– Мальчик. – У меня две девочки. Близняшки. Мать получила над ними опеку. – Ох, – только и ответил Берни. Повисла тишина. Берни осушил свой бокал и встал. – Нам пора ехать. Я у вас в долгу, ребята. – Да черта с два, – сказал полковник Боб. Я тоже встал. – Какой умный пес, – сказала майор. Она мне нравилась – она была одной из тех людей, которые отлично понимают меня и мой народ. – Мы будем посматривать, не обнаружатся ли следы этих женщин, – сказал полковник Боб. – И этого песика. Но я бы не отказался быстренько сгонять в Клаусонс-Уэллс, если у тебя есть время. Займет максимум минут двадцать. Двадцать минут? Я точно не знал, сколько это, но вроде бы не очень долго, верно? А я шел так долго, хотя сейчас детали путешествия уже были несколько туманными. Но шел я долго, в этом главная суть. Как такое вообще возможно? Я начал понимать, только когда мы оказались в вертолете, Берни и я – сзади, вплотную друг к другу, а полковник Боб – впереди, за штурвалом. Мы что, отдаляемся от земли? Пустыня внизу стремительно проносилась мимо. Ого. Так вот как чувствуют себя птицы. Интересно, их тоже тошнит? По правде говоря, я предпочитал ездить на переднем сидении нашего порша. Берни и полковник Боб были в наушниках, а полет на вертолете оказался очень шумным, так что я мало что мог разобрать из их разговоров. Вскоре мы спикировали вниз по длинной дуге, которая заставила меня со всех сил упереться лапами в пол. – Раньше я этого не видел, – сказал Берни. Или сказал что-то вроде этого. Полковник Боб спросил что-то о пруде. – Да, – ответил Берни. – Давай тогда вниз, – сказал полковник. Мы приземлились и вышли наружу – было очень приятно снова чувствовать под лапами землю. Я осмотрелся: мы находились на той самой травянистой равнине над Клаусон-Уэллсом. Вот пруд, где мы с Принцессой пили, а за ним хижина, где… – Что это на него нашло? – спросил полковник Боб. Но Берни все понял: он уже спешил за мной. Я метнулся к двери, поднялся и надавил лапой на кнопку. В этот раз дверь не открылась. К нам подбежал полковник. – Он что, знает, как открывать двери? – Немного, – ответил Берни. – Где ты его нашел? – Долгая история. Мне бы хотелось ее услышать, но Берни больше ничего не сказал, только положил большой палец на штуковину для большого пальца и надавил. Ничего не случилось. Я бы и сам мог ему об этом сказать… Правда, вообще-то я не мог. Я немного запутался, и пока я собирался с мыслями, Берни с силой пнул дверь ногой. Этот громоподобный треск – он мне очень понравился! Давай, Берни, пни дверь еще раз. – Это вообще законно? – спросил полковник Боб. – По законам города-призрака – да, – ответил Берни. Полковник Боб рассмеялся. Ему очень нравился Берни: я мог понять это по его смеху. Еще я видел, что на самом деле полковник Боб не возражал против небольшого насилия. Как и мы с Берни. Он снова пнул дверь, она слетела с петель и распахнулась. Мы вошли, Берни первый, хотя я почти протиснулся вперед перед ним. Все выглядела так же, как и раньше: стол, стулья, раскладушка, за исключением одного – кровать была пуста. Никакой Аделины здесь больше не было. Я подошел к раскладушке, принюхался и учуял едва уловимый неприятный запах. Я залаял: глубоким, низким лаем, который иногда вырывается из моей глотки сам по себе. – Что происходит? – спросил полковник Боб. – Ни к чему не прикасайся, – сказал Берни, натягивая на руки хирургические перчатки. Глава пятнадцатая Берни обыскивал хижину, ползая на четвереньках. Мне всегда было тяжело молча смотреть, как Берни – или любой другой человек – опускается на все четыре, так что мне пришлось подождать снаружи с полковником Бобом. Мы обошли пруд. Солнце припекало мне спину. Я сделал остановку, чтобы попить. – Вкусно? – спросил полковник Боб. Было вкусно. Мы прошлись еще немножко. – Эта работа частным детективом – за нее вообще платят? – спросил полковник. – Машина у него довольно потрепанная. А? Он говорил о нашей машине, о порше? Я посмотрел на полковника Боба: взгляд у него был отсутствующий. Такой взгляд иногда был у людей, когда они разговаривали сами с собой, это я знал точно. И когда вокруг не было других людей, эти обрывки разговоров могли просочиться наружу, вот прямо как сейчас. – Спас мою чертову жизнь, – отрывисто сказал полковник Боб. Он достал пачку сигарет и закурил, а мне нравился запах сигаретного дыма, но Берни пытался бросить курить, так что теперь мне редко удавалось насладиться этим ароматом. Полковник Боб бросил спичку в пруд. – Ад на земле, – сказал он. Спичка зашипела. Что это был за звук! Как приятно от него стало моим ушам! Сделай это еще раз, полковник Боб! Но он ничего подобного больше не делал, просто стоял у пруда, погруженный в свои мысли, и глубоко затягивался сигаретой. Вскоре из хижины вышел Берни, на ходу убирая в карман хирургические перчатки. – Нашел что-нибудь? – спросил полковник Боб. – Ничего. Безупречная чистота, – сказал Берни. – И что это значит? – Пока не знаю, – Берни бросил на меня взгляд. – Но точно что-то плохое. Полковник Боб протянул ему пачку сигарет, словно был уверен, что Берни возьмет одну, и Берни действительно взял. Полковник бросил ему спички, и Берни зажег одну. Я приготовился к тому, что снова приятно зашипит, но так ничего и не дождался. Вместо того, чтобы бросить спичку в пруд, Берни задул ее, немного потряс в воздухе, а затем положил в карман. – За экологию радеешь? – спросил полковник Боб. Берни только пожал плечами. – Это правильно. Хотел бы я быть таким же дисциплинированным. – Я? – переспросил Берни. – Дисциплинированный? Берни что, раньше не слышал этого слова? Я-то уж точно не слышал. – Да, – сказал полковник Боб. – Ты. Берни молчал. Они просто стояли и курили на берегу пруда. – Как нога? – спросил полковник. – Отлично. – Никаких последствий после ранения? – Мне повезло. – Той ночью рана выглядела скверно, – сказал полковник. Берни снова промолчал. – В ту дурацкую ночь. – Да, – сказал Берни. – Часто об этом думаешь? – Нет, – ответил Берни. Потом добавил, – Иногда. Воцарилось долгое молчание. Дым от сигарет медленно поднимался в неподвижном воздухе, завихряясь в одно огромное облако. – Жизнь весьма неплоха, – сказал полковник Боб. – Да, – подтвердил Берни. «Весьма неплоха»? Жизнь великолепна! Как можно было этого не заметить? Я вот каждый день уделял этому внимание. – Мы закончили? – спросил полковник. – Пока что да.