— Я знаю, чего хочет Арнольд. Надевай шляпу, или ты не пойдешь со мной. Я скрестила руки на груди и одарила его самым грозным взглядом, на который только способна. — Ты не можешь говорить серьезно. — Я не шучу, — заявил он. — Упрямство не поможет тебе получить то, что ты хочешь, Принцесса. — Во-первых, не называй меня принцессой, а во-вторых, я не упрямлюсь, и даже если бы упрямилась, некоторые люди могли бы сказать, что это одно из моих лучших качеств. — Я не из таких людей, — парировал он. Гриффин предпочитает женщин, которые просто соглашаются со всем, что он говорит. Удар, мать его, три. — Ладно, — сдалась я. — Я надену твою дурацкую шляпу. Он ничего не ответил, предпочтя вместо этого пройти к задней части своего грузовика. Он достал из багажника тяжелый рюкзак и с помощью карабинов прикрепил к петлям на липучках, небольшую лопату и еще что-то с длинной Т-образной ручкой и лопатками, похожими на совочки, в нижней части. Надев рюкзак на спину, он отрегулировал лямки. — Готова? — Да. — Я последовала за ним к деревянному забору высотой по грудь, который окружал весь участок. Гриффин легко перелез через него, даже с рюкзаком. Чувствуя себя неловко и неуклюже, я перебралась через забор, стараясь выглядеть так, будто лазанье через заборы — мое ежедневное развлечение. Гриффин наблюдал за тем, как я перетаскиваю свою задницу через ограду, но не предложил никакой помощи, даже когда я чуть не поскользнулась, спускаясь с другой стороны. Видимо, его хорошие манеры, продемонстрированные в кофейне, больше не работали. Я поправила рубашку и прочистила горло, когда Гриффин быстрым шагом направился через поле. Если бы территория не была огорожена, мы могли бы поехать на его грузовике, и все прошло бы гораздо проще и быстрее. Вместо этого следующие несколько часов мне предстояло тащиться в компании парня, который меня ненавидел. Гриффин опережал меня на десять футов, и я пустилась вдогонку за ним. Когда до него оставалось около трех футов, я остановилась, не желая, чтобы он услышал, как я тяжело дышу. Быстрым шагом, мысленно проклиная фермера за то, что он огородил весь участок, я последовала за Гриффином. Глава 4 Гриффин Я прокрутил ручной бур и вытащил его из земли. Небольшим совком зачерпнул немного грунта, поднятого из лунки буром, и пересыпал его в специальную емкость для образцов. Плотно закрыв крышку, я добавил ее к остальным в рюкзак. Это была последняя проба, и я молча возблагодарил бога, заталкивая грунт обратно в яму и утрамбовывая ее. К моему удивлению, Брайс не болтала со мной без умолку, как я ожидал, и ни разу не попыталась помешать мне. В самом начале она задала несколько вопросов о процессе отбора проб, но это выглядело как искреннее любопытство с ее стороны, а не как шпионаж для Арнольда. Она не доставляла мне неудобств, как я предполагал, но она причиняла страдания моему чертову члену. Я заводился каждый раз, когда она оказывалась рядом со мной, и мне приходилось отводить взгляд. В своей походной одежде и с французскими косичками она выглядела чертовски очаровательно. Хотя меня беспокоило, что ее бледная, нежная кожа может поджариться на солнце, шляпу я заставил ее надеть в основном из чувства самосохранения. Если бы я продолжал и дальше созерцать ее милые косички, вероятность удержаться от того, чтобы не прижать ее к ближайшему дереву и не погрузить свой член в ее влажную киску, свелась бы к нулю. «Ты не знаешь, что она влажная». Верно, но если я засуну язык в ее киску и буду лизать клитор, до тех пор пока она не кончит мне на лицо, это решит проблему. Мой член снова поднялся наполовину, и я скривился, продолжая сидеть рядом с рюкзаком под предлогом расстановки баночек с образцами внутри. Боже, это просто пытка, и я проклинал Арнольда в своей голове уже в семидесятый раз. «Расслабься. Завтра к этому времени ты будешь уже в Хейвенпорте и больше никогда не увидишь Брайс». Вместо облегчения меня кольнуло странное беспокойство. Я тут же задушил его на корню. То, что сейчас Брайс нравилась мне еще больше, чем в школе, ни черта не значило. Она была счастлива здесь, в Уиллоудейле, а я никогда не буду, так что об отношениях не могло быть и речи. От понимания, что моя десятилетняя влюбленность бесперспективна, у меня сразу пропал стояк. Я