Единственный раз, когда она продемонстрировала неудовольствие, случился тогда, когда он не собирался бежать. И за это Эриду Элин осуждать не мог: она хоть и наблюдала за его жизнью много дней, представление о его возможностях имела самое поверхностное. Едва ли могло быть иначе, если наследник Нойр ни во что не ввязывался и не создавал ситуаций, которые можно было бы решить только силой. Тем временем камень под напитанным анимой кругом начал шипеть и таять, что и стало своеобразным призывом к действию: анимус активировал технику, завязав ту саму на себя, после чего поспешил убраться подальше. Демонические звери не могли не заметить такого всплеска анимы, и потому уже сейчас со всех ног неслись к источнику. Ровно так, как и рассчитывал Элин, на счастье которого среди этих конкретных тварей не оказалось ни одного сколь-нибудь разумного. - “Зов прекратился”. - Отрапортовала Эрида незадолго до того, как камень в трёх сотнях метров к северу треснул, и из-под него, пробивая себе путь внушительными клешнями, выбралось нечто, напоминающее жуткую помесь краба и осьминога. От краба ему достались шесть закованных в хитин лап, поддерживающих такое же увесистое и бронированное тело. А уже на этом базировался “осьминог” - бесформенная, постоянно шевелящаяся и размеренно пульсирующая куча усеянных глазами щупалец. И даже Элин, считающий себя одним из самых осведомлённых анимусов, не смог ни сходу, ни чуть погодя сказать, что это за тварь. Симбионт, - а это безо всякого сомнения был именно он, - вобрал в себя черты сразу трёх видов демонических зверей, и от этого перерождённому стало не по себе. “Что, если кто-то подобный ему объединит нескольких платиновых демонов, перекрыв их недостатки и слабости…?” Впрочем, одними раздумьями наследник клана ограничиваться не собирался, и потому уже нёсся следом за не так уж и быстро перемещающимся симбионтом, не справившимся с контролем привлечённых всплеском анимы низших. Что забавно - Элин задумывал круг как способ лишить врага способности дышать, но вышло то, что вышло. Обнаруживший подозрительную активность сородич Эриды покинул укрытие задолго до того, как яд до него добрался, и, по всей видимости, уповал на защиту верных гвардейцев, один из которых бросил свою игрушку и прямо сейчас носился вокруг расползающегося облака яда, второй очень неспешно приближался, а третий вообще находился столь далеко, что реальной возможности добраться вовремя у него не было. Вокруг симбионта собирались лишь демоны серебряного и ранга и ниже, но тех было слишком мало, чтобы создать вокруг краба непроницаемое кольцо. Элин же, сократив дистанцию столь сильно, что невооружённым взглядом стали видны странные узоры на щупальцах симбионта, не торопился использовать техники. Прежде всего было необходимо как можно сильнее оттянуть момент своего раскрытия, и внушительный запас боевых зелий в этом должен был как следует помочь. Ведь одно дело - не мгновенная техника, для анимусов и демонических зверей подобная пусть не костру в ночи, но факелу точно, и совсем другое - алхимический состав, который до поры находится в хранилище и ничем себя не выдаёт. Приблизиться, вывернуть перстень наружу, влить аниму в стекло, - которое, естественно, лопнет, хоть и с небольшой задержкой, - после чего как можно быстрее набрать безопасную дистанцию. Лучше даже не оборачиваться, так как эффект у зелий мог стать каким угодно: за две минуты перерождённый определил лишь то, что набор подобран неконфликтный и не подавляющий друг друга, и итоговый взрыв сможет убить на месте даже низшего золотого ранга. По крайней мере в том случае, если все составы окажутся у него под брюхом - прямо как сейчас произошло с симбионтом, сотни глаз которого с огромным запозданием сфокусировались на появившемся из ниоткуда анимусе. - “Симбионт совмещённого псионического и психокинетического типа. Псионическое воздействие заблокировано…”. - Элин, пропустив незнакомые слова мимо ушей, очень слабо почувствовал касание чужого разума, но зато сполна ощутил, насколько плохо стало Эриде. На мгновение даже сбился ток анимы в каналах, что, впрочем, никак не сказалось на техниках - он успел их стабилизировать. Но с настроением ничего подобного провернуть не удалось, так как развернуться и показать твари, насколько та неправа, он не мог: с секунды на секунду должен был прогреметь взрыв, после которого нечего будет даже вешать над камином… А в следующее мгновение перерождённый, изогнувшись под немыслимым углом, избежал прямого столкновения с неожиданно вздыбившейся землёй, которая, казалось, уподобилась хорошо заточенному стальному клинку, за счёт чего едва не распорола успевший активироваться защитный барьер носимого на поясе артефакта. “Психокинетика… вот это странное слово?!” - выругался про