– Так что придется нам поработать над этим вместе, – сказал Берни. У Диско и Крэша приоткрылись рты, что обычно служило для нас хорошим знаком. Правда, я так отвлекся на вскоре обещанные «Слим Джимс», что не был слишком уверен в том, что именно происходит. Но я заметил одну интересную вещь: у Диско и Крэша отсутствовали некоторые задние зубы, и много. По какой-то причине это на пару секунд породило странное ощущение в моей собственной пасти. Жизнь все-таки удивительная штука. – Поработать над этим вместе? – переспросил Крэш. – Что это, черт возьми, вообще значит? – спросил Диско. – Давай начнем с Клаусон-Уэллса, – сказал Берни. – Этот город-призрак? Да он и яйца выеденного не стоит. Яйца? Что было на уме у Диско? Может, он хотел попробовать яйца с «Джим Слимс»? Это наверняка было бы очень вкусно. Я любил яйца, ел их каждый день – Берни добавлял их в мой утренний корм. Это для шерсти, говорил Берни, но каким бы голодным я ни был, ем я всегда довольно аккуратно и никогда не пускаю на себя слюни, так что не понимаю, как между собой связаны яйца и моя шерсть. – В Клаусон-Уэллсе мы с Четом на время расстались, – сказал Берни. – И что? – Так что мне было бы интересно узнать, когда вы, ребята, были там последний раз. – Никогда, – сказал Диско. – Ни одного чертового раза. – А где вы были ближе всего? – К Клаусон-Уэллсу? – спросил Крэш. Берни кивнул. Диско прищурил глаза, как делают некоторые люди, когда очень напряженно пытаются что-то вспомнить. – Недалеко отсюда, у Ред-Батта, наверное. Крэш ткнул его локтем в ребра. – О чем, черт возьми, ты говоришь? – О-ох, – сказал Диско. А потом, когда выпрямился, добавил: – Ред-Батт, ради всего святого! Место, где мы припарковали нашу чертову… Диско увидел, что Крэш пристально на него смотрит, и зажал себе рот. – Ред-Батт? – переспросил Берни. – Кажется, видел это место на карте. – Не знаю ни о каких картах, – сказал Крэш. Диско, плотно сжав зубы, покачал головой. – Изолированная скала, – сказал Берни, – Торчит себе в одиночестве посреди пустыни. Да, мог представить его себе, как наяву: красная в лучах закатного солнца скала странной формы, а внизу – маленький алый отблеск. – Насколько я помню, это примерно километрах в пятидесяти отсюда, – сказал Берни, поворачиваясь к Диско. – Чет вполне мог туда добраться. Диско пожал плечами. – В чем дело? – спросил Берни, делая к нему шаг. – Язык проглотил? Что-что? Язык проглотил? Язык что, можно проглотить? Я на всякий случай высунул язык подальше, надеясь, что со мной такое не произойдет. Один только вопрос: как это происходит? Его нужно засунуть очень глубоко внутрь или что? – Без проблем, – сказал Берни. – У меня в машине есть отличная карта. Мы разберемся с этим в кратчайшие… Он вдруг повернулся и посмотрел на шоссе. Приближалась машина – нет, пикап – слегка мерцая, как это иногда бывает в пустыне, и шум двигателя был уже довольно громким и отчетливым. И каким-то образом Берни заметил это первым! Нет, этот язык вконец меня запутал. Мы все молча наблюдали за пикапом. Приближался он быстро: грязно-белого цвета, сначала он стремительно несся навстречу, затем медленнее, и наконец, остановился рядом с нами, поднимая клубы тяжелой пыли. Этот пикап показался мне знакомым. Дверь открылась, и из нее вышел крупный парень с длинными волосами и окладистой бородой. Его я тоже знал. Здоровяк был весь красный и выглядел так, будто очень сильно на что-то злился. Он подошел к Крэшу и Диско – казалось, вообще не заметив меня и Берни – и сказал: – Твою мать! Где вы были, засранцы? Я хочу свои деньги назад. Сто семьдесят пять баксов, прямо сейчас, – он протянул руку. Диско начал очень быстро качать головой. – Нет? – сказал большой парень. – Ты говоришь мне «нет»? Он был одет в футболку, и сквозь нее было отчетливо видно, как огромные мышцы на его руках начали подергиваться. Глаз у него тоже задергался – это я видел и раньше. – Полегче, Турман, – сказал Крэш. – У нас гости. Взгляд Крэша указал в сторону меня и Берни. Турман повернулся к нам, мельком оглядел Берни и уставился на меня. Его лицо стало еще краснее. – Гребаный пес, – сказал он. Пока Берни разговаривал с Крэшем и Диско, он довольно часто улыбался, но только не сейчас. Он повернулся к Турману. – Его зовут Чет. – А? – сказал Турман. – Теперь они его тебе пытаются продать? Ну что за лохотронщики. – Остынь, Турман, – сказал Крэш. – Ты сейчас все испортишь. – Никто не смеет говорить мне «остынь», – взревел Турман. Вдруг он нанес Крэшу сильный удар наотмашь. Я бы никогда не подумал, что Крэш способен был двигаться так