Она повесила трубку. Я так разозлилась, что неделю не разговаривала с Милли. Даже в школе ее не замечала. Я думала, она извинится. Осознает свою ошибку. По крайней мере, почувствует вину за то, что обидела меня. Увы, ничего она, похоже, не чувствовала. И тогда у меня не осталось другого выхода. Нужно было сделать так, чтобы она прозрела. Глава 26 Воскресенье, 3:30, через тридцать четыре с половиной часа после расставания Натали все еще спала как убитая, лежа на диване с открытым ртом. Не сводя с нее глаз, Уитни на цыпочках прошла мимо. Осторожно, стараясь не шуметь, подхватила сумочку и ключи. Она вела себя, как подросток, пытающийся улизнуть из дома, ведь если бы Натали заметила ее, непременно попыталась бы остановить. Во дворе стояла тишина, на темных окнах жалюзи были опущены, шторы задернуты. Стараясь двигаться бесшумно, Уитни спускалась по ступенькам. Когда она дошла до самого низа, из-за угла послышались мужские голоса. Вроде бы со стороны парка. Не парни ли это из двести четвертой? Завернув за угол, Уитни ускорила шаг. – Постойте! Они повернулись на месте, синхронно, словно танцоры. Увидели ее лицо, и их брови взлетели вверх от удивления. – Тебе чего? – спросил один. Уитни отпрянула назад. Мужчины вовсе не походили на друзей Амелии. – Извините, – пробормотала она. – Я приняла вас за других. – Мы можем быть и другими, – пошутил второй мужчина, ткнув дружка локтем в бок. Тот рассмеялся. Уитни заметила их слезящиеся глаза, багровые щеки и носы. – Только скажи, кем надо стать. Брэдом Питтом? Хью Грантом? Внутри у нее все сжалось. Они пьяны? – Я… мне пора домой… к мужу, – солгала Уитни, пряча руку без обручального кольца за спину. – К мужу, – повторил за ней шутник. – Что за мерзкое слово. – Мужчины снова рассмеялись. Обычные местные гуляки. Уитни возмущенно отвернулась от пьянчужек и торопливо направилась обратно к дому. Завернув за угол, прижалась спиной к стене, прислушиваясь к удаляющимся шагам. Как только они стихли, она вышла из тени. Ей не терпелось вновь оказаться у того дома, который похитил у нее дочь. Однако ноги сами понесли ее к квартире двести четыре. Вокруг стояла тишина, свет во всех окнах был погашен. Уитни попыталась заглянуть в просвет между узкими щелями в закрытое жалюзи окно, выходящее во двор, но разглядеть ничего не смогла. Обняв себя за плечи, она уставилась на дверь. Изнутри не доносилось ни звука. Слева было еще одно окно – кажется, спальни. Уитни подошла к нему и прижалась лицом к стеклу. Ничего, сплошная стена темноты. Либо там никого не было, либо все спали. Впрочем, чего она ожидала? Это было бы слишком просто – прийти, застать вечеринку в разгаре, и Амелия тут как тут. Если бы так все и произошло! Уитни уже собралась уходить, но потом вдруг обернулась и прикусила губу. А, была не была! Не в силах больше сдерживаться, Уитни протянула руку и постучала в дверь. Затаив дыхание, прислушалась. От легкого порыва ветерка по коже побежали мурашки. Нет, мама, надо говорить не «гусиная кожа», а «мурашки», их же много, и они бегают. В голове внезапно всплыла картинка из прошлого, и на глаза навернулись слезы. Уитни постучала снова. Громче. И колотила в дверь, пока не услышала какое-то движение внутри. Она выпрямилась, расправила плечи, подняла голову. Пульс частил. Из приоткрывшейся двери выглянула женщина средних лет во фланелевой пижаме; короткие вьющиеся волосы торчали в разные стороны. – Что нужно? – рявкнула она. Ее лицо было красным, вокруг глаз размазалась тушь, будто дама не смыла ее перед сном. – Простите, – выдавила из себя Уитни, растерянно моргая. Она совсем не ожидала столкнуться с родительницей мальчишки. – Я… э-э… я просто искала свою дочь. – Мой сын уже рассказал полиции все, что знает, – сказала мамаша, поняв наконец, кто такая Уитни. – Ваш сын дома? Нельзя ли уточнить, что именно он сообщил полиции? Шагнув назад, женщина стала медленно закрывать дверь. – Послушайте, мне очень жаль вашу дочь, и я не хотела бы вам грубить. Но мой сын понятия не имеет, где она. Будьте так добры, не впутывайте его в эту историю. Нельзя было упускать шанс. Уитни прекрасно понимала женщину. Да что там, на ее месте она и сама вела бы себя точно так же. Однако сейчас она была на своем месте. Это ее дочь пропала. И это она не могла в любой момент закрыть дверь и спокойно заснуть. – Умоляю! Помогите найти Амелию! Вдруг ваш мальчик хоть что-то знает. – Мама! – раздался голос позади женщины. Уитни вытянула шею, пытаясь разглядеть парня за спиной матери. Но та была непреклонна. Дверь почти захлопнулась. – Иди спать, – велела женщина, собираясь закрыть дверь окончательно. Однако дверь снова распахнулась. – Не волнуйся, мам, все нормально. В дверном проеме стоял невероятно долговязый подросток. Уитни даже пришлось задрать голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Густые вьющиеся волосы падали на лицо. Он провел рукой по волосам, откинул их назад, открывая красные воспаленные глаза. Тот самый мальчик с фотографии. – Вы ведь мама Амелии? – Он оглядел Уитни с ног до головы. – Да. Не знаешь, где она? Он покачал головой. – Я не виделся с ней все выходные. – Нахмурившись, парнишка опустил голову. Лицо его было серьезным, озабоченным. – Извините. – И где она может быть, ты тоже не знаешь? – в отчаянии спросила Уитни. – Я же говорю – он уже рассказал полиции все, что знает! – Мама вернулась, пытаясь оттолкнуть сына и закрыть дверь. – Думаю, тут замешана ее подруга, – быстро сказал мальчик. Сердце Уитни забилось чаще, его стук молотом отдавался в ушах. – Лорен? Он кивнул. – С ней что-то не так. – Что ты имеешь в виду? – Оставьте нас в покое, наконец! – Мать захлопнула дверь. Уитни немного подождала – вдруг дверь опять откроется. Но ее больше не открыли. Застонав, Уитни чуть не бросилась снова колотить в нее. Однако остановила себя. Мать ни за что не позволит сыну сказать что-нибудь еще. Уитни вспомнила добрые глаза и озабоченное лицо мальчика. Амелии здесь не было. Мальчик не знал, где Амелия. Знала Лорен. С ней что-то не так.