– Это точно. В молчании мы наблюдали за пламенем. Немного погодя Дейв снова заговорил: – А ведь такое зрелище заставляет призадуматься. Чтоб мне пусто было, если не так. Ведь великий чемпион был Цезарь, да? А жгут его как мусор. Чертовски унизительно! Как считаете? Я промямлил что-то подобающее и смылся. Торчать там и обвяливать физиономию – много ума не надо, а дивидендов от этого не прибавится. К тому же я испугался, что Дейв начнет читать стихи. Неподалеку от ворот, через которые мы накануне проносили на импровизированных носилках скорбный груз, на траве сидела Лили Роуэн, обхватив лицо руками. Я хотел было остановиться и съязвить по поводу ее позы, подчеркнуто женственной и одинокой, но вдруг почувствовал, что у меня нет настроения зубоскалить. Как-никак меня послали с важным поручением, а я опоздал… А ведь фотографии быка были нужны Ниро Вулфу отнюдь не для семейного альбома. Лили протянула ко мне руки: – Помоги мне встать. Я резко потянул ее на себя и сам не заметил, как она очутилась в моих объятиях. Я запечатлел на ее губах жаркий поцелуй и отпустил. – Грубиян. – Глазки ее заблестели. – Давай еще раз! – Не рассчитывайте! – отрезал я. – У меня нервный кризис, шок, я был не я и не знал, что творю. Больше это не повторится. Я зол как тысяча чертей и должен был выпустить пары. Можно позвонить по вашему телефону? Вернее, по праттовскому. – Катись к черту! – С этими словами она вцепилась в мою руку и не выпускала ее, пока мы не достигли дома. На веранде сидела Каролина и читала книгу. Выглядела она мрачнее тучи. Джимми не было видно. Лили проводила меня к телефону, установленному в нише в гостиной, села и стала наблюдать за мной, чуть улыбаясь уголком рта – точь-в-точь как вчера. Я набрал номер Осгуда. Трубку сняла служанка, и я попросил позвать Ниро Вулфа. – Да, Арчи? – послышалось знакомое бухтение. – Катастрофа! Костер уже пылает, и там настоящий ад. Что делать? – Проклятье! Ничего. Возвращайся. – Совсем ничего? – Да. Приезжай. Поможешь мне восхищаться людской глупостью. Я повесил трубку и повернулся к Лили. – Послушай, милашка, – игриво сказал я, одарив ее нежнейшей из своих улыбок, – ну какой будет прок, если ты скажешь кому-нибудь, что я хотел сфотографировать быка? – Совсем никакого. – Она улыбнулась и провела кончиками пальцев по моей руке от плеча до запястья, так что у меня мурашки побежали. – Можешь на меня положиться, Эскамильо. Глава 12 Часом позже, около восьми вечера, мы сидели в комнате, которую выделили на втором этаже Вулфу, и ели прямо с подносов, что Вулф разрешал себе только дома, когда залеживался в постели. Однако он не жаловался. За едой Вулф никогда не говорил о делах, да и рад был хотя бы на время избавиться от нашего клиента. Осгуд объяснил, что его жена сегодня выходить не будет, дочь останется с ней, и поэтому, может быть, не стоит затевать ужин в столовой. Вулф учтиво согласился. Комната у него была просторная и удобная, одно из кресел вполне подходило для его туши, а кровать могла вместить даже двух таких, как он. Сначала я подумал, что тягостная атмосфера, царившая в доме, отразится и на кухне, но бараньи отбивные с фаршированными помидорами оказались на редкость вкусными. Салат был хуже, чем у Фрица, зато пирог с тыквой был просто восхитителен. Столкновение Осгуда с Уодделлом и капитаном Бэрроу было, видимо, жарким, но кратким, поскольку, когда я вернулся, все уже успокоились. Ждали, как я понял, меня. Капитан собирал отпечатки пальцев у всех, кто находился в доме Пратта прошлым вечером. Поскольку у Вулфа отпечатки пальцев уже сняли, я тоже решил проявить лояльность и не рыпаться. Сделав со