– Слава богу! Я сидел, перебирая в уме различные хитросплетения, которые могли помочь разгадать эту головоломку. К тому времени благодаря намекам Ниро Вулфа я уже сводил кое-какие концы с концами, но по-прежнему не мог взять в толк, почему Вулф так поглощен рисовальными упражнениями. Казалось нелепым, даже диким, что, скопировав одного из беннетовских быков, Вулф состряпает то самое доказательство, что поможет нам раскрыть двойное убийство, получить свой гонорар и выполнить обязательства перед Уодделлом. Тем не менее выражение на лице Ниро Вулфа не оставляло никаких сомнений в происходящем. Наконец я перестал ломать голову и расслабился. В комнату вошел Лу Беннет с зубочисткой во рту. Вулф тут же сунул блокнот и карандаш в нагрудный карман, отодвинул стул и поднялся навстречу: – Благодарю вас, сэр. Примите свои формуляры в целости и сохранности. Берегите их как зеницу ока – теперь их ценность возросла вдвойне. Хорошо бы вы настояли, чтобы рисунки делали чернилами – тогда подделка станет практически невозможной. Без сомнения, мистер Осгуд тоже поблагодарит вас. Пойдем, Арчи. Когда мы уходили, Беннет склонился над столом и разглядывал рисунки. Внизу, на стоянке, Вулф вскарабкался на сиденье рядом со мной: это означало, что он хочет поделиться со мной чем-то важным. Пока машина медленно прокладывала путь через людское море, он сообщил мне следующее: – Наш успех полностью зависит от того, как это будет организовано. Вот мой план… Глава 20 Я остановил машину перед гаражом Пратта, и мы вылезли. Вулф, не теряя времени, поспешил к дому, переваливаясь как утка. На лужайке упражнялась Каролина. Конечно, для молодой женщины, даже для чемпионки, это могло показаться сомнительным времяпрепровождением, благо сегодня отпевали ее бывшего нареченного, но при сложившихся обстоятельствах допускались разные толкования. Когда я проходил к условленному с Лили Роуэн месту встречи, Каролина опустила клюшку и поздоровалась со мной. Лили качалась в гамаке. Увидев меня, она протянула руку и оглядела меня с ног до головы. – Ты засвечена, – сказал я. – Вулф узнал твой голос по телефону. – Не может быть! – Факт. – Но он согласился приехать ко мне в отель в шесть утра. – Ха! Ты с треском провалилась, только и всего. Правда, вытащила его в полночь из постели, что уже само по себе достижение. Так что спасибо и на этом. Могу теперь оказать ответную любезность, только страшно спешу. Хочешь получить урок в детективной профессии? – А кто будет учитель? – Я. – С наслаждением. – Отлично. Быть может, это станет началом твоей карьеры. Урок предельно прост, но для него требуется умение владеть голосом и лицевыми мышцами. Быть может, мы обойдемся без твоих услуг, но быть может, и нет. Так что ты должна быть на подхвате. Примерно через час или два я приду за тобой или пришлю Берта… – Приходи сам. – Ладно. Я провожу тебя к Вулфу, с которым будет еще некто. Вулф задаст вопрос, а ты соврешь в ответ. Дело проще пареной репы, а засечь тебя никто не сможет. Но это позволит уличить убийцу, поэтому спешу тебя заверить, что это не инсценировка и не провокация. Он и в самом деле виновен. Будь хоть один шанс из миллиона, что он не убийца… – Не трепыхайся. – Уголок ее рта привычно вздернулся. – Врать буду только я? – Нет. Еще я. И Вулф. Нам нужно только подтверждение. – Тогда это вовсе не ложь. Правда тоже относительна. Я вижу, ты уже умылся. Поцелуй меня. – Плата вперед? – Не вся. Только аванс. Секунд через