Прокс обошел тело по кругу. «Сам повесился, — решил он, разгадывая разбухшего покойника. — На шнуре. Откуда только взял? С собой носил на всякий случай?.. Я вот не догадался. По решетке забрался к потолку, прицепил петлю к крюку, который как будто специально был приделан для таких целей к потолку. Сунул голову в петлю и отпустил руки. Прыг — и труп. Судя по стоянию трупа, случилось это не больше пяти-шести дней назад. Не мог подождать меня. Просветил бы, где мы…» — Прокс осуждающе покачал головой. Нет, он вешаться не будет, он поборется за свою жизнь. Закончив рассматривать мертвеца, Прокс подошел к решетке, прошелся вдоль нее. Решетка была во всю стену, от пола до потолка. Потрогал ее рукой. Попытался сломать. А когда ничего не получилось, отпустил прутья. Еще раз прошелся вдоль решетки. Ни единого намека на дверь и замок. За решеткой каменный пол, утопающий в расступающемся свете светлячка тьме. Ни стен, ни других преград не видно. Прошелся вдоль стены, сложенной из больших каменных глыб. Нечего и думать такую стену сломать. Насчитал пять шагов и уперся в точно такую же стену. Сделав круг, вернулся к мертвецу. Итак, это камера. Пять на пять шагов и примерно три метра высотой. Под ногами мусор, обрывки одежды. Вон сапог лежит в углу, покрытый пылью, и кругом чьи-то останки. «Все-таки капсула, — прогоняя прочь отчаяние, подумал Прокс. — И висельник — тому подтверждение. Свел счеты с жизнью и не стал мучиться. Да и другие останки тоже тому подтверждение». Прокс сел на корточки в углу у сапога. Закрыл глаза и задумался. Он старался привести свои чувства в покой. Алеш, как никто другой, знал, что паника — это путь к смерти. А пока человек хранит разум в покое, у него есть шанс спастись. Пусть мизерный, но шанс. А это больше