всех моих десяти пальцев оттиски, капитан объявил, что теперь должен навестить старшего скотника, и по предложению Вулфа вместе с ним пошли Осгуд и Макмиллан. Пратт отбыл к себе домой, и мы с Вулфом остались наедине с окружным прокурором. Уодделл, по его словам, был рад сотрудничать с представителем Фреда Осгуда. Он проводил и дальше намерен был проводить расследование совершенно беспристрастно и непредвзято. Алиби не было ни у кого, кроме Лили Роуэн и меня. Вчера после ужина все разошлись около девяти часов. Вулф поднялся к себе и погрузился в чтение. Пратт пошел в кабинет рядом с гостиной, чтобы заняться деловыми бумагами. Берт проводил Макмиллана в комнату наверху, и тот прилег поспать до часу ночи, когда должен был сменить меня на посту у пастбища. Спал он чутко и проснулся от выстрелов. Каролина посидела немного на веранде, а затем перешла в гостиную и полистала журналы. Джимми был на веранде с сестрой, а когда та ушла, остался покурить. Он слышал голос Лили и мой, когда мы шли вдоль забора, но ничего больше. Берт до десяти часов помогал на кухне мыть посуду, а затем слушал радио и больше ничего слышать не мог. Дейв Смолли – Уодделлу было известно о том, что Клайд Осгуд в свое время выгнал его, – расставшись со мной без четверти девять, пошел в свою комнату при гараже, побрился и лег спать. «Побрился?» – недоуменно переспросил Вулф и получил от Дейва разъяснение, что тот всегда бреется по вечерам, поскольку утром до завтрака он слишком голоден, чтобы бриться, а после завтрака просто нет времени. Таким образом, как заключил Уодделл, любой из этих людей мог совершить убийство. Правда, когда мы его спросили о возможных мотивах преступления, гонора у прокурора заметно поубавилось. Ни у одного из присутствовавших не имелось мало-мальски приличного повода для убийства, разве что у Дейва Смолли, но тот бы и муху не обидел. Предположим, кто-то застукал Клайда, когда тот подбирался к быку. Будь это Пратт, он бы просто приказал ему убраться вон. Джимми съездил бы Клайду по физиономии. Макмиллан схватил бы его за шиворот и перебросил через забор. Дейв принялся бы дурным голосом взывать о помощи и скакать как полоумный. А если Гудвин, который сторожил быка? – Я же объяснил, – вежливо вмешался Ниро Вулф, – что убийство было задумано заранее. Вы осмотрели быка? – Да. И Сэм Лейк, и полиция. Они нашли одно пятно крови на морде, и еще немного крови запеклось на рогах. – А как насчет травы около шланга и рукояти кирки? – Мы послали кирку в Олбани на исследование. В траве обнаружено несколько сгустков, похожих на кровь, их тоже отправили на анализ. Результаты будут известны завтра. – Если подтвердится, что кровь человеческая, неужели вы не откажетесь от вздорных утверждений, будто Клайд полез к быку с зараженной сибирской язвой пищей, а бык, съев ее, обиделся и забодал Клайда? – Если подтвердится, что кровь человеческая, это, конечно, будет весомый довод в пользу вашей версии. Я же сказал, что готов сотрудничать, но не согласен служить мишенью для ваших насмешек. – Фу! – пожал плечами Вулф. – Не думайте, что я не понимаю, в каком положении вы оказались. Вы знаете, что совершилось убийство, но на случай, если не сумеете раскрыть его, пытаетесь подстраховаться и убедить общественность, что убийства не было. Вы ни на шаг не продвинулись к тому, чтобы раскрыть преступление, вам совершенно не за что зацепиться, и если бы не я, то вы вообще прекратили бы все попытки и возвестили, что Клайд Осгуд погиб в результате несчастного случая. – Вы… – Уодделл брызгал слюной от ярости, – вы обвиняете меня в нежелании вести расследование?! Я прокурор этого