевал губами, – вы должны изменить свое отношение к делу. Я всего лишь наемное орудие отмщения… нанятое вашим отцом. В наши дни эринии носят пиджаки и брюки, пьют пиво и работают за деньги, но задачи их не изменились с древних времен и должны выполняться без жалости и сомнения. Я твердо намерен найти убийцу вашего брата. При этом я обязан проверить любые доступные факты. Я займусь мистером Бронсоном, так же как и всеми другими, кто имел несчастье находиться недалеко от места преступления. Возьмем, к примеру, мисс Пратт. Вы одобряли ее помолвку с вашим братом? Нэнси оцепенела, беззвучно открыла и закрыла рот. Вулф покачал головой: – Поверьте, я вовсе не пытаюсь хитрить, привести вас в замешательство или припереть к стенке. Это ни к чему – вы сделали себя слишком уязвимой. Чтобы вы поняли, вот несколько вопросов, на которые я желал бы получить ответ: почему, несмотря на отвращение, которое вы питаете к мистеру Бронсону, вы позволяете ему оставаться здесь в качестве гостя? Я знаю, что вы его терпеть не можете. Вчера на террасе у мистера Пратта он случайно задел вас, и вы отшатнулись от него, как от прокаженного. Далее. Почему вы не хотите, чтобы я раскрыл тайну убийства вашего брата, и предпочитаете свалить вину за его гибель на быка? Я знаю это, потому что видел, какое облегчение отразилось сегодня на вашем лице, когда в ответ на грубость вашего отца я хотел уйти. Почему вы сказали, что не видели брата после ужина? Это очевидная ложь, потому что я наблюдал за вашим лицом в тот миг. Видите, как вы себя разоблачили? Нэнси вскочила, закусив губу и порываясь уйти. Она уже шагнула к двери, потом сказала: – Мой отец… Я спрошу, хочет ли он… – Ерунда! – оборвал ее Вулф. – Пожалуйста, сядьте. Ваш отец хочет узнать, кто убил его сына, все остальное, включая достоинство и душевное спокойствие дочери, сейчас для него не важно. Вы все равно ничего не добьетесь, скрывая факты. Вы должны дать удовлетворительные и полные ответы на мои вопросы, и для вас будет лучше, если вы ответите мне здесь и сейчас. – Как вы можете так поступать со мной?! – Она нервно взмахнула рукой. Подбородок ее предательски задрожал. – Как вы можете?.. Она выглядела как настоящая красотка в беде, и если бы ее донимал кто-нибудь другой, я уложил бы его на месте и умчался, перебросив ее через седло. – Вы видите, как обстоит дело, – нетерпеливо начал Вулф. – Садитесь. Черт побери, разве вы хотите, чтобы я позвал вашего отца и мы вдвоем начали кричать на вас?! Вам придется рассказать обо всем, потому что мы должны знать факты, пригодятся они нам или нет. Не надейтесь, что сможете скрыть их. К примеру, ваша неприязнь к мистеру Бронсону. Я могу сейчас же, в вашем присутствии, снять телефонную трубку и позвонить в Нью-Йорк одному способному и трудолюбивому человеку по имени Сол Пензер и попросить его разузнать все, что касается Бронсона, вас и вашего брата. Вы же видите, как глупо заставлять нас тратить лишнее время и деньги. Итак, насчет мистера Бронсона. Кто он? – Если я расскажу вам о Бронсоне… – Она попыталась овладеть своим голосом. – Нет, не могу. Я обещала Клайду… – Клайда нет в живых. Говорите, мисс Осгуд. Мы все равно узнаем, уверяю вас. – Да… наверное. – Она внезапно села, закрыла лицо ладонями и замерла. – Говорите! – Вулф был резок. – Кто такой Бронсон? Она медленно подняла голову, словно загипнотизированная: – Он мошенник. – Профессиональный? Какого профиля? – Не знаю. Я его не знаю. Я познакомилась с ним всего несколько дней назад. Знаю только, что Клайд… – Она умолкла, глядя на Вулфа и словно надеясь на какое-то чудо, которое избавит ее от пытки. – Ладно, – решилась она. – Я думала, что у меня хватит мужества вынести это. Что это даст? Кому это поможет, если вы, или папа, или еще кто-то узнает, что его убил Бронсон?..