Последние слова Натали произнесла со смехом, однако полицейские остались серьезны, поэтому она осеклась, бросив на Уитни извиняющийся взгляд. Уитни понимала, что Натали пытается помочь, но от ее слов стало только хуже. Как она могла не выяснить фамилию Лорен, не запомнить место, где высадила Амелию! В отличие от Натали, Уитни относилась к таким вещам гораздо серьезнее. Вникала во все детали жизни Амелии. И, выходит, совершила ошибку, дав дочери поблажку. – Амелия водит машину? – спросил МакЭвой. – Еще нет, – ответила Уитни. Получить права Амелия планировала сразу, как только ей исполнится шестнадцать. Однако не получилось, и теперь Амелия постоянно напоминала Уитни, что задержка произошла по ее вине. Уитни вовремя не записала ее на курсы вождения, а когда позвонила, группы уже были сформированы, а следующий набор планировался лишь через несколько месяцев. – Это недавнее фото? – Сэндуол показала на фотографию Амелии в десятом классе. Уитни кивнула. – Мы можем его взять? Уитни снова кивнула, сжимая губы, чтобы не разрыдаться. Присутствие полиции в ее доме подтверждало – случилось непоправимое. Весь день Уитни ждала, что Амелия вот-вот появится на пороге. Теперь исчезновение дочери стало реальностью. Натали накрыла своей ладонью ее руку. – Вы сказали, что в последнее время она стала проявлять независимость. – МакЭвой повернулся к Натали. – В чем это проявлялось? – Она отдалилась от Уитни, стала скрытной, непослушной. Знаете, как все шестнадцатилетние. МакЭвой кивнул и обратился к Уитни: – А не могла Амелия сбежать? Несколько месяцев назад Уитни ответила бы категорическим «нет». Но сейчас… В конце концов, ведь и ее первая мысль была о побеге. – Честно говоря, не знаю. В последнее время она сильно изменилась. – Что вы имеете в виду? – вклинилась Сэндуол. – Ну, во-первых, перестала общаться со старыми подругами. А ведь они дружили много лет. – Можете составить список этих подруг? – Сэндуол протянула Уитни блокнот. – Конечно. – Рука дрожала, вместо слов выходили какие-то каракули. – Спасибо, – поблагодарила Сэндуол, когда Уитни вернула ей блокнот. Она изучила список, затем подняла голову. – А фото отца Амелии у вас есть? – Да. Раньше он проводил с ней пару выходных в месяц. Однако год назад по работе уехал в Амстердам. С новой женой. Они, кстати, ждут ребенка. – Уитни зажала рот, поняв, что перескакивает с одной мысли на другую. – Я говорила с ним пару часов назад. Ее там нет. – Она ему не звонила? – В последние дни – нет. Да и как она могла к нему поехать, раз паспорт не готов… Хотя недавно она сняла деньги со своего банковского счета. – Нам нужна информация о вашем бывшем муже. Уитни кивнула. – Амелия где-нибудь работает? – спросил МакЭвой. – Нет, только время от времени подрабатывает няней. – А как насчет хобби? – его брови слегка приподнялись. – У нее много увлечений. Рисование, мода, любит музыку, кино. Иногда помогает Натали с дизайном. Но главным увлечением всегда было плавание, – ответила Уитни. – Она с детства в секции по плаванию. Много лет от кожи Амелии пахло хлоркой, волосы были жесткими и имели зеленоватый оттенок, а на обгорелом носу круглый год не исчезали россыпи веснушек. Почти каждую субботу Уитни с дочерью проводили утро в бассейне: Уитни на трибуне с другими родителями играла в карты и жевала что-нибудь в ожидании, когда объявят заплывы, а Амелия в воде со своей командой. Иногда Уитни ненавидела всю эту суету – просыпаться с рассветом, потом целый день сидеть под палящим солнцем, ожидая заплывов с участием дочери. – Она посещала общественный бассейн или школьный? – спросил МакЭвой. – Оба. А в этом году, оказывается, бросила. Я и не знала. Сегодня ее отец сообщил