Часть 35 из 54 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Здесь сидит Лестер Форд, – сказал он. – Эрл появляется из-за угла в задней части салуна. Очень хорошо они тут устроились, Чет. Вопрос в том, что случилось потом? Я проснулся в камере на следующее утро, – он потрепал меня по голове. – А как насчет тебя? Как развивалась твоя история?
Я внезапно встал на задние лапы, когтями на передних как бы вцепляясь в Берни, что у нас было под абсолютнейшим запретом.
– Эй, в чем дело, приятель? Что случилось? – Берни обнял меня, и я почувствовал себя лучше, и что бы в меня там не вселилось, теперь оно было под контролем. Я подошел и обнюхал шаткую лестницу, ведущую на второй этаж. Берни последовал за мной.
– Хочешь подняться наверх? – спросил он. – Выглядит небезопасно.
Я начал подниматься по лестнице, но Берни остановил меня, положив мне руку на спину.
– Подожди, – сказал он. Я остановился, и он обошел меня. – Я пойду первым.
Берни пойдет первым? Ни за что. Он ведь довольно крупный парень, что, если случится что-нибудь плохое? Я протиснулся мимо.
– Чет!
Но Берни не будет подниматься первым, и все тут. Я рванулся вперед, перемахнул через недостающую ступеньку, потом прыгнул вперед, и вот я уже стоял наверху, обернувшись, чтобы взглянуть на Берни. Он добрался до обвалившейся ступеньки и тяжело перешагнул через нее. Далось ему это нелегко, и на его лице промелькнуло и в мгновение ока исчезло выражение боли, но я все равно успел его заметить – это все его старое ранение – а затем раздался треск, и вся лестница неспешно, словно в замедленной съемке, рухнула вниз, пока Берни карабкался вверх, тоже медленно, но все-таки немножко быстрее. Он упал на пол рядом со мной, уже в безопасности.
– Чет, слезь с меня, ради бога, – я отошел в сторону, и Берни поднялся, посмотрел вниз через край. Снизу поднималась пыль. – Похоже, мы застряли здесь навсегда.
О, нет. Что же мы будем есть? Берни вгляделся в коридор, свет из разбитого окна подсвечивал его лицо, и я вдруг заметил морщины, которых раньше никогда не видел.
– Бывал здесь раньше? – спросил он. Мы двинулись по коридору бок о бок. Сначала шла комната без двери, вся затянутая паутиной, затем шла закрытая комната. Берни открыл дверь.
– Все-таки бог есть, – сказал он. Я заглянул внутрь, но не увидел ничего, кроме лестницы. Впрочем, я и не утверждаю, что всегда понимаю, что имеет в виду Берни. Мы подошли к следующей двери, той, что была приоткрыта. Я ощутил знакомый перечный запах – но очень, очень слабый, и вошел внутрь. Там, в темном углу, как и раньше, лежала подушка Принцессы – не ее настоящая атласная подушка, а другая, пыльная и грязная. Я понюхал ее, чтобы точно убедиться, что это она. Без сомнения. Я выпрямился и залаял.
Берни подошел, присел на корточки рядом с подушкой и понюхал ее.
– Ничего не чувствую, – сказал он. В это было сложно поверить, но все-таки спустя некоторое время я решил, что Берни врать не будет. Он поднял подушку и заглянул под нее: ничего. Тогда Берни перевернул подушку и пару раз ее встряхнул. На пол упало несколько длинных белых шерстинок с серебристыми кончиками. Берни взял один из них и посмотрел на свету.
– Принцесса? – сказал он. – Принцесса была здесь? Все это время? – он достал пакет и положил внутрь белые шерстинки с серебристыми кончиками. – Ты поднялся на второй этаж и нашел ее, верно, приятель? – в комнате поднялся легкий ветерок, и вскоре я понял, что его источником является мой бешено виляющий хвост.
Берни встал.
– Но потом вы разделились. Первый вопрос: как это произошло? Второй вопрос, – он подошел к шкафу в другом конце комнаты и резко распахнул дверцу, словно пытался удивить кого-то, сидящего внутри: но там было пусто, если не считать единственной деревянной вешалки, висящей на перекладине. – Аделина тоже была здесь? – ветерок за моей спиной стих.
Мы вышли из комнаты и прошли по коридору к разбитому окну. Берни пристально посмотрел на торчащий снизу заостренный осколок, поднял ногу и пнул его.
Треск! Звеньк!
И потом внизу что-то зазвенело. Мне нравилось, когда Берни делал что-нибудь эдакое, мне вообще нравилось все крушить и ломать.