себя Элин, чей рывок был жёстко остановлен контролируемой многоглазой тварью землёй. Ударило сердце - и анимус, зацепившись за образ монстра в своём сознании, нашёл вероятное решение, выделив толику внимания и сил на то, чтобы поднять в воздух между собой и симбионтом завесу из грязи и мелкого каменного крошева. В тот же миг препятствия опали, лишившись всякой поддержки, но далеко Элин, на бегу активировав все защитные амулеты, убраться не успел. Шестое чувство взвыло, и он, едва успев упасть на землю, закатился под каменный выступ. Позади раздался взрыв. На секунду перерождённый подумал было, что ему порвало барабанные перепонки, так как бесследно исчезли все звуки, кроме нарастающего, рокочущего, эхом отдающегося в каждой клеточке тела грохота. Но прошла секунда, и вместе с волной обжигающего воздуха пришёл вой ветра. В какой-то момент Элину даже показалось, что мимо пролетел какой-то не слишком крупный демонический зверь, но логика подсказала, что там, неподалёку от эпицентра, целиком он бы сохраниться не смог. Даже здесь, под защитой каменной плиты и барьеров, принимающих удары лишь по одной полусфере, анимус чувствовал, как трясёт всё плато. И такое на эффект алхимических составов можно было списать лишь в том случае, если бы зелий было в сто-двести раз больше. “Как бы вся гора не обвалилась… Такими-то темпами…” - подумал Элин к исходу первой минуты, когда грохот начал медленно, но уверенно стихать, а барьеры уже какое-то время не получали новых ударов. И лишь выждав ещё немного, Нойр перевёл защиту в пассивный режим и, рефлекторно морщась от пролетающей мимо пыли, - лицо он предусмотрительно защитил миниатюрным барьером, - поднялся на ноги, взглянув туда, где стараниями неизвестного алхимика открылись врата в инферно. - “Надеюсь, в будущем вам не будут доверять алхимическое оружие”. - Вставила своё веское слово Эрида, увидевшая всё то же самое, что и сам Элин. - “Очень смешно, змейка. Не знаю, что именно сдетонировало…”. - Там, откуда разбушевавшийся ветер унёс клубы пыли, можно было увидеть сплошную пустоту. Ни трупов, ни останков, ни того, на чём они могли бы лежать - лишь огромный провал, тянущийся от скалы до скалы. Словно какой-то гигант оторвал кусок мозаики за тем исключением, что в роли гиганта выступил Элин, случайно вызвавший взрыв там, где этого делать категорически не рекомендовалось. - “... но симбионт едва ли выжил. К слову об этом, что ты имела ввиду, говоря про псионический и психокинетический тип?”. С трудом, но перерождённый восстановил в памяти совершенно незнакомые слова, которые, между тем, не звучали простым набором звуков. Было в них что-то такое - завораживающе-сложное, позволяющее мозгу за это зацепиться, запомнить и провести ассоциации с большой опасностью. - “Псионика и психокинетика - слова, позволяющие разделить способности симбионтов по категориям”. - Усталости, сопровождавшей голос Эриды, Элин не заметил... - “Змейка…”. ... и потому угроза, угнездившаяся в этой мысли взявшего курс на город перерождённого, оказалась почти материальной. - “Классические методы общения симбионта и носителя подразумевают точные вопросы и точные ответы. Вы настаиваете на отмене этого правила?”. - Анимус подумал немного, после чего неопределённо качнул головой: - “Настаиваю, Эрида. Разве тебе не удобнее общаться так, а не иначе?”. - “Симбионт - это инструмент в руках своего носителя”. - С лёгким оттенком грусти заметила девочка. - “Неформальное общение не приведёт ни к чему хорошему”. Не было поводов для беспокойства. Не было ничего, что могло бы заставить перерождённого изменить свои планы. Но вопреки всему в какой-то момент сердце Элина обдало леденящим холодом, и он слитным импульсом проверил окружение на предмет демонических зверей. Никого - лишь вдали в ужасе разбегались те немногие низшие, что не сделали этого раньше. Следующим шагом перерождённый отыскал более-менее безопасное место среди камней - практически грот, где впопыхах расставил сигнальную систему и несколько простых барьеров. Посреди этого процесса Эрида запаниковала: - “Что вы делаете?”