– Прости, – произнес он смущенно, проведя рукой по волосам. – Просто не могу оторваться от твоих глаз. Они синие-синие, как та вода. До этого он вел себя спокойно и рассудительно. Выражал свои мысли ясно и четко. И никогда не заикался. – Что за вода? Он улыбнулся. – Как-то в детстве родители повели меня в парк «Юниверсал студио» на какое-то шоу. Оно проходило на сцене у озера. И вода в нем была ярко-синего, почти бирюзового цвета. Я такой раньше никогда не видел. Даже слова для нее не подберешь, и я назвал ее синяя-синяя. Теперь настала моя очередь смущаться. Щеки запылали. Я опустила ресницы и смотрела в землю. – Да у нас с тобой глаза одного цвета. В голове звучал голос мамы: «Выслушай комплимент. И просто поблагодари». Но было уже поздно. Я все сделала не так. – Неправда! – Он помотал головой. – Ну да, у меня голубые. Но твои – синие-синие. Я хмыкнула и подняла голову, чтобы взглянуть ему в глаза. «Синие-синие». Что ж, мне нравится. В младенчестве глаза у Амелии тоже были синие. Месяцев в девять они начали меняться и в конце концов стали глубокого шоколадно-коричневого цвета. У Дэна возникли подозрения. – Почему у нее карие глаза, если у нас обоих голубые? Разве такое возможно? – Не говори глупости! Помолчав мгновение, он потер подбородок. – У него ведь карие глаза, верно? – У кого? – Ты знаешь, о ком я, – сказал Дэн, поджав губы, словно съел что-то кислое. Уитни выдохнула. – Да. И что? Никакого отношения к Амелии он не имеет. – Я сам видел, как ты уходила от него тем утром. А вскоре после этого ты забеременела. Ясно как день, что произошло. – Сколько раз я говорила тебе, что все было совсем не так! Когда ты наконец успокоишься? – Как ты себя чувствуешь? – подошла Натали, возвращая Уитни в реальность. Дрожащей рукой она поставила фотографию на место и улыбнулась подруге. Впервые встретив Натали, она и представить не могла, что они настолько сблизятся. Сначала Натали была ее клиенткой, потом стала ее боссом, и Уитни не ожидала, что их отношения перерастут из деловых в нечто большее. Она воспитывает ребенка одна, и времени на друзей просто не остается. Но Уитни тесно общалась с Натали, и постепенно между ними завязалась дружба. Многое в характере Натали очень нравилось Уитни – прежде всего преданность и горячее стремление помочь в трудной ситуации. Именно такую подругу ей всегда хотелось иметь… – Даже не верится, что все происходит на самом деле, – пробормотала Уитни, погрузив пальцы в волосы. – Мы найдем ее, – твердо сказала Натали. МакЭвой изучал фотографию, стоящую на комоде. – Это вы? Еще не подойдя к нему, Уитни собиралась кивнуть и раскрыла рот, чтобы произнести «да». На комоде стояла одна из самых любимых ее фотографий – они вдвоем с Амелией. Однако когда Уитни приблизилась к МакЭвою, рот так и остался открытым, а слово «да» застряло в горле. В руках у полицейского был совсем не тот снимок, который она ожидала увидеть. Не тот, что годами стоял у Амелии на комоде. Ее смятение не укрылось от МакЭвоя. – С вами все в порядке? Уитни почувствовала, как насторожилась Сэндуол, и тут же взяла себя в руки, выдавив улыбку. – Да, я. – И правда, на снимке была Уитни. Только рядом с ней была вовсе не Амелия… Откуда у дочери эта фотография? И зачем она вообще поставила ее в своей комнате? – А кто рядом с вами? – спросил МакЭвой. – Э-э… одна старая знакомая. – Уитни тяжело сглотнула. – Так, подруга… подруга семьи. Сейчас она лгала, но объяснить, с какой целью, не смогла бы. Она и сама не понимала. Потрясенная, Уитни вышла из комнаты. Натали последовала за ней. – Хочешь, сделаю чай? Выпьешь и успокоишься. Уитни кивнула. Натали легко двигалась по кухне, открывая ящики, доставая предметы, как будто была здесь хозяйкой. Они действительно часто бывали друг у друга дома. Уитни подумала, что и она с такой же легкостью ориентировалась бы на кухне Натали. Когда подруга наполнила чайник, в кармане Уитни зажужжал телефон. Она выдернула его с такой силой, что жесткий край кармана джинсов оставил на пальце белую царапину. Уитни потерла больное место. – Это Дэн, – сказала она Натали. Из коридора доносились голоса полицейских. Уитни ответила на звонок. – Ты обратилась полицию? – устало спросил Дэн. Наверное, он так и не смог заснуть после их разговора. – Да, они уже здесь. – Хорошо. Есть какие-нибудь версии? – Похоже, они считают, что она сбежала, – сказала Уитни. На мгновение оба замолчали. – Помнишь, когда ей было четыре года, она разозлилась на нас, собрала сумку и сказала, что уходит? – Ну как же. А потом и впрямь смылась, и мы нашли ее на лужайке у соседского дома. Она сидела и играла с куклой. – Уитни рассмеялась, закончив рассказ. Но смех тут же замер на ее губах. – Если бы и на этот раз все было так просто… – Слушай, не знаю, поможет ли… Когда мы с Амелией разговаривали в последний раз, она расспрашивала о том времени, когда мы только познакомились. – Но она же знает, как мы познакомились. – Она спрашивала не о том, как мы познакомились, – объяснил Дэн. – Ее больше интересовало, как ты жила в то время. Например, твой бывший парень, бывшие подруги. – С чего бы это? – Уитни нервно расхаживала по гостиной взад-вперед. Из кухни доносился свист чайника, слышалось позвякивание чашек. – Тогда я подумал, что она пытается понять, почему ты так строга. Ты как раз запретила ей ходить на свидания. Уитни, пожалуй, согласилась бы с ним. Если бы не фотография из собственного прошлого на комоде в комнате дочери. Амелия хорошенько порылась в ранней юности матери. Только вот зачем? – И что ты ей рассказал? – спросила Уитни. – О твоем бывшем, о том, как он с тобой обращался… А больше ничего. – Дэн, как всегда, старался не касаться этой темы. – Она и так о нем знает. Я ей говорила. Почему вдруг она решила расспросить тебя? – Наверное, чтобы узнать другую точку зрения, – задумчиво протянул Дэн. – А еще она задавала вопросы о своем рождении. Уитни замерла. – Что значит – вопросы о рождении?