— Попробуй одеться, — говорю я. — И подожди меня за дверью — я быстро. Семь минут спустя мы возвращаемся в комнату. Рейзор и Каэдэ ждут. Тесс сидит одна в уголке дивана, подтянув колени к подбородку, и настороженно смотрит на нас. Через мгновение я ощущаю аромат жареной курицы и картошки и кидаю взгляд на обеденный стол, на котором аккуратно стоят четыре блюда, полные манящей еды. Я пытаюсь не реагировать на запах, но живот ворчит. — Превосходно, — улыбается нам Рейзор. — Теперь вы оба отлично выглядите. Он поворачивается в Дэю и качает головой: — Мы тут собрали кое-какой еды, но, так как вам в ближайшие часы предстоит операция, придется держать желудок пустым. Представляю, как вы голодны, и сочувствую вам. А вы, Джун, пожалуйста, угощайтесь. Дэй тоже не может оторвать глаз от яств. — Просто прекрасно, — бормочет он. Я присоединяюсь к остальным за столом, а Дэй ложится на диван и устраивается поудобнее. Я собираюсь взять свою тарелку и сесть рядом с ним, но Тесс опережает меня — садится на краешек дивана так, что ее спина соприкасается с боком Дэя. Мы — Рейзор, Каэдэ и я — молча едим за столом, я изредка посматриваю в сторону дивана. Дэй и Тесс болтают и смеются с непринужденностью людей, знакомых не один год. Я сосредотачиваюсь на еде, но жар случившегося в ванной все еще жжет мои губы. Через пять минут (я считаю) Рейзор делает глоток вина и откидывается на спинку стула. Я внимательно смотрю на него, все еще не в силах понять, почему один из руководителей Патриотов — глава группы, которая у меня всегда ассоциировалась с жестокостью, — ведет себя так вежливо. — Миз Айпэрис, — говорит он, — что вы знаете о нашем новом Президенте? Я отрицательно покачиваю головой: — К сожалению, немного. Каэдэ рядом со мной хмыкает и продолжает поглощать еду. — Но вы с ним встречались, — замечает Рейзор, выдавая тайну, которую я надеялась скрыть от Дэя. — Тем вечером на приеме — его устроили, чтобы отпраздновать поимку Дэя. Он поцеловал вам руку. Верно? Разговор Дэя и Тесс смолкает. Я внутренне съеживаюсь. Рейзор, кажется, даже не замечает, насколько мне неловко. — Анден Ставропулос — интересный молодой человек, — размышляет он. — Покойный Президент очень его любил. Теперь, когда Президентом стал Анден, сенаторы недовольны. Народ ропщет, людям совершенно безразлично, отличается ли Анден от предыдущего правителя. Какие бы речи Анден ни вел, чтобы ублажить граждан, они видят лишь богача, который понятия не имеет, как облегчить их страдания. Они злы на Андена за то, что тот допустил казнь Дэя, что преследовал его, что ни слова не сказал против политики отца, что назначил награду за поимку Джун… и этот список далеко не полон. Прежний Президент держал военных в кулаке. А теперь народ видит всего лишь мальчишку-короля, который имеет шанс окрепнуть и стать воплощением идей своего отца. В системе появились слабые места, которыми мы воспользуемся, чтобы претворить в жизнь наш план. — Вы, кажется, хорошо осведомлены о молодом Президенте. И вам, похоже, немало известно о событиях торжественного приема, — отвечаю я, не в силах больше сдерживать подозрения. — Предполагаю, вы всё прекрасно знаете, потому что тоже там были. Вы, вероятно, являетесь чиновником Республики, но недостаточно высокого ранга, чтобы добиться аудиенции Президента. Я прохожусь взглядом по дорогим бархатным покрывалам и гранитным столам и добавляю: — А здесь, вероятнее всего, располагается ваш офис. Кажется, Рейзору не очень нравится замечание по поводу его ранга (хотя я просто, как всегда, констатировала факт, вовсе не желая его оскорбить), но он быстро сглаживает недовольство смешком: — Вижу, от вас ничего не скроешь. Особенная девушка. Что ж, мое официальное звание — коммандер Эндрю Десото, я возглавляю три патрульные службы столицы. Патриоты зовут меня моим мальчишеским прозвищем. Вот уже больше десяти лет я координирую их действия. Теперь Дэй и Тесс внимательно слушают. — Вы чиновник Республики, — неуверенно повторяет Дэй, впиваясь взглядом в Рейзора. — Коммандер из столицы. Гм… Почему вы помогаете Патриотам? Рейзор кивает, кладет локти на стол, сводит ладони. — Что ж, видимо, я должен начать с рассказа о том, как мы работаем. Патриоты существуют