. - “Устраиваюсь на ночлег”. - Невесело ответил Элин, в голове которого сейчас мелькали далеко не самые жизнерадостные мысли. - “Это шутка? Вам не стоит…”. Чего именно ему не стоит делать Элин уже не услышал, усевшись на холодном камне и тут же скользнув во внутренний мир. На этот раз процесс дался ему настолько легко и быстро, что не удивиться он не мог. Но страх от того, что он увидел на месте беседки в момент избавился ото всех других эмоций. Ранее пугающие стены беседки при взгляде на них не вызывали никакого отклика в душе, а яркий розовый стол поблек, превратившись в бледный призрак себя прошлого. Но хуже пришлось змейке: она хоть и старательно делала вид, будто всё в порядке, но предельно закрытая одежда вместе с ранами и кровоподтёками на открытых частях кожи говорили сами за себя. - Эрида, посмотри на меня. - Впервые в жизни Элин ощущал нечто, чему не мог дать определённого названия. Искреннее сострадание, но не презренная жалость. Любовь, не имеющая ничего общего с любовью между мужчиной и женщиной или любовью к родителям. Стремление защитить, но не спрятать в изолированный ото всего остального мира кокон. Гнев, направленный на самого себя - виновника произошедшего. И надежда, что всё ещё можно исправить. Змейка, не имея возможности сопротивляться приказам анимуса, подняла голову - и лицо перерождённого вздрогнуло. Потому что следы крови, тянущиеся от глаз, ушей и носа, и пожухлый взгляд были тем последним, что он хотел сейчас увидеть. Тот удар, что приняла на себя Эрида, предназначался ему. Ему, а не живому существу, ментально находящемуся на уровне развития ребёнка. И пусть её знания в некоторых областях были сравнимы с таковыми у переродившегося абсолюта, ребёнком она оттого быть не перестала. Элин не знал, что нужно делать, но необычное чувство на периферии сознания становилось с каждой секундой всё настойчивее, словно пытаясь обратить на себя его внимание. - Не надо, Элин. Я восстановлюсь… со временем. - Здесь, во внутреннем мире, змейка прекрасно видела, что и как делал её носитель, и потому попыталась воспротивиться. Но одного лишь взгляда Элина хватило, чтобы она на этом и остановилась. На компромиссы Нойр идти не собирался. Постепенно небо над степью окрасилось в серый, а трава прогнулась под пока мягкими, но уверенными порывами ветра. Прошла пара минут - и все цветы от горизонта до горизонта спрятались в ожидании дождя, который не заставил себя ждать. С затянувшегося тучами неба хлынул ливень, но вокруг беседки не упало ни одной капли. - Это не имеет смысла. Симбионт - всего лишь инструмент. - Пробормотала Эрида, словно пытаясь убедить в чём-то саму себя. Но то, как она смотрела на свои постепенно восстанавливающиеся руки говорило само за себя. И если Эриде становилось лучше, то Элин наоборот - бледнел тем сильнее, чем больше отдавал чего-то такого, о чём сам не имел даже отдалённого представления. Не анима, но что-то совершенно другое. Что-то важное, имеющее форму даже во внутреннем мире и могущее латать раны, нанесённые самой душе. Впрочем, раньше экс-абсолют не сталкивался с ранениями такого типа - потому он сразу и не подумал о том, что маленькой змейке могло так достаться. Могла ли вообще ментальная атака нанести такой урон? Нет. Тем временем по субъективным ощущениям самого анимуса прошло немногим больше пары минут, но за это время Эрида преобразилась. Пропали раны, исчезла кровь, а глаза, прежде пожухлые и серые, вновь засияли мягким изумрудным светом. Даже беседка перестала напоминать жертву надругательства, вернув себе яркие цвета и лишившись трещин, на которые Элин прежде даже не обратил внимания из-за состояния змейки. - Итак... - Прислушавшись к себе и своим ощущениям, перерождённый понял, что если он чего-то и лишился, то с такой потерей можно легко смириться. Накатившая ранее слабость сейчас практически рассосалась, а времени прошло совсем немного. Нужно лишь узнать у Эриды, что именно он ей сейчас передал. - Теперь ты расскажешь мне, что значат те слова...?. Всё стало так, как должно быть, и оттого на душе наследника клана Нойр, остановившегося посреди кишащего демоническими зверьми предгорья, стало тихо и спокойно. Но удовлетворить любопытство это умиротворение оказалось не в силах, и потому он собирался задать Эриде много вопросов. По крайней мере, если она сейчас в состоянии на них отвечать. Чем бы ни был этот псионический тип, последствия у его атак ужасающи... Глава 29 Эрида не могла сказать, откуда у неё все эти знания. Она просто знала. Не с самого рождения, но постепенно как бы вспоминала всё больше и больше, не осознавая всю ценность подобной информации. Псионика, психокинетика, пиро-неро-аэрокинетика, крайне удобная и точная система определения физического потенциала, иные подходы к систематизации и использовании всего того, в чём была замешана анима… Чем дольше Элин слушал прекрасно себя чувствующую, - по её же заверениям, опровержения которым перерождённый не нашёл, - змейку, тем больше понимал, что эта наука ему нравится куда больше привычной. Ведь даже если сравнивать методы древних, - да и нынешних анимусов, - с наукой Эриды напрямую, то первые выглядели не то, чтобы откровенно блекло, но - проигрышно. И пусть знания змейки нельзя было назвать полными, Элин всё равно с жадностью ловил каждое её слово. - … иными словами, те методы поиска и раскрытия потенциала, которые используются в Китеже, не являются универсальными. - Подвела Эрида итог очередной части рассказа.