На следующий день Валентина заплела девочкам косы, взяла норковую шубу, закрыла дачу, решила пойти в город вместе с девочками. Она была уверена, что Григорий Фомич обязательно придет, поэтому оставила на столе записку: «Мы скоро будем!». В город Ставрополь Валентина доехала на попутной машине, попросила подвезти без денег. Водитель глянул на детей, вздохнул, согласился доставить их поближе к рынку. Это был Нижний рынок. Крытая полукруглая громада с продуктовыми рядами. Вокруг здания расположились лоточники со своим тряпьем, мелочники со своими железяками. Валентина стала возле лоточников. – Шуба норковая новая! – тихо говорила она, глядя в пол. – Красавица, дай погадаю, что было, что будет, что тебя ждет! – произнесла ласково наглая цыганка, рассматривая шубу. – Вижу, счастливая ты! Валентина вздохнула, удивленно посмотрела на цыганку. Та улыбнулась и добавила: «Будешь, будешь скоро счастливая! Красивый принц за тобой едет, озолотит, если поможешь моему больному ребенку!». Валентина с жалостью посмотрела на цыганку, пожала плечами. Конечно, все отдала бы на лечение ее чаду. Но у самой ничего нет. – Я дам на лечение, если шубу продам, – пообещала Валентина. – Кума, как тебя зовут? – поинтересовалась цыганка. – Валя. – Меня Мария. Вижу муж тебя бросил с двумя ангелочками, – сочувствовала цыганка, – горемыки мы с тобой обе. Меня тоже. Но у меня их четверо. Валентина грустно посмотрела на новую подругу, в ее черные без зрачков глаза и спросила. – Четверо? – Да! Будь он проклят! С русской сбежал! Я их весь род прокляла до самого последнего колена! Цыганка посмотрела на Валентину оценивающе, будто покупала лошадь, чуть ли не заглянула в рот, чтобы увидеть зубы, улыбнувшись всеми золотыми. К ним подбежал цыганчонок пяти лет, схватился за шубу, стал трясти. – Тетенька, дай на хлебушек, три дня не ел! – запричитал пацан. – Карде бул! – закричала цыганка, и толкнула мальчика в плечо. – Это мой сынок, младшенький. Три девки еще у меня. Старшей тринадцать, замуж недавно отдала. – Поздравляю, – улыбнулась Валентина. Марго посмотрела на мальчика, протянула ему орех, она подобрала его, когда машину ловили. В лесополосах везде росли орехи возле дороги. – На, возьми, – улыбнулась Марго. Цыганчонок выхватил у нее орех, бросил его в лицо ей. Цыганка схватила его за ухо, выкрутила так, что он головой потянулся к небу, стиснув зубы, косился на Марго. – Ему же больно! – заступилась за него Марго. – Нихай привыкает, он же мужик! – засмеялась цыганка, – и глянув на Валентину посоветовала, чтобы шубу на себя надела, быстрее продаст. Валентина накинула на плечо шубу, не успела поправить, как цыганка схватила шубу и помчалась с нею в сторону цирка, цыганчонок толкнул Марго, бросился вслед за матерью. Наташа и Марго смотрели на маму, которая догоняла цыган, но тех уже не было видно. Они завернули за угол. Валентина крутилась во все стороны, не знала куда дальше бежать. Наташа крепко схватилась за пакет. В нем были документы. Хорошо, что этот пацан у нее их не выхватил. Марго не понимала, почему новые друзья так себя ведут? Почему такие злые? Мама шла с опущенной головой. Лоточники между собой переговаривались, показывали рукой на Валентину, крутили пальцем у виска. Возмущались ее доверчивостью. – Разве можно с ними разговаривать, они же все с гипнозом работают, – поучали ее продавцы. – Очень легкомысленно вы поступили! Гнать их нужно было, а не сюсюкаться с ними. – Если бы мама их догнала, побила бы точно! Она умеет драться! – заступалась за маму Марго. – Ничего я выросту, найду их! Мама взяла пакет у Наташи. Хотя та с трудом его отдала, вцепилась в него так сильно, что мама едва разжала пальцы. Валентина увидела милиционера, подошла к нему, спросила, куда обращаться, если кража? Рассказала про цыганку. Он, зевая, показал рукой вперед, где было отделение милиции. Но добавил: «Вы ничего им не сделаете, время потеряете. Цыгане народ вольный. Скорее всего, заезжие гастролеры уже по полям ушли в другой город». Валентина в милицию решила не ходить, узнала у