уже лет тридцать. Начинали они как разрозненные группы повстанцев. За последние пятнадцать лет они сплотились в попытках самоорганизоваться и добиться своего. — Насколько мне известно, с появлением Рейзора все изменилось, — вставляет Каэдэ. — Они постоянно меняли руководителей. И с финансированием возникали трудности. Благодаря связи Рейзора с Колониями Патриоты стали получать деньги в немыслимых раньше количествах. Я вспоминаю, что в последние два года Метиас все чаще противодействовал атакам Патриотов на Лос-Анджелес. Рейзор кивает, соглашаясь со словами Каэдэ: — Мы сражаемся за воссоединение Колоний и Республики, за возвращение Соединенным Штатам их прежней славы. — В его глазах появляется решительный блеск. — И на пути к цели мы готовы на все. Прежние Соединенные Штаты, думаю я. Дэй упоминал Соединенные Штаты во время нашего бегства из Лос-Анджелеса, но я отнеслась к его словам скептически. А вот теперь скепсиса поубавилось. — И как работает организация? — спрашиваю я. — Мы ищем людей, обладающих нужными нам талантами и навыками, а потом пытаемся их рекрутировать, — поясняет Рейзор. — Обычно мы легко привлекаем людей, правда одних убеждать приходится дольше, чем других. Он замолкает на мгновение, показывая стаканом на Дэя: — Я считаюсь одним из вождей Патриотов, нас всего несколько, мы работаем изнутри, планируем задания для повстанцев. А Каэдэ имеет звание пилота. Та взмахивает рукой, не отрываясь от еды. — Каэдэ присоединилась к нам после того, как ее исключили из Военно-воздушной академии в Колониях. Врач Дэя наш медик, а юная Тесс — студент-медик. Еще у нас есть бойцы, неуловимые, разведчики, хакеры, бабочки и так далее. Вас, Джун, я бы определил как бойца, хотя ваши способности, видимо, подпадают под несколько категорий. А Дэй, конечно, лучший из известных мне неуловимых. — Рейзор чуть улыбается и опустошает стакан. — Вас двоих технически следовало бы причислить к совершенно новой категории — знаменитости. В такой роли вы будете наиболее нам полезны. И по этой причине я не выкинул вас на улицу. — Очень мило с вашей стороны, — бросает Дэй. — Так в чем состоит план? Рейзор указывает на меня: — Чуть раньше я спросил, что вы знаете об Президенте. Сегодня до меня дошли кое-какие слухи. Люди говорят, что Анден на приеме был сражен вашей красотой. Кто-то слышал, как он спрашивал о возможности перевести вас в патрульную службу столицы. Болтают, будто он хотел определить вас на учебу в качестве кандидата в принцепсы Сената. — Принцепсы Сената… — Я автоматически качаю головой, ошарашенная новой мыслью. — Вероятно, это лишь слухи. Чтобы подготовить меня к такой должности, и десяти лет будет мало. Рейзор лишь смеется над моими доводами. — Что такое принцепс? — спрашивает Дэй; голос его звучит раздраженно. — Не все тут так хорошо разбираются в республиканской иерархии. — Глава Сената, — небрежно отвечает Рейзор, не поворачиваясь к Дэю. — Второе лицо после Президента. Его — или ее — напарник во власти, а иногда и больше. В конечном счете, как выясняется, так обычно и бывает после десяти лет обучения. Ведь мать Андена была предыдущим принцепсом. Я автоматически кидаю взгляд на Дэя: челюсти у него плотно сжаты, он лежит совершенно неподвижно — я вижу едва заметные свидетельства того, что ему не очень нравится слышать об отношении ко мне Президента и о том, что тот, возможно, видит во мне будущего напарника. — Слухи преувеличены, — гну свое я; разговор досаждает мне не меньше, чем Дэю. — Если и так, я стала бы лишь одним из кандидатов в принцепсы, и могу вам гарантировать, другие кандидаты были бы опытными сенаторами. Но как это вяжется с планом покушения? Вы думаете, я… Каэдэ прерывает меня громким смехом: — Ты покраснела, Айпэрис. Тебе льстит, что Анден в тебя влюбился? — Нет, — отвечаю я с излишней поспешностью. Мое лицо заливает краска — от злости на Каэдэ. — Да умерь свой чертов гонор, — говорит та. — Анден — красивый парень, он на вершине власти и может выбирать. Нет ничего плохого в польщенности. Дэй наверняка тоже так думает. Рейзор спасает меня от необходимости отвечать — он неодобрительно хмурится: — Каэдэ. Прошу тебя. Девушка смотрит на него, надув губы, потом возвращается к еде. Я перевожу