тридцать – тридцать пять я выпрямился, прочистил горло и сказал: – Если уж делать что-нибудь, так делать наилучшим образом. Она улыбнулась с сияющими глазами и промолчала. – Ладно, – сказал я. – Теперь хватит улыбаться, и выслушай меня внимательно. Мне не пришлось долго объяснять. Четыре минуты спустя я уже трусил к дому. Вулф сидел на террасе в окружении Пратта, Джимми и Монта Макмиллана. Джимми выглядел довольно унылым, и по его взгляду я заключил, что он слегка перебрал. Макмиллан не сводил глаз с Ниро Вулфа. Пратт неистовствовал. Мало того что сорвался его грандиозный замысел с рекламным пиршеством, но и окружной прокурор Уодделл подливал масла в огонь, пичкая его сплетнями о коварных планах Вулфа. Впрочем, при моем появлении он удостоил меня кивка и даже крикнул Берта. Вулф, который уже успел расправиться с бутылочкой пива, встал: – Я не обижаюсь на вас, мистер Пратт, хотя вы настроены слишком враждебно. Надеюсь, очень скоро вы поймете, что заблуждались на мой счет. Быть может, даже поблагодарите меня, хотя мне это и ни к чему. Не хочу вас больше беспокоить, только прошу предоставить возможность переговорить с мистером Макмилланом с глазу на глаз. Сегодня утром я беседовал с ним по телефону и взял на себя смелость предложить для встречи ваш дом. На то имелась особая причина, поскольку не исключено, что нам потребуется присутствие мисс Роуэн. – Лили Роуэн? Какое она имеет к этому отношение, черт возьми? – Со временем поймете. Или нет. Во всяком случае, мистер Макмиллан согласился встретиться со мной здесь. Если мое присутствие настолько вам неприятно, мы поищем другое место. Я думал, что, быть может, комната наверху… – По большому счету мне плевать. Просто я привык высказывать все, что думаю. – Хорошо. Тогда потом я к вашим услугам. А теперь, если разрешите, мы воспользуемся комнатой наверху… Пратт махнул рукой: – Вам захочется что-то выпить. Берт! Эй, Берт! Джимми закрыл глаза и застонал. Мы разделились. Макмиллан, который до сих пор рта не раскрывал, пошел вслед за Вулфом, а я замыкал шествие. Мы начали подниматься по ступенькам, и я, глядя на вздымавшуюся надо мной широченную спину скотовода, достал пистолет из кобуры и переложил его в боковой карман, искренне надеясь все же, что не придется пускать его в ход. Комната была в идеальном порядке. Через большие окна, которые так приглянулись Ниро Вулфу, косые лучи солнца заливали комнату веселым светом. Я придвинул шефу его огромный стул и поставил пару стульев для Макмиллана и себя. Берт появился и тут же испарился, оставив на столе пиво и хайболы. Когда суета улеглась, Макмиллан впервые заговорил: – Вот уже второй раз я отрываюсь от дел, чтобы встретиться с вами по просьбе Фреда Осгуда. Это начинает надоедать. Я купил на ярмарке семь коров и быка, и мне надо доставить их на ферму. Вулф промолчал. Он откинулся на спинку стула и сидел неподвижно, опустив руки на полированные подлокотники и разглядывая Макмиллана из-под приспущенных век. Ничто не указывало на то, что он собирается нарушить молчание или хотя бы пошевелиться. Макмиллан не выдержал: – Какого черта здесь происходит? Игра в гляделки? – Мне очень не по себе. – Вулф покачал головой. – Поверьте мне, сэр. Все это мне крайне неприятно. Я не хочу здесь задерживаться. Мы и так уже потеряли слишком много времени. Давайте покончим с этим тягостным делом. – Он вынул из кармана блокнот и протянул Макмиллану. – Взгляните, пожалуйста, на первые три