Он наклонился и высунул голову в окно. Я тоже высунул голову. Эй! А отсюда довольно далеко все видно! Прямо впереди поднимались низкие холмы, на которых стояла хижина и пруд с водой – я едва мог видеть крышу хижины за каменистым склоном. С одной стороны, за покосившейся конюшней, где я нашел следы шин, лежала широкая полоса пустыни, отмеченная высокими кактусами. С другой стороны – тоже пустыня, но более зеленая, со множеством низких растений. Среди пустынной зелени вилась грунтовая дорога, по которой, поднимая пыль, ехала какая-то большая квадратная машина… Вроде как фургон. И не просто фургон, а радужный фургон, который я уже видел.
– Чет? Что такое, приятель? Видишь что-нибудь?
Я все лаял.
– Хочешь снова подняться на тот холм и взглянуть на хижину?
Я что, показывал на хижину? Нет. Я указывал на радужный фургон, который все дальше и дальше удалялся от нас. Я высунулся из окна – рука Берни опустилась на мой ошейник – и залаял во все горло, вытянувшись в одну прямую линию, указывающую на фургон.
– Фургон? – сказал Берни. – Что-то не то с фургоном? – я гавкнул еще один раз, не очень громко. – Это фургон, – вынес вердикт он.
Вскоре после этого Берни уже спускал из окна приставную лестницу.
– Дальше начнется самое сложное, – сказал он. Но мы спустились без проблем, если не считать небольшой заминки в конце, которая закончилась тем, что мы вместе свалились и упали вниз. Я сразу вскочил и отряхнулся от пыли, и Берни тоже. На Берни, стряхивающего с себя пыль, было приятно смотреть. Мы вместе могли справиться с чем угодно, даже с самыми сложными препятствиями.
– Они едут по шоссе Олд-Трейдинг Пост, – сказал Берни, отъезжая от салуна. – Нам придется проделать обратный путь к… хотя подожди-ка минутку… Разве тут не было короткого пути к… – он замолчал и принялся крутить руль. Мы промчались по переулку между какими-то покосившимися зданиями и оказались на каменистой равнине. Берни сбавил скорость, объезжая крупные камни и кусты, пока мы не добрались до мелкого оврага. Некоторое время мы ехали параллельно ему, а затем подъехали к довольно пологому склону, ведущему вниз.
– Все пересохло, – сказал он. – Но знаешь что?
Понятия не имею.
– Когда сюда пришел Коронадо, это старое русло было рекой, текущей круглый год.
Снова Коронадо. Его имя то и дело всплывало – Берни он не нравился, совсем ни капельки – но лично мы с ним еще ни разу не сталкивались. Я сидел, выпрямившись, на переднем сидении, неподвижный и молчаливый, готовый к тому, что Коронадо может объявиться в любой момент.
Песчаное дно пересохшего русла было твердым и гладким, и ехали мы довольно быстро. Время от времени Берни говорил: «Представь только, на что это было похоже», и «Если бы существовала машина времени, я бы…», и другие вещи, которые я не понимал. Все, что я знал – это то, как здорово обстояли дела здесь и сейчас. Солнце, ветерок, несколько настоящих деревьев, растущих вдоль оврага… Что это только что промелькнуло? Одно из тех растений, похожее на подушечку для булавок? Я знал, что встречаться с ними больно, но красные плоды этих колючек были просто великолепны на вкус – если тебе, конечно, удавалось до них добраться, что я пытался сделать множество раз. Всегда безуспешно: в итоге я попробовал ягоду только однажды, когда Берни для меня ее сорвал. Но прямо сейчас меня заинтересовало совсем другое: что это там мелькает среди колючек? Мускусная свинья? Да, большая и жирная. Я повернулся и…
– Чет?
Вскоре после этого впереди появился еще один пологий склон, и по нему мы выехали из пересохшего русла, ставшего оврагом. Почти сразу же мы оказались на утрамбованной песчаной дороге со множеством следов от шин. Берни остановил машину.
– Шоссе Олд-Трейдинг Пост, – сказал он. – Добрались кратчайшим путем, любезно предоставленного вашим новоявленным Китом Карсоном.
Кит Карсон: еще один парень, которого Берни упоминал не в первый раз. Был ли он в сговоре с Коронадо? Без понятия. Но Берни выглядел очень довольным, так что и я тоже был доволен.
– А теперь мы подождем.
Мы подождали, хотя я и не знал, чего именно. Берни сунул в рот сигарету, потом порылся под сиденьем в поисках спичек, и угадайте, что он там нашел?
Спички, да, но не только. Еще большое печенье от «Ровер-Энд-Кампани». Я целую вечность чувствовал запах этого печенья, даже пытался выскрести его из-под кресла, но безуспешно. Когда дело доходит до «Ровер-Энд-Кампани», старые печенья на вкус так же хороши, как и новые, а может, даже лучше. Ожидая, мы приятно провели время – Берни курил, одна его рука расслабленно покоилась на двери; а я ел печенье и надеялся, что Берни выпустит несколько колечек дыма. Люблю смотреть на кольца дыма, но Берни, к сожалению, так ни одного и не выпустил.
