— Твоя спина еще не устала? Я рассмеялся. — Нет. Чтобы ей устать, нужно гораздо больше, чем просто ношение красивой девушки. — Ты думаешь я красивая? Черт. — Ты выглядишь нормально, — ровно сказал я. «Что за хрень, идиот?» К моему удивлению, Брайс рассмеялась так сильно, что чуть не свалилась с моей спины. Мне пришлось снова приподнять ее, не обращая внимания на то, как ее грудь прижимается к моей спине, и крепко обхватить за бедра. — Прости, — извинился я, когда Брайс закончила смеяться, не совсем понимая причину ее веселья. — Это круто, — заявила Брайс. — Честно говоря, знать, что самый сексуальный парень в школе считает меня «нормальной», — это очень хороший комплимент. — Я не был самым сексуальным парнем в школе, — запротестовал я. — Ладно, второй самый сексуальный парень в школе. — А кто был первый? — спросил я. — Твой брат. — Может, он и лучше выглядит, но я круче. Мой брат — настоящий ботаник, который изучает кости динозавров, — пробурчал я. Она засмеялась, и от этого звука мой член снова зашевелился в штанах. — Да, потому что изучать камни намного круче, чем изучать кости динозавров. — Бену перепадает чаще, чем мне, — заметил я. «Заткнись, прежде чем она догадается какой ты лузер». — Уверена, в этом плане у тебя все в порядке, — отозвалась Брайс. — Я очень занят работой. Не остается много времени на… ну, ты понимаешь. «Господи! Перестань трепаться о своей сексуальной жизни». — Нет, я не понимаю, — подразнивая протянула Брайс. — Почему бы тебе меня не просветить? Мое лицо пылало, как жестяная крыша в середине июля. — Я имею в виду, это не значит, что я не занимаюсь сексом. Я занимаюсь сексом. Иногда. «Пожалуйста. Прекрати. Болтать». Она похлопала меня по груди. — Молодец, дружище. Я зарычал, и Брайс расхохоталась, как в те времена, когда мы учились в школе. Я скучал по этому смеху. От него мой член твердел от настойчивой потребности. Или, возможно, от того, как ее грудь терлась о мою спину, я становился твердым. — Так вас никто не ждет дома мистер Моррис? — игриво спросила Брайс. — Нет. А как насчет тебя? — поинтересовался я, хотя уже знал ответ. Так бывает, когда ты навязчиво преследуешь кого-то в социальных сетях. — Нет, — ответила она, — Ни мужа, ни приятеля. Я снова приподнял ее, и Брайс сказала: — Я могу уже идти. — Нет, — отрезал я и тут же сменил тему. — Значит, тебе нравится работа пиарщика? — Да, — подтвердила Брайс. — Я думала получить степень бакалавра по английскому языку, но в колледже Уиллоудейла появилась степень бакалавра по связям с общественностью, и после разговора с консультантом я решила поступить именно туда. — Поэтому ты бросила университет Хейвенпорта после первого семестра и поступила в колледж Уиллоудейла? — спросил я. — Из-за программы по связям с общественностью? — Нет, в Хейвенпорте тоже существует программа бакалавриата по связям с общественностью, но бабушка заболела, и дедушке понадобилось, чтобы я… подожди, а как ты узнал, что я проучился в Хейвенпортском университете один семестр? Дерьмо! — Наверное, через «Фейсбук», — пробурчал я. — У нас есть общие друзья, мне кажется. Она обдумывала это несколько минут, пока пот стекал по моей спине. — Да, наверное. Я дружу с Джейком Ланнардом, а вы ведь были хорошими приятелями в школе. — Да, — выдохнул я с облегчением. — Вы все еще общаетесь? Он теперь живет в Хейвенпорте, — сказала Брайс. — Да. Иногда вместе пьем пиво. Сейчас он очень занят с близнецами. Брайс рассмеялась. — Я не могу поверить, что они поженились. Они ведь ненавидели друг друга в старшей школе. — Они сошлись в университете, и те из нас, кто знал их в старших классах, не давали им больше месяца, — улыбнулся я. — А теперь они женаты уже три года, и у них годовалые близнецы, — кивнула Брайс. — Думаю, невозможно предугадать, как именно изменится твоя жизнь. — Наверное, нет. — Мы приближались к дороге, где стоял мой грузовик, и я сбавил скорость. Мне хотелось провести больше времени с Брайс, хотя понимал, что это бессмысленно. — Думаешь, ты когда-нибудь уедешь из Уиллоудейла? — спросил я у нее. — Нет, — уверенно ответила Брайс. — Мне здесь нравится. Большинство людей не могут дождаться, когда вырастут и навсегда покинут свой маленький городок, но я здесь счастлива. У меня есть бабушка и дедушка, друзья и работа, которую я люблю. Уиллоудейл — это мой дом. Я пробурчал что-то нечленораздельное, и голос Брайс смягчился. — Знаю, что для тебя это не так, и мне очень жаль. Мне бы хотелось, чтобы у тебя были лучшие воспоминания об Уиллоудейле. Мы подошли к забору, и я неохотно опустил Брайс на землю, а затем повернулся к ней лицом. — Не все они плохие. Она внимательно смотрела на меня, и мне показалось, что ее красивые ореховые глаза заглядывали прямо в мою душу. В самое сердце того самого Гриффина из Уиллоудейла. Маленького испуганного мальчика, который ненавидел возвращаться сюда, но обрадовался, увидев Брайс снова. — Нет? — переспросила она. Я покачал головой, и Брайс придвинулась ближе, ее грудь почти касалась меня. — Я рада, что они не все плохие. Я обхватил ее за талию, как будто это самая естественная вещь в мире, и притянул к себе. Мой взгляд был прикован к ее рту, и когда эти идеальные губы разошлись, я опустил голову, чтобы поцеловать Брайс. Я должен ее поцеловать. Мне нужно ее поцеловать. Визг шин и стук гравия о забор заставили нас отскочить друг от друга, как двух подростков, застигнутых за поцелуями в родительском подвале. Брайс с красным лицом перелезла через забор в носках, не снимая моего рюкзака. Я последовал за ней, и когда она, морщась, перешагнула через канаву, тут же подхватил ее на руки и понес к своему грузовику. — Гриффин, — нервно выдохнула она. — Что? — Моя бабушка… — Твоя бабушка что? — Смотрит на нас, — буркнула Брайс.