странички. Только внимательно. Арчи, проследи, чтобы с блокнотом ничего не случилось. Пожав плечами, Макмиллан взял блокнот и начал его разглядывать. Из-за низко опущенной головы я не мог видеть его лица. Он дважды рассмотрел рисунки и поднял голову. – Сдаюсь, – сказал он. – Где тут розыгрыш? – Это отнюдь не розыгрыш. – Голос Вулфа поднялся на целую октаву. – Вы опознаете рисунки? – Впервые вижу их. – Верно. Я неправильно поставил вопрос. Вы опознаете оригиналы, с которых они сделаны? – Нет. Качество довольно неважное. – Вы правы. Тем не менее я ожидал, что вы их опознаете. Все-таки он был вашим быком. Я сравнил эти рисунки с регистрационными формулярами, которые мне любезно предоставил мистер Беннет, и у меня не осталось сомнений, что моделью для рисунков служил Гикори Букингем Пелл. Ваш бык, который издох от сибирской язвы месяц назад. – В самом деле? – Макмиллан еще раз медленно пробежал глазами рисунки, потом перевел взгляд на Вулфа. – Возможно. Очень любопытно. Откуда у вас рисунки? – Именно это я и хотел обсудить. – Вулф сплел пальцы у себя на животе. – Я их сделал сам. Вы слышали о том, что случилось в понедельник днем, перед вашим приездом? Мы с мистером Гудвином шли через пастбище и вдруг подверглись нападению быка. Мистер Гудвин спасся исключительно благодаря своей проворности, а я влез на валун, который возвышается посреди пастбища. Я стоял на нем минут пятнадцать, прежде чем мисс Пратт – воздадим должное ее отваге и изобретательности – выручила меня. Я очень дорожу своим достоинством и признаюсь, тогда чувствовал себя крайне униженным. Бык прогуливался неподалеку, а я достал блокнот и набросал вот эти рисунки. Я понимаю, это ребячество, но в тот миг я был удовлетворен. Я как бы… таким образом воспользовался преимуществами своей позиции. Могу я забрать назад свой блокнот? Макмиллан не шелохнулся. Я встал, взял у него блокнот и опустил себе в карман. Макмиллан, казалось, не заметил этого. – Вы, видно, спятили, – наконец сказал он. – На выгоне находился Цезарь. Гикори Цезарь Гриндон. – Нет, сэр. В том-то и загвоздка. На пастбище определенно был Гикори Букингем Пелл. Это доказывают зарисовки, что я сделал в понедельник, и я был в этом уверен задолго до того, как мистер Беннет предоставил в мое распоряжение картотеку. Я заподозрил, где собака зарыта, еще в понедельник днем. В понедельник ночью я знал уже наверняка. Я не знал, что его кличка Букингем, так как никогда не слышал о нем, но был убежден, что это не Цезарь. – Вы мерзкий лжец! Кто вам сказал… – Мне никто ничего не говорил, – поморщился Вулф и расплел толстые пальцы. – Позвольте мне внести предложение, сэр. Дело чрезвычайно серьезное, и пустой болтовней мы ничего не добьемся. Вы ведь понимаете, к чему я клоню: я собираюсь доказать, что Клайд Осгуд и Говард Бронсон погибли от вашей руки. Вы не сможете меня опровергнуть, пока я не изложу своих доводов. Оскорблениями вы тоже ничего не добьетесь. Давайте будем взаимно вежливы. Я не докажу вашей вины, крича на вас «убийца!», а вы ничего не докажете, обзывая меня лжецом или разыгрывая удивление. Вы прекрасно знали, зачем я вас пригласил. Взгляд Макмиллана не утратил твердости. Как и голос. – Вы попытаетесь это доказать? – Да. Я уже доказал, что на пастбище был не Цезарь. – По этой пачкотне? Всякому ясно, что это дешевый трюк. Кто поверит, что, стоя на валуне, вы рисовали быка? – Кое-кто поверит. – Вулф взглянул на меня. – Арчи, пригласи мисс Роуэн.