Но никакой игры на укулеле не случилось. Берни только покачал головой и сказал: – Возможно, в другой раз. Мистер Сингх вручил нам немного денег, и мы в тишине доехали до какого-то убогого офисного здания, стоящего напротив торгового центра. – Никаких собак, – заявил нам охранник с торчащей изо рта зубочисткой, и мне пришлось ждать в машине. Иногда такое бывало, и я относился к этому спокойно. Пока Берни не было, я размышлял о том, как хорошо было бы сейчас вскочить и выхватить зубочистку изо рта этого охранника, а потом просто встать неподалеку и притвориться, что он может меня поймать – но только до самого последнего момента! – Оловянные акции, больше никогда, – сказал Берни, когда мы отъезжали от здания. – Свяжи меня и дай мне по голове, если я еще раз захочу в это впутаться. Связать Берни? Этого я сделать не мог и не хотел. А что касается акций на олово, то я ничего в этом не понимал. И судя по всему, Берни тоже. А значит, никто вообще ничего в этом не смыслил, так что не было никакого смысла даже думать об этом. Поскольку я из тех, кто может мгновенно выбросить любую мысль из головы, именно так я и поступил. * * * Вернувшись домой, мы отправились в рабочий кабинет, и Берни плотно занялся белой доской. Я лежал на полу и слушал, как скрипит маркер. Еще меня очень занимал его запах – такой резкий, пронзительный, очень бодрит. – Здесь, значит, – говорил Берни, рисуя прямоугольник и записывая что-то внутри, – у нас Боргезе – граф и Аделина. Пассаик? Что еще за Пассаик? Информация поступила от Сьюзи, и конечно, эта часть… – он затих. – А здесь, – скрип-скрип, – У нас есть Альдо, секретарь, имя итальянское, но его английский безупречен. Нэнси, собачий тренер, предполагается, что умышленно травмировала Вафельку. И не забудь про Принцессу. Забыть про Принцессу? Никогда! Она ведь напала на того большого бородатого парня! – Чет, что это на тебя нашло? Это рычание – это что, я был? Я замолчал. Берни снова повернулся к доске. – Вафелька здесь, вместе с Шерманом Ганзом, – скрип-скрип. – Живет в Вегасе, но по словам шерифа округа Рио-Локо, которому положен свой квадратик вот тут, владеет Клаусон-Уэллсом. Хм, может, тут помогла бы карта. Ранчо Рио-Локо, окружной центр, полигон для испытания вооружения, Вегас, и что насчет… – маркер двигался все быстрее и быстрее, белая доска становилась все более и более черной, голос Берни стал совсем нечетким, запах маркера потерял свою бодрящую силу. – Мотоцикл… прицел… хижина… Сьюзи… Глубокий вздох: это был уже я. Трень-трень. Телефон. Я открыл глаза: кабинет, Берни сидит за столом, голова опущена на столешницу, глаза закрыты. Он с трудом приоткрыл веки, потянулся за телефоном и опрокинул его со стола. – Берни? – с пола, куда упал телефон, донесся раздраженный голос, с которым я был хорошо знаком: Леда. Берни наклонился и пошарил под столом. – Ты здесь? – спросила она. – Это что, одна из твоих инфантильных… – Гм, – произнес Берни, выбираясь из-под стола. – Э-э, привет. – Что происходит? У тебя странный голос. – Телефон, возможно… кхм. Плохая связь. – Я тебя прекрасно слышу. Берни сел в свое кресло за столом и ждал, выпрямив спину и насторожившись. – Ты что, спал? – спросила Леда. – В… – Берни посмотрел на часы, – час тридцать дня? Конечно, нет. – Послушай, кое-что… – Я слушаю. – Пожалуйста, не перебивай, Берни. У меня едва хватает времени, чтобы все объяснить. – Что объяснить? – спросил Берни, наклоняясь вперед и прижимая телефон к уху. – Берни, пожалуйста. – Что, пожалуйста? – Пожалуйста, перестань перебивать. – Я не перебиваю. – Ты только что это сделал. – Ничего я не делал. – Берни, последний раз прошу. Рот Берни открылся и закрылся. Он промолчал. – Дело в том, – сказала Леда, – что Малькольм уехал из города по делам, а у нас внезапно обанкротился крупный вклад, так что мне придется остаться и все тут уладить, а у горничной выходной, и… – Ты хочешь, чтобы я забрал Чарли из школы? – Снова ты меня пере… – Леда осеклась. – Да, – сказала она, немного снизив голос. – И оставил его переночевать у себя, если сможешь. Лицо Берни озарила широкая улыбка. * * * Чарли ходил в частную школу – это значит, что для того, чтобы туда ходить, нужно было платить деньги, даже если ты живешь в двух кварталах от лучшей государственной школы в Долине, за которую не нужно платить ни цента – такую речь я слышал от Берни неоднократно. Фактически – каждый раз, когда он подписывал чек. Чарли увидел нас и побежал через широкий школьный газон, подстриженный, как площадка для гольфа. По какой-то необъяснимой причине, каждый раз, когда я вижу газон, подстриженный как площадка для гольфа, на меня накатывает желание длинными прыжками носиться взад-вперед. Чарли крепко обнял Берни, а затем крепко обнял меня, а потом я покатал его на спине. Эй! Да он немного подрос, впрочем, все равно почти ничего не весил, и я мог бы так его катать весь день. – Это твоя собака? – спросил какой-то ребенок. – Его зовут Чет, – сказал Чарли. – Я зову его Реактивный Чет, потому что он очень быстрый. – Можно его погладить? – Конечно. Меня принялись гладить дети, и нам было ужасно весело. Так что это была хорошая школа, стоящая каждого пенни. Когда мы вернулись домой, Чарли проголодался, поэтому мы немного перекусили: Чарли – печеньем с молоком, я – просто печеньем, а потом еще одним, потому что я тоже оказался голодным, а Берни – пивом и крендельками. Я ему помог, доев то, что осталось в пакете. – Задали что-нибудь на дом? – спросил Берни после того, как мы закончили есть. – Нет, – сказал Чарли. – Тогда почему твой рюкзак такой тяжелый? – Это тайна, покрытая мраком, – ответил Чарли. Берни рассмеялся. – Ты ведь этим занимаешься, да? Разгадываешь тайны? – Иногда, – сказал Берни. – А сколько плохих парней ты убил? Берни на мгновение замолчал. – Почему ты думаешь, что я кого-то убил? – Так мама говорит. Берни кивнул, глубоко вздохнул. – На этой работе мы с Четом отправили нескольких плохих парней в тюрьму, но я никогда никого не убивал. – Но мама… Берни поднял руку, и Чарли сразу замолчал. – Но война – это совсем другая история.