округа… – Не смешите меня, сэр! Вы прекрасно знали, что Клайд Осгуд убит, и тем не менее опустились до того, что обвинили его в попытке отравить быка! – Вулф внезапно замолчал и вздохнул. – Увы, прошу прощения. Я лишил себя права упрекать кого бы то ни было даже за такие чудовищные нелепости. Я держал это дело в руках целиком, вот так, – он показал сжатый кулак, – а затем выпустил его. – Пальцы разжались. – Вы хотите сказать, что знаете, кто убил… – Я хочу сказать, что был слишком ленив и самонадеян. Можете это цитировать. Забудьте и простите, что я обрушился на вас, вы не виноваты. Вы сделали все, что могли. И я тоже. Но в том-то и загвоздка: всех моих усилий на сей раз оказалось недостаточно. Но все изменится. Не надейтесь, что вам удастся свалить смерть Клайда на несчастный случай, мистер Уодделл. Задето мое самолюбие, и я этого не позволю… Вскоре возвратились Макмиллан и капитан Бэрроу, и все разошлись, после того как Вулф договорился с Макмилланом, что тот зайдет к нам вечером в девять часов. Во время ужина Вулф не был расположен к беседе, а я не делал попыток развлечь его, поскольку он того не заслуживал. Если он хотел прикинуться добрячком и признать за таким ослом, как Уодделл, право на существование, я бы не возражал, но то, что он наговорил, не влезало ни в какие рамки. Если ему вдруг приспичило бить себя в грудь и каяться в том, что он опростоволосился, что ж, его воля, но только не перед этим ведь придурком из деревенской прокуратуры, а передо мной. На то и существуют доверенные помощники. Макмиллан оказался пунктуален. Ровно в девять, когда мы потягивали кофе, появилась горничная и объявила, что он ждет нас. Я спустился и сказал ему, что будет куда спокойнее побеседовать с Вулфом наверху. Макмиллан не возражал. На лестнице мы столкнулись с Нэнси, и скотовод задержался переброситься с ней парой слов. Благо, как он сам вчера сказал, обоих молодых Осгудов он знал сызмальства. Вулф поздоровался, и Макмиллан сел, отказавшись от предложенного кофе. Вулф вздохнул. Прихлебывая кофе, я наблюдал за ними поверх чашки. – У вас усталый вид, – заметил Вулф. – Совсем вымотался, – кивнул скотовод. – Старею, должно быть. Сколько раз, бывало, когда телилась корова, я проводил на ногах всю ночь, и хоть бы хны… Впрочем, сейчас, конечно, не тот случай… – Да. Полная антитеза. Смерть вместо рождения. Очень любезно с вашей стороны прийти ко мне: я не выношу поездок в темноте. Поскольку я расследую дело по поручению вашего друга Осгуда, могу ли я задать вам несколько вопросов? – Для этого я и пришел. – Вот и отлично. Тогда начнем. Вчера днем вы покинули дом Пратта, заявив о своем намерении сказать Клайду, чтобы он не делал глупостей. Мисс Осгуд сообщила мне, что вы отозвали Клайда в сторону и разговаривали с ним. О чем? – Только об этом. Клайд всегда был склонен к опрометчивым поступкам. Он не был сорвиголовой, но то и дело влипал в какую-нибудь историю. Поэтому после стычки с Праттом я решил, что надо бы его утихомирить, пока не поздно. Я пытался обернуть все в шутку и выразил надежду, что он не выкинет какой-нибудь глупости. Он ответил, что намерен лишь выиграть пари у Пратта. Я сказал, что ничего у него не выйдет и что самым разумным было бы разрешить мне договориться с Праттом и отменить пари. Клайд отказался, а когда я спросил, как он собирается выиграть пари, он не захотел говорить. Вот и все. Я не смог ничего из него вытянуть, и он ушел. – Ничем не намекнув о своих намерениях? – Совершенно верно. – А я-то надеялся узнать от вас побольше, – поморщился Вулф. – Я рассказал все, как было. – Конечно-конечно. Но это – то есть почти