торгашей, куда идти, чтобы прописаться, ей сказали, что нужно с документами обращаться в паспортный стол. Благо он был недалеко. Марго с Наташей доели из пакета последние яблоки. Откусывали понемногу, будто хотели продлить съестной запас подольше. Валентина заняла очередь в паспортный стол. Хоть здесь успела. Ей сказали, чтобы за нею никто больше не занимал, не смогут принять. А ей нужно быстрее устраиваться на работу, она понимала это. На работу без прописки не брали. Она решила узнать, как оформить статус беженцев, что делать дальше, где прописаться. «На даче Григорий может быть пропишет? – думала Валентина, стоя в очереди, – хоть бы дождался нас, скоро придем». Валентине почему – то становилось спокойнее, когда она про него думала. Она старалась чаще вспоминать его. Но когда подошла очередь, охранники посмотрели на паспорт удивленно. – Что это, Кузнецова? – спросил один из них вызывающе. – Паспорт! – опуская глаза произнесла Валентина. – Вижу, что паспорт. Подделка чистой воды. Смотри, печать яйцом переведенная, видишь, – размыта по краям. А нас предупреждали, что сейчас этих мошенников, под беженцев косящих, полный город. Охранник зло посмотрел на Валентину, затем на Марго и Наташу, повернулся к другому охраннику, засмеялся: «Не пойму, немчура что ли?» – Нет, цыганча! – ответил другой. – Да брось ты, немчура, видишь, белобрысые! – Черные какие, смотри! Точно цыгане! – рассматривая Марго и Наташу, произнес второй, – просто волосы выгорели! За два месяца пребывания на юге, девочки действительно загорели, бегали в трусах целыми днями на даче. Ничего удивительного, что с такой необычной внешностью северных народов они стали похожи на местных колоритных кочевников, которые давно облюбовали юг. – Давай, задерживай их с поддельными документами! – уверенно произнес первый охранник. – Детей жалко, баба худющая, еле стоит, давай отпустим, – предложил другой. Он наклонился к Валентине поближе, внимательно посмотрел ей в глаза. – Слушай, подруга, забирай свой фальшивый документ, и чтобы мы тебя здесь больше не видели, поняла? – шепнул он и протянул Валентине паспорт. Валентина бросила его в пакет, схватила за руки дочек и быстрым шагом отправилась к автобусной остановке. Долго уговаривала водителя, чтобы подбросил до дачного поселка. Обещала деньги занести позже. Он согласился, детей пожалел. Марго смотрела, улыбаясь, на бегущие наперегонки с нею поля за окном, на пожелтевшие деревья, на громких пассажиров, которые говорили на непонятном ей языке. – Какой армян? – кричал один на другого. – Не армян, а армянин, понял. – Ты еще скажи, ара, что карачанин, черкессин, азербайджанин надо говорить? – спорил другой громко. Сквозь шум голосов Валентина услышала: «Дачный поселок, мамаша с детьми, выходи!». Марго подпрыгивая бежала домой. Там ждал ее вкусный обед из зайчатины! Наташа как всегда молча держалась за ручку маминого пакета, глядя себе под ноги. Глава 6 Виктор Мурманский лежал в огромной ванне в бывшей Валиной квартире в городе Мурманске вместе с очередной любовницей, укрывшись пенным покрывалом. Он еще не знал, что случилось с отцом, никогда не интересовался им, будто забыл, что есть отчий дом, который всегда ждет его. Девушка, плескавшаяся в ванной, еще не знала, что через час будет лежать в мусорном баке со свернутой головой. Жестокость, с которой Барон расправлялся с девушками свободного поведения, приводила подельников в ступор. Они не понимали, что он испытывает, когда выбрасывает очередную жертву, как использованный презерватив. Откуда у единственного сына в семье, любимца матери, что с пеленок готовила его к радости жизни, мечтала, увидеть капитаном дальнего плавания, считала лучшим сыном человечества, окажется такое звериное нутро, никто не знал. Мать тем более не подозревала, что он плавает в океане крови. Он был для нее всегда жертвой. Его бросила девица, первая любовь сразу на выпускном вечере, предпочла другого юношу, но это же не повод, чтобы убивать всех на нее похожих женщин? Чернявая красавица с длинной косой и ярко – накрашенными