быстро, но тут он меня удивил и рыбкой нырнул вниз, да так быстро, что я едва уловил его движение. Вот это выражение я понимаю. Рыбы действительно верткие, их так просто не поймаешь. Однажды я… Впрочем, это уже другая история. Словом, Турман замахнулся. Крэш пригнулся. В результате огромный кулак угодил прямо в подбородок Диско. Тот упал на землю и неподвижно замер. Турман надвигался на Крэша, тот пятился назад, но вскоре уперся в фургон. Бежать было некуда. – Сто семьдесят пять баксов, или ты следующий, – сказал Турман. – У меня сейчас столько нет, – сказал Крэш. – И сейчас действительно неподходящее время для того, чтобы… – Тогда я забираю собаку, – сказал Турман и развернулся ко мне. Я зарычал. Я ненавидел ошейник-удавку и никогда бы не забыл, что он со мной сделал. – Исключено, – сказал Берни. Турман повернулся к нему. – Не лезь не в свое дело, – сказал он. – Собака куплена и за нее уже заплачено. Берни слегка подвинулся, встав между мной и Турманом. – Когда это случилось? – спросил он. – Не твое дело. Просто поверь на слово. – И где это произошло? – Ты не очень хорошо слышишь, да, приятель? – сказал Турман. – Случайно не где-нибудь поблизости от Ред-Батта? – Ты ищешь неприятностей? – глаз Турмана начал подергиваться. – Неприятности уже здесь, – сказал Берни. – Вопрос теперь только в том, как с ними разобраться. Диско пошевелился и что-то простонал с земли. – Не уйдешь с дороги – я с тобой сам разберусь, – сказал Турман. Берни не двинулся с места. – И кстати, я прекрасно слышу, – сказал он. А? Берни действительно так думал? – По крайней мере, достаточно хорошо, чтобы узнать по голосу неудачника. Рот Турмана открылся. Выглядело это впечатляюще: черная косматая борода, а посередине – очень красный язык. Это произвело на меня странный эффект – я почувствовал, словно внутри начало что-то скрестись. В то же время я заметил, что Крэш бочком подбирается к кабине фургона. Я осторожно подкрался к нему. Он посмотрел на меня и одними губами – то есть беззвучно – произнес какое-то слово. И что мне теперь делать? У меня было достаточно проблем и со словами, которые произносили вслух – для общения с людьми вообще нужно много терпения. Я показал Крэшу свои зубы, не зная, что еще мне делать. Тот перестал улыбаться. – Ты меня неудачником назвал? – спросил Турман. – Просто указал на очевидное, – ответил Берни. – Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь, – сказал Турман. Как такое вообще было возможно? Я мог бы часами слушать, как Берни разговаривает. – И я начинаю думать, что ты педик. – Думаешь или надеешься? – спросил Берни. – О боже, – произнес Крэш. В этот момент Турман рванулся вперед и нанес еще один удар с разворота, на этот раз целясь в Берни. Берни много знает о боксе и драках в целом – я это уже упоминал? Он немного занимался боксом, когда учился в средней школе, плюс у нас есть большая коллекция дисков со старыми боксерскими матчами. Любимый боксер Берни – Шугар Рэй Робинсон. Каждый раз, когда мы смотрим с ним диск, Берни нажимает кнопку замедленного воспроизведения, чтобы точно увидеть, что делает Шугар Рэй, приговаривая что-нибудь вроде: «Ого» или: «Ты можешь в это поверить?» Затем он переключается на нормальную скорость, и мы смотрим, как соперник Шугара Рэя падает, а он победно вскидывает руки к небу. Один из приемов Шугара Рэя в замедленной съемке – это небольшое смещение головы в сторону прямо перед ударом. «Видел, как он пропустил этот удар?», – спросил бы Берни. Именно это он сейчас и сделал, пропустив мимо удар Турмана – такой быстрый и сильный, что я слышал свист воздуха – а затем Берни шагнул вперед, и его кулаки задвигались. Турман упал, покатился по грязи и сел, из его носа закапала кровь. Затем – вот неожиданность. Он сунул руку в карман и вытащил узкий маленький пистолет с плоской рукоятью. А где наш собственный пистолет, револьвер.38 калибра? В бардачке. Но на самом деле я об этом тогда не думал, я вообще ни о чем не думал. В следующий момент я уже осознал, что взмыл в воздух. Турман заметил мое движение, и пистолет сместился в мою сторону. Затем Берни тоже почему-то взмыл в воздух. Глухой удар, грохот и БУМ. Мы приземлились на Турмана, я и Берни, и пистолет выстрелил. Я услышал громкий рикошет где-то неподалеку от нас и глубоко вонзил клыки в запястье – надеясь, что запястье это было Турмана. Да, должно быть, это Турман: это определенно его вскрик боли, Берни бы никогда не издал такого звука. Затем раздался еще один крик боли – теперь в дело вступил Берни. – Хватит, хватит! – закричал Турман. – Я сдаюсь.