ничего – я уже слышал от Уодделла, которому вы рассказали то же самое. Но он прокурор, а я как-никак представляю интересы вашего друга. Я рассчитывал на вашу готовность поделиться со мной тем, что вы могли посчитать не предназначающимся для ушей прокурора. – Повторите-ка, – насупился Макмиллан. – Мне показалось, вы хотите сказать, что я лгу. – Именно так. Погодите! – Вулф поднял руку. – Только не прикидывайтесь невинной девицей, которая готова упасть в обморок от безнравственной лжи. Виктор Гюго написал целую книгу, чтобы доказать, что ложь может быть благородной и даже возвышенной. У меня имеются веские основания подозревать вас во лжи, и я хочу объяснить какие. Ну, во-первых, Клайд не был идиотом. Полагаю, вы слышали от Уодделла о моей гипотезе, что Клайд не сам залез на пастбище, а его скорее внесли туда. Я по-прежнему придерживаюсь этой точки зрения. Впрочем, мы не будем сейчас обсуждать, насильственным или ненасильственным образом он очутился на пастбище – из своего дома к Пратту он пришел наверняка по собственному желанию. Для чего? Он замолк, чтобы допить кофе. Макмиллан, хмурясь, наблюдал за ним. Вулф продолжил: – Рискну предположить, что он не просто прогуливался. У него явно была цель – что-то сделать или с кем-то встретиться. Дейва я исключаю. Мисс Роуэн была с Гудвином. Мистер Уодделл сообщил мне, что все прочие, включая вас, заявили о том, что не подозревали о появлении Клайда на ферме Пратта. В это почти невозможно поверить, и опять-таки потому, что Клайд не был идиотом. Если он пошел к Пратту не для того, чтобы с кем-то встретиться, то остается предположить, что он замыслил что-то против быка, а это противоречит здравому смыслу. Да и что он мог сделать? Похитить Цезаря, вывести с пастбища и где-то скрывать до конца недели? Заразить сибирской язвой, сделав тем самым мясо несъедобным? Пришить быку крылья и улететь на рогатом Пегасе на Луну? Кстати, последняя гипотеза не более невероятна, чем две первые. – Чего вы от меня хотите? – сухо спросил Макмиллан. – Сейчас поймете. – Вулф отодвинул поднос, покосившись при этом на меня. Я поднялся и отставил поднос подальше в сторону. – Честно говоря, пока я занимаюсь не убийством. Я еще до него не дошел. Сперва я хочу найти приемлемую версию, объясняющую, почему Клайд оказался во владениях Пратта… Или даже так: я хочу найти правдоподобную гипотезу, объясняющую, почему он был настолько уверен в выигрыше. Он ведь говорил вам, что собирается выиграть пари? – Да. – Но отказался сказать, каким образом? – Да. – Так вот, – Вулф поджал губы, – как раз в это я и не могу поверить. Не могу поверить, поскольку он мог надеяться выиграть пари только с вашей помощью. Тяжелые брови Макмиллана, казалось, срослись вместе и почти прикрыли глаза. Не отрывая взгляда от Вулфа, он сказал: – Вот это вы зря. Не надо со мной так говорить. Не советую. – Надо, – заверил Вулф. – Таков мой метод. Я строю предположения, основанные на умозаключениях, и вовсе не хочу оскорбить вас. Я говорю только о том, на что мог рассчитывать Клайд. Прежде чем заняться убийством, я должен понять, каким образом он хотел выиграть пари. Я тщательно перебрал все возможные варианты, которые могли прийти ему в голову. Один из них кажется мне логичным и практически выполнимым, хотя и нелегким. Я сказал, что он не мог надеяться на то, что ему удастся похитить и спрятать быка. Но вот почему бы не попытаться подменить Цезаря другим быком? – Скажем, хорошим голштинцем! – презрительно фыркнул скотовод. – Нет. Сделайте честь, отнеситесь к моему вопросу со всей серьезностью. Итак, что мешало ему сделать это? – Это просто невозможно.