губами, казачка Дуся была его первой женщиной. Сладость первого поцелуя, первых ласк, первого ощущения полета, он не забудет никогда. Конечно, мечтает повторить все это вновь. Но разочаровывается, под хмельным допингом не понимает, что не так и отправляет доставленных ему красоток в другой мир. Поставщики девиц подбирают их на вокзалах, в кабаках, на блат – хатах по фотографии. Все знают вкус хозяина, его развлечение на одну ночь. Лежа в пенном царстве, заливая страсть бутылкой виски, Барон опять увидел в красотке Дусю. Глаза помутнели, все происходило, как всегда быстро, хруст шеи и повисшая голова набок. «Как не кстати, опять ее вспомнил, сколько ж ты будешь плодиться, Дуся? Я же сегодня последний день в Мурманске, нужно срочно бежать. Благо сына и Людмилу, тупую блондинку – наложницу, отправил в Италию, пусть приоденутся, отдохнут», – брезгливо ополаскивал руки Виктор Мурманский. Про то что он теперь живет в квартире Паделкина никто не знает, ищут на Достоевского. А может быть на Бочкова? У него много нор, где они могут его искать. Завтра он уже будет в Питере. Пора валить к братве. Они приготовили ему шикарную квартиру на седьмой линии Васильевского острова. В Мурманске, как всегда, тесно, город маленький, не развернуться. Кстати, хорошо было бы вспомнить родительский дом, как в той песне, да некогда. Нужно экономику страны поднимать, самое время. Питер стал экспортно – импортной перевалочной базой. Морской холдинг «Виктор и партнеры» требует руководителя. Кто ж лучше него возглавит дело, которое, он создал? Откуда взялся этот гад, прицепился к нему в ресторане. Кто ж знал, что он начальник РУВД или ГУВД. Морда у них ничем не отличается от его халдеев, не разобрал, рамсы попутал, что ж такое тоже бывает. Придется закутаться в кокон, оттуда расплетать криминальные нити во все концы огромной бандитской страны. Виктор глянул на плавающее лицом вниз тело девушки с распущенными черными волосами, брезгливо оглядел разбросанные вещи. Взял полотенце, обвязал вокруг пояса, так и появился с бутылкой виски в зале. Шестерка смотрел телевизор, развалившись на кожаном французском гарнитуре, увидев Виктора, вскочил, как военный, даже пятками щелкнул. – Машина у подъезда! – Хорошо, приберись там! – подойдя к окну, процедил Барон. За окном красиво падал снег, искрясь, брызгами шампанского. Фонари ловили прожектором остервенелую бело – желтую пыль, непонятно было то ли они всасывают ее, то ли выдувают. Площадь «Пять углов» тихо стонала под порывами северного ветра, охала разъяренно, подметая проспект до самой библиотеки. «Надо же Руслану понравилась квартира из – за этих пыльных книг, которые хранятся там, – улыбнулся Барон. – Сын взял столько макулатуры, похоже Италию некогда будет увидеть, перечитывать будет «Войну и мир» уже в сотый раз, именно столько Толстой этот роман правил. Эх, сынок, не приведет тебя чтение романов в криминальный мир, кому все мое богатство достанется? – вздохнул Виктор, рассматривая темное бархатное полотно над фонарями. Я думаю, мурманское небо – это и есть черный квадрат Малевича. Был списан с него точно! С этого северного неба, за которым я буду скучать». Было действительно что – то необыкновенно – спокойное в этом мурманском небе. Мурманск – целая планета задумчивой вечности. Казалось, здесь не живут люди, спят, замерзли навсегда. Черный квадрат везде! Выключи свет и нет города. Один черный квадрат. Осень и белый крутящийся столп фонаря. А завтра вновь получасовой рассвет и черный квадрат Малевича. «В какой момент я полюбил этот город? – вспоминал Виктор. – Ведь полюбил больше Питера. Уезжать не хочется. Наверное, когда после первой ходки остался здесь? Глоток свободы полюбил! А Ставрополь – глоток жизни, который вкусил при появлении на свет. Ставрополь? Давно там не был. Нужно смотаться, повидать отца. Могу не успеть, как и мать. Ладно, Руслан вернется из Италии, познакомлю его с дедом!». В Ставрополе Василий Паделкин никак не ожидал встретиться на рынке с отцом Виктора. Столько лет прошло. Может не вспомнил?