Впрочем, просто наблюдать, как ветер уносит прочь дым, тоже неплохо. Так что я с радостью смотрел и смотрел, как вдруг услышал отдаленный шум мотора. Я мигом проглотил остатки печенья и подскочил на сиденье, повернув голову на звук.
– Хороший мальчик, – сказал Берни. Он выбросил окурок, завел машину и прибавил оборотов. Двигатель взревел: врум-врум! Звук, который я мог бы слушать весь день.
Далеко позади поднялось облако пыли, и вскоре из этого облака показался радужный фургон. Он подъезжал все ближе и ближе, становился все шумнее и шумнее. Проезжая мимо нас, фургон притормозил, и когда сидящие в нем парни обернулись, чтобы на нас посмотреть, мне удалось разглядеть их лица: это были Крэш и Диско!
Я залаял. Могли ли они меня увидеть? Вряд ли, потому что они прибавили скорость – даже ускорились – вместо того, чтобы остановиться и порадоваться нашему воссоединению.
Берни утопил газ в пол, и мы помчались вслед за радужным фургоном.
Догнали мы их спустя всего несколько мгновений и плотно повисли на хвосте – это просто такая фраза из мира частных детективов, на самом деле, конечно, ни у кого не было никакого хвоста, разве что только у меня – но затем фургон ускорился еще немного, уходя в отрыв.
– Планируешь сбежать на этой колымаге? – рассмеялся Берни. Эй! У нас что, погоня? Я обожал погони.
Берни надавил на газ, и мы снова оказались прямо за фургоном. Фургон ехал все быстрее и быстрее, и теперь его трясло и дергало из стороны в сторону. С борта оторвался и упал на дорогу прикрученный велосипед, а затем и баллон с пропаном. Он ударился о дорогу и отскочил прямо к нам, едва-едва не попав в машину.
– Хватит, – сказал Берни. Он вильнул в сторону, промчался мимо фургона, поднял руку и указал на обочину. Фургон замедлил ход и остановился, а Берни развернул машину и припарковался прямо перед ним, нос к носу.
Крэш и Диско уставились на нас через лобовое стекло. Они были моими приятелями – дали мне воды и «Слим Джимс» – но почему-то не выглядели счастливыми от того, что мы снова встретились.
– Хиппи? – сказал Берни, пристально на них глядя. Его рука потянулась к бардачку, словно он собирался достать револьвер, но немного поколебавшись, он оставил бардачок в покое. – Пустыня кишмя кишит хиппи, – сказал он. – Почему бы это?
Тут я немного потерял нить беседы. Мы собирались заставить Крэша и Диско кишмя кишить? Не знаю, как это, но звучит довольно весело. Я выскочил из машины. Берни вышел вслед за мной, и мы осторожно приблизились к фургону – Берни с одной стороны, я с другой, как мы много раз тренировались. Тренировки – это просто замечательно, потому что они всегда заканчиваются угощением, но об этом я расскажу позже.
Глава двадцать вторая
Боковые стекла фургона опустились, и я сразу почувствовал запах пота, кожи, травки и носков. Диско, одетый в бандану, усыпанную звездами, посмотрел на меня сверху вниз – и взгляд у него был совсем не дружелюбный, это еще что за дела? – и отвернулся. Диско, который дал мне мясных палочек «Слим Джимс» и… что еще мы делали вместе? Прямо сейчас я этого вспомнить не мог. Я встал, положив передние лапы на дверь фургона, чтобы заглянуть в открытое окно – ненавижу, когда нельзя увидеть, что происходит. Мой приятель Диско отшатнулся от меня.
– Может быть, выключишь это? – сказал Берни.
– Ты про Айрон Баттерфлай? – спросил Крэш, сидевший за рулем.
– Угадал с первой попытки.
– Он хочет, чтобы мы вырубили музыку? – спросил Диско.
– Похоже на то, – сказал Крэш.
– Как же так, дружище? – спросил Диско. – Тебе не нравится «Ин-А-Гадда-Да-Вида»?
– Без ума от нее, – сказал Берни. – Но нам лучше будет поговорить, не отвлекаясь. И, пожалуй, будет лучше, если вы, ребята, выйдите наружу.
– Ты коп или что-то типа? – спросил Крэш. Берни показал свой значок.
– Сотрудничаю с ними, – как и обычно, ответил он. Этот ответ каждый раз ставил меня в тупик, как, думаю, и большинство людей, которые когда-либо его слышали. Но мне нравилось, когда он доставал значок. Берни был помощником шерифа – почетным помощником, что бы это ни значило, но это точно было лучше, чем обычный помощник – в маленьком городке по ту сторону мексиканской границы, где мы помогли раскрыть дело о краже текилы. Похмелье на следующий день у Берни было такое, что у меня разболелась голова от одного его только вида, но давайте сейчас об этом не будем.