застегнул рюкзак и прикрепил к нему ручной бур и лопату, после чего встал. — Это был последний образец, который мне требовался. — О. — Брайс удивилась, но я не собирался смотреть на нее, чтобы удостовериться. Не сейчас, когда желание трахнуть ее все еще бушевало во мне. Она прочистила горло. — Похоже до дороги не так далеко, да? У нее хорошее чувство направления, и почему это меня заводит? «Я думаю, что абсолютно все в Брайсе тебя заводит». — Да, — ответил я. — Думаешь, минут за тридцать мы дойдем? — Верно, если только ты не будешь меня снова тормозить. Брайс ничего не ответила, и чувство вины обрушилось на меня тяжелым потоком. Но вести себя как придурок намеренно было просто необходимо. Я не дурак. Я видел, как Брайс смотрит на меня. Я не единственный, кто все еще чувствовал притяжение между нами. Зная, что она хочет меня, я едва сдерживал желание сказать «да ну на хрен» и уговорить ее оседлать мое чертово лицо. Заставить ее возненавидеть меня казалось самым безопасным вариантом. А что, если я доведу ее до слез или еще чего-нибудь? То, что я говорил, даже не было правдой. Ну, в основном. Я все это время старался идти бодрым шагом, чтобы исключить всякую возможность разговора. Это сработало лучше, чем я думал. Брайс едва поспевала за мной и почти всю дорогу держалась в десяти футах позади. В последние пару часов она значительно замедлилась. Однако не жаловалась и не просила меня сбавить темп. Я рискнул посмотреть на нее. Брайс писала смс на своем телефоне и, закончив, убрала его в карман. Она молча посмотрела на меня. Красивую бледную кожу ее лица защищала от солнца моя шляпа, но Брайс сняла легкую куртку и повязала ее на талии. Я очень надеялся, что на руки она нанесла достаточно крема от солнца. Футболка облегала ее охренительные сиськи, и я внутренне застонал. Смотреть на нее явно не очень хорошая идея. — Я написала бабушке, сообщив, что мы вернемся через полчаса. — Ее голос звучал холодно, но я не мог винить Брайс. В конце концов, я вел себя как мудак. — Отлично, идем. — Я надел рюкзак и пошел. Сначала я слышал Брайс позади себя, но ее шаги становились все тише и тише, пока я совсем не перестал их различать. Я остановился и повернулся нахмурившись. Брайс шла слишком далеко от меня, и она хромала. Плохо. Меня сразу охватило беспокойство, и я побежал назад, туда, где ковыляла Брайс, на ее лице боль сочеталась с мрачным выражением решимости. Я сдержал беспокойство в своем голосе и изобразил вместо него нетерпение. — Почему ты хромаешь? — Я в порядке. — Она отмахнулась от меня и, прихрамывая, прошла мимо. Боже, как же меня заводит ее упрямство. Я схватил ее за руку и заставил остановиться. Ее кожа на ощупь оказалась такой же шелковистой и мягкой, как и на вид. Брайс нахмурилась, наклонив голову так, что моя шляпа едва не упала с ее головы. — Что? — Ты поранилась. — Спасибо, капитан Очевидность, — проворчала она. Господи, как же мне хотелось трахнуть ее за такое поведение. Чтобы она до хрипоты выкрикивала мое имя. Хотелось жадно пожирать ее сладкую киску, пока Брайс не начнет умолять меня об оргазме. Вместо этого я спросил: — Ты вывихнула лодыжку? — А тебе какое дело? — удивилась она, отдергивая руку. Я указал на поваленное дерево недалеко от места, где я брал последний образец. — Присядь на минутку. — Нет, спасибо. — Она захромала прочь, и я разочарованно хмыкнул, прежде чем шагнуть вперед и снова остановить ее. — Ты едва можешь идти, — заявил я. — Сядь и дай мне осмотреть твою ногу. — Я в порядке, и я… Ее голос сбился до писка, когда я нагнулся и закинул Брайс на плечо, а затем понес к поваленному бревну. — Гриффин Моррис опусти меня на землю! Я проигнорировал слова Брайс, продолжая держать руку на ее бедрах и стараясь не обращать внимания на идеальную задницу прямо перед моим лицом. — Эй! — Я почувствовал, как она попыталась сдвинуться вперед, и тут она дотянулась до моего рюкзака и сильно шлепнула меня по заднице. Я вздрогнул и ответил ей ответным шлепком по заднице. — Гриффин. — Ее голос дрогнул. — Что? — Твоя рука —… С огромным чувством стыда я понял, что мой шлепок по попе перешел в ласку. Я теребил и разминал ее упругую задницу, как будто моя рука обладала собственным разумом. Я резко убрал руку, покраснев так же, как и ее волосы.