взгляд на диван: Дэй лежит, уставившись в потолок. — Теперь даже Анден не уверен, что вы действовали против Республики предумышленно, — говорит Рейзор после короткой паузы. — Я не исключаю, что он думает, будто вас похитили после бегства Дэя. Или заставили присоединиться к Дэю. Он во многом еще не утвердился, требует, чтобы правительство считало вас пропавшей, а не предателем. Я вот что хочу сказать: Анден заинтересован в вас, а значит вы можете оказывать на него влияние. — Так вы хотите, чтобы я вернулась на службу Республике? — спрашиваю я. Мои слова, кажется, эхом отдаются от стен. Краем глаза я вижу, как Тесс недовольно ерзает на диване. На ее губах дрожит непроизнесенная фраза. — Именно так, — кивает Рейзор. — Сначала я хотел задействовать шпионов из моих республиканских патрульных служб, чтобы подобраться к Андену, но теперь у нас есть вариант получше. Вы. Вы скажете Президенту, что Патриоты попытаются его убить, но план, о котором ему сообщите, будет планом прикрытия. Всех бросят на борьбу с заявленным вами планом, а мы нанесем удар с неожиданной стороны. Мы не ставим себе целью лишь убийство Андена. Наша цель — обратить против него всю страну, тогда его режим будет обречен, даже если не удастся воплотить наши планы в жизнь. Вот в чем требуется ваша помощь. Мы получили сведения, что в ближайшие две недели Президент планирует отправиться на театр военных действий для получения от своих полковников свежей информации и оперативных отчетов. Воздушный корабль «Династия» завтра утром стартует к фронту, на корабле будут все мои отряды. Дэй присоединится к нам с Каэдэ и Тесс на воздухолете. Мы организуем настоящее покушение, а вы выведете Андена под удар. Рейзор скрещивает руки на груди и изучает наши лица, ждет реакции. Дэй наконец обретает дар речи. — Такой план крайне опасен для Джун, — возражает он, садясь попрямее на диване. — Почему вы считаете, что она сможет подобраться к Президенту, после того как военные арестуют ее? Почему вы думаете, что они не станут ее пытать, чтобы выведать информацию? — Можете не сомневаться, я знаю, как этого избежать, — отвечает Рейзор. — И про вашего брата я не забыл… Подобравшись к Президенту, Джун сможет выяснить, где находится Иден. Глаза Дэя загораются, и Тесс сжимает его плечо. — Что касается вас, Дэй, я никогда прежде не видел, чтобы народ так к кому-нибудь влекло. Вы знали, что за одну ночь вошло в моду красить прядь волос красным? — Рейзор прыскает со смеха и показывает на голову Дэя. — В ваших руках огромная власть. В данный момент вы, вероятно, не менее влиятельны, чем Президент. А может, и более. Если мы используем вашу славу, чтобы довести людей до исступления ко времени убийства Президента, Конгресс будет не в состоянии предотвратить революцию. — А чего вы хотите добиться вашей революцией? — спрашивает Дэй. Рейзор подается вперед, на его лице появляется решительность и даже надежда: — Хотите знать, почему я присоединился к Патриотам? По той же причине, по какой вы действовали против Республики. Патриотам известно, что вам пришлось вынести, мы видели, какие жертвы вы принесли ради своей семьи, какие страдания Республика причинила вам. Джун… Рейзор кивает в мою сторону. Я съеживаюсь: не хочу, чтобы мне напоминали о Метиасе. — …Я видел и ваши страдания. Вся ваша семья уничтожена страной, когда-то любимой вами. Я потерял счет Патриотам, которые пришли в организацию по таким же причинам. При упоминании семьи Дэй отворачивается и устремляет взгляд в потолок. В его глазах нет слез, но, когда Тесс хватает его за руку, он крепко сжимает ее пальцы. — Мир за границами Республики несовершенен, но там есть свобода и возможности, и нам лишь нужно сделать так, чтобы свет оттуда проник в Республику. Наша страна подошла к краю, и осталось только подтолкнуть ее. — Он привстает со стула и показывает на собственную грудь. — Мы можем стать рукой толкающей. Начнется революция — Республика падет, и мы вместе с Колониями захватим ее или перестроим во что-нибудь великое. Она снова станет Соединенными Штатами. Люди заживут свободно. Ваш младший брат, Дэй, будет расти в более благоприятной атмосфере. Ради этого стоит рискнуть жизнью. Ради этого стоит умереть. Разве нет?