— Конечно. — Я протянул ему камень, и Мэтью покатал его на ладони, изучая со всех сторон. — Мэтью любит камни, — поделился его отец. — У него в комнате целая коллекция. — Отличный камень, — заявил мне Мэтью. — А я разбираюсь в камнях. Я рассмеялся и наклонился вперед. — Этот камень — волшебный. — Этот? — Мэтью поднес его ближе к лицу, кончик его носа почти касался гладкой серой поверхности. — Да. Если держать его в руках, когда тебе страшно или грустно, он прогоняет эти чувства. Мэтью уставился на меня широко раскрытыми ярко-голубыми глазами. — Серьезно? — Да, — кивнул я. Он тяжело сглотнул, его крошечные пальчики несколько раз провели по сколу на камне. — Он поможет мне не бояться монстра в подвале? — В подвале нет никакого монстра, Мэтти, — устало сказал его отец. Взгляд Мэтью не отрывался от моего. — Есть. Я видел его. Вы видели монстра, когда жили здесь? — Нет, — покачал отрицательно головой я. — Но да, этот камень поможет тебе не бояться. — Круто, — протянул Мэтью. Он сжал пальцами мой камень, когда его отец снова пригладил ему волосы и сказал: — Ладно, приятель, верни Гриффину его камень. Мэтью взглянул на меня, и я улыбнулся и сказал: — Оставь его себе, хорошо? — Вам он больше не нужен? — Спросил Мэтью. — Мне он больше не нужен, — подтвердил я. — Вы нашли новый камень? — Поинтересовался Мэтью. — Да. Ее зовут Брайс, — согласился я. — Смешное имя для камня. — Слегка улыбнувшись, Мэтью сунул мой камень в карман, прежде чем взять отца за руку. — Я хорошо позабочусь о вашем камне, Гриффин. — Я не сомневаюсь, — сказал я. — Рад знакомству, — вежливо проговорил отец Мэтью. Они направились в парк, и я плюхнулся на скамейку, тупо уставившись на свой старый дом, пока мистер Пирсон тяжело поднимался на ноги. — Ты хорошо выглядишь, парень, — заявил он, изучая меня. — Ты счастлив? — Не был долгое время, — признался я. — Но теперь да. Из-за Брайс. Я люблю ее. — Нет ничего, черт возьми, лучше любви, — важно кивнул мистер Пирсон. — Выслушай это от старика, который слишком много лет притворялся, что ему это не нужно. Ничто другое не имеет значения, кроме любви. Я встал и пожал ему руку. — Вы абсолютно правы, мистер Пирсон. Глава 19 Брайс — Птичка, я люблю тебя, но ты ведешь себя глупо. — Бабушка, это жестоко, — пробурчала я. — Тем более что я как раз рассказала тебе, насколько ужасно себя чувствую. — Ты чувствуешь себя ужасно, потому что тебе суждено быть с Гриффином, а ты просто позволила ему уехать. — Бабушка положила на стол тесто для хлеба и грубо принялась его месить. — Ты должна быть с ним. Почему ты не с ним? Я уставилась на ритмичное движение. — Я не могу уехать. — Почему нет? — Не прекращая месить, она подняла голову и добавила: — Боже правый, если скажешь, что это из-за нас с дедушкой, я брошу это тесто прямо в тебя. Клянусь гребаным Богом, Птичка. — Доллар в банку ругательств. — Мой дедушка зашел на кухню и посмотрел, как бабушка орудует с тестом. — Ты замешиваешь это тесто или наказываешь его, Аннабелль? — Неважно. Я в бешенстве, — заявила бабушка. — Брайс ведет себя глупо. — Неправда, — возразила я. — Мне грустно и обидно, и ты должна сейчас утешать меня печеньем и объятиями. Бабушка указала на меня пальцем, покрытым мукой, пока дедушка доставал из холодильника бутылку воды. — Тебе не нужны объятия и печенье. Тебе нужен прямой совет, и я собираюсь его тебе дать. У нас с твоим дедушкой все в порядке. Тебе не нужно жить в Уиллоудейле ради нас. Мы не собираемся умирать, и даже если бы это случилось, твое присутствие здесь или в Хейвенпорте с твоим мужчиной не помешает нам уйти из жизни. Если придет наше время, то оно придет. — Перестань так говорить, — попросила я. — Что, если ты снова заболеешь? Что, если… — Жизнь полна всяких «что если», Птичка, — наставительно заметил дедушка. — Ты не можешь жить ради других, в том числе ради нас с бабушкой. Ты уже однажды изменила свою жизнь ради нас, и мы не желаем, чтобы ты делала это снова. Мы хотим, чтобы ты была счастлива. — Да, именно так. И то, что ты здесь без Гриффина, не сделает тебя счастливой. — Бабушка размяла тесто. — Гриффин не может здесь жить. Для него это слишком сложно, и это просто факт. А значит, ты должна поехать к нему. — Уиллоудейл — мой дом, — защищаясь сказала я. — Я люблю это место, и мысль о том, чтобы уехать, заставляет меня грустить. — Так же грустно, как не быть со своим мужчиной? — спросил дедушка. — Я не знаю. Я не… то есть нет, я так не думаю… Я не знаю! Дерьмо! — воскликнула я. — Банка ругательств. — Дедушка сделал глоток воды. — Иногда любовь требует жертв, — проворчала бабушка. — Я знаю, что ты счастлива здесь и наслаждаешься своей работой, но уверяю, если ты хотя бы не попробуешь с Гриффином, ты об этом пожалеешь. — Ты не понимаешь, как тяжело покидать место, которое называешь домом, — не сдавалась я. — Отмена! Отмена! — воскликнул дедушка. Бабушка уставилась на меня и шлепнула тесто так, будто оно ее лично оскорбило. — Брайс Мэри Уотсон. Что ты мне только что сказала? — Ты не понимаешь, — повторила я. — Гребаное дерьмо, я не понимаю. Ты забыла, что я выросла не в Уиллоудейле? Я моргнула. На самом деле, я совершенно забыла. — Бабуля, я… — Думаешь, мне было легко оставить дом и всех, кого я любила, ради твоего дедушки? — спросила бабушка. — То есть… это было так трудно? — Дедушка задумался. — Я был настоящей находкой, Аннабелль. — Тише, ты, — прошипела бабушка и снова посмотрела на меня. — Я переехала в Уиллоудейл, потому что любила твоего дедушку. Это не всегда давалось легко, я очень скучала по маме, а твой дедушка тогда много работал. Но я ни о чем не жалею. Знаешь, почему? — Почему? — спросила я.