– Ты ходишь в школу. – Бровь Амелии поднялась еще выше, и Уитни поняла, что ответила глупо, поэтому продолжила: – Общаешься с друзьями. – Только здесь, дома, – парировала дочь, – и всегда под твоим надзором. Она сделала акцент на слове «всегда», и Уитни возмутилась до глубины души. Да она работала дома как раз для того, чтобы не оставлять Амелию одну! Счастье, что есть такая возможность. Однажды дочь все-таки поймет ее. И оценит жертвы, которые Уитни приносит. Ради ее счастья. Ради ее безопасности. Ничего этого Уитни не сказала, только добавила: – Ты ходишь на плавание. – Да что ты говоришь!.. Хожу, потому что ты меня запихнула в секцию! Уитни нахмурилась. – Тебе же нравятся тренировки, команда… – Нисколько! – категорично заявила Амелия. – Я люблю плавать просто так. Как ты любишь бегать. Это ты захотела, чтобы я участвовала в соревнованиях! Записала меня в секцию, когда я была маленькой, а потом приводила туда каждый год. А меня даже не спрашивала. Я слышала ваш разговор с Натали. Ты тогда сказала, что секция нужна, чтобы я не отбилась от рук, а не то от безделья во что-нибудь впутаюсь. Уитни открыла рот, чтобы ответить, но не нашла слов в свою защиту. Она была просто ошарашена. Разве могла она представить что-то подобное? Ведь до сих пор она пребывала в уверенности, что Амелия ходит на тренировки с удовольствием. – Нечего сказать? – добивала Амелия. – Ты хочешь контролировать каждый мой шаг. И не позволяешь мне ходить на свидания. Уитни судорожно втянула воздух. По спине пробежал озноб. – Так вот, оказывается, в чем дело… В свиданиях. – Нет, – быстро возразила Амелия. – Дело в том, что вся моя жизнь под контролем, и мне это надоело. Уитни вспомнила о позднем ночном звонке. – Ты разговаривала с мальчиком? – Да ну тебя, заладила одно и то же, – попыталась отмахнуться Амелия. – Отвечай на вопрос! – потребовала Уитни. Уставившись в пол, Амелия поджала губы. – Я могу просмотреть твои звонки, – заявила Уитни, сомневаясь, впрочем, что и вправду решится на такой шаг. Амелия подняла голову, будто собираясь ответить, и застыла. Через несколько секунд она наконец решилась: – Да, я разговаривала с мальчиком. – Которого ты знаешь в реальной жизни, верно? Не с тем, из Интернета? Там полно всяких проходимцев, и они… – О боже, мама! Да знаю я все! Не дурочка. Он из реальной жизни. Очень милый… и… – она прикусила нижнюю губу, – …хочет встречаться со мной. – Зовет на свидание? Щеки Амелии порозовели, она кивнула. – Может, пригласим его к нам на ужин? Он был бы рад познакомиться с тобой, – отчаянно выпалила Амелия. Уитни стало не по себе. – Не рановато ли? Давай не будем торопиться. Лицо Амелии помрачнело. – Мне уже шестнадцать. Ты обещала, что в шестнадцать уже можно будет. Уитни вздохнула. Было дело, обещала. Ну почему тогда она не сказала «в семнадцать»? – Просто дай мне время, хорошо? Нужно подумать… Амелия покачала головой. – И как тебе верить после этого? – Прости, милая. Я должна привыкнуть… – Уитни коснулась плеча Амелии. – Пойдем-ка досматривать «Холостяка». Амелия отпрянула назад. – Обойдусь! – Ну пойдем! Но Амелия не смягчилась. Взгляд ее был жестким, полным решимости. – Я лишь пытаюсь уберечь тебя, – сказала Уитни мягко. – Я твоя мама, я должна защищать тебя, и не думай, что это очень легко. Ведь я знаю жизнь лучше, чем ты. – Ну, начинается… – Амелия закатила глаза. – Что начинается? – Если ты в юности была безбашенной и связалась с каким-то козлом, это вовсе не означает, что я повторю твои ошибки. Я правильная девочка, мама. Не такая, как ты. Неужели ты этого не видишь? – Конечно, ты правильная. Ты у меня хорошая. – Уитни выдохнула. – Но именно хороших, чистых девочек легче обмануть. – Он не собирается меня обманывать. – Откуда тебе знать, что у него на уме? – Я знаю… – Амелия! – оборвала Уитни дочь, устав от препирательств. Как бы ей хотелось вернуться к приятному вечеру с попкорном и «Холостяком»… Этот парень уже навредил. Стал яблоком раздора. – Давай не сегодня. Я все обдумаю, а позже мы поговорим. – На пороге Уитни задержалась. – Так ты идешь смотреть «Холостяка»? – Смотреть, как другие ходят на свидания? Нет уж, спасибо! – отрезала дочь. Разговора не получилось. Амелия направилась к себе. Уитни пошла было за ней, но дочь с силой захлопнула дверь прямо перед ее носом. Уитни вернулась к дивану и там заметила мобильный телефон Амелии. После нескольких безуспешных попыток зайти в него она с досадой положила телефон на журнальный столик. Досмотрев шоу, Уитни легла спать, измученная долгим днем. На следующее утро она обнаружила, что телефон со столика исчез. Видимо, Амелия его забрала. Глава 15 Суббота, 18:00, через двадцать пять часов после расставания – В котором часу, говорите, вы ее высадили? – спросил полицейский МакЭвой, глядя на Уитни. У МакЭвоя были широко расставленные глаза, круглая голова с лысиной на макушке и острые уши. Не человек, а большое насекомое. Тем не менее он сразу расположил Уитни к себе. Возможно, дело было в его запахе – смеси кофе и сигар, как всегда пахло от ее дедушки. С ним приехала женщина-полицейский, Сэндуол. Она расхаживала по гостиной, внимательно ко всему приглядываясь. Привлекательная – смуглая кожа, черные волосы, густые ресницы, обрамляющие красивые глаза, – Сэндуол была не столь дружелюбна, как МакЭвой, но Уитни сразу поняла, что эта женщина из тех, кто умеет добиваться поставленной цели. – Около пяти, – ответила Уитни. – И вы не помните ни точного места, ни фамилии подруги? Уитни нахмурилась. Сэндуол взяла со стола фотографию Амелии в рамке и рассматривала ее. – Не помню… – растерянно ответила Уитни, затем прикрыла глаза. – То есть помню. – Так помните или нет? – Я имела в виду… фамилии Лорен я не знаю, но помню, где высадила Амелию. – Уитни вздохнула. – По крайней мере, я думала, что помню. Она посмотрела на Натали в поисках поддержки. – Амелии шестнадцать, – вмешалась подруга. – В последнее время она стала проявлять независимость. Уитни – образцовая мать, но разве можно все знать о дочери? Когда моя дочь была в таком возрасте, многие ее друзья были мне незнакомы, и почти никогда я не знала, где она и с кем…