мне, что она ушла из школьной команды. МакЭвой и Сэндуол переглянулись. – Почему? – спросил МакЭвой. Уитни пожала плечами. Посмотрела на Натали. – Отцу она сказала, что из-за учебы. Слишком много задают. Не знаю, правда ли это. – Как вы думаете, нет ли у нее депрессии? Вопрос поверг Уитни в смятение. Что такое депрессия, она знала хорошо. И никаких ее признаков у Амелии не замечала. Уитни покачала головой. – Еще какие-нибудь увлечения? Хор? Театр? – Нет. – А как насчет парня? – Вряд ли я могу считать Джея своим парнем, – ответила Уитни, протестующе замахав руками. – Особенно после того, что узнала сегодня. Выражение лица Сэндуол не изменилось. – Вообще-то я спрашиваю, есть ли парень у Амелии, но расскажите и о Джее. Конечно. – Ну… один парень, которого я встретила в баре… э-э… в ресторане… В общем, мы начали встречаться. Он казался милым, но сегодня я узнала, что он мне лгал. Он не живет там, куда меня приводил. – Как вы думаете, почему? – спросил МакЭвой. Уитни пожала плечами. – Теперь я даже не могу до него дозвониться. Трясущимися пальцами она достала из кармана телефон и отыскала там фотографию Амелии и незнакомого мальчика. Показав ее полицейским, Уитни передала им все, что узнала от Бекки. Сообщила о взрослом мужчине, с которым Амелия общалась в Интернете, и о парне, с которым дочь встречалась втайне от матери. Когда она закончила, Сэндуол снова протянула ей блокнот. – Вы нам очень поможете, если добавите в список данные Джея и Майкла. Когда Уитни писала их имена, у нее свело живот. – И если знаете других мальчиков, с которыми общалась дочь, внесите их тоже. Уитни добавила в список имя Фила Лопеса, затем вернула блокнот Сэндуол. – А как насчет наркотиков? – спросил МакЭвой. – Вряд ли Амелия их принимает. Хотя, как выяснилось, я не знала и о том, что она выпивает. – Понятно. – МакЭвой что-то записал. – Телефон Амелии до сих пор выключен, но мы будем отслеживать сигнал каждые сорок пять минут. Уитни с трудом стояла на ногах, ее покачивало, она ощущала себя воздушным шариком в руках малыша. В любую минуту ребенок мог отпустить шар, и он покинет землю. – Нельзя ли взглянуть на аккаунты вашей дочери в соцсетях? Кивнув, Уитни направилась к компьютеру. Время превратилось в тягучую массу. Серую и туманную, медленно ползущую. – Паролей Амелии я не знаю, на ее страницы в «Фейсбук» и «Инстаграм» могу зайти только со своего аккаунта. – У Амелии есть собственный компьютер? – спросил МакЭвой. – Да. Ноутбук. Наверное, она взяла его с собой к Лорен. – Вы не против, если мы осмотрим ее комнату? – спросил МакЭвой. Уитни кивнула и молча повела полицейских по коридору. Комната Амелии выглядела такой, какой она ее оставила. Не слишком чистая, не слишком грязная. МакЭвой и Сэндуол вошли внутрь, и в помещении сразу стало тесно. Уитни прислонилась к дверному косяку. В центре комнаты лежал вытертый посередине ковер. Уитни представила, как Амелия танцует на нем: руки высоко подняты над головой, бедра покачиваются, голова закинута, на губах улыбка. На прикроватной тумбочке стояла семейная фотография – она, Дэн и маленькая Амелия. Уитни подошла и взяла ее в руки. Как только они с Дэном расстались, она отдала снимок Амелии, решив, что если фото будет стоять в комнате дочери, той будет легче. Наверное, так оно и было, потому что с тех пор Амелия держала снимок на видном месте. Уитни вгляделась в фотографию: маленькая Амелия улыбается во весь рот, Дэн обнимает дочь, сидящую у него на коленях, Уитни приникла к мужу, положив голову ему на плечо. Ослепительно белый фон подчеркивает яркость их одинаковых синих свитеров. Синий. Любимый цвет Дэна. Об этом он сказал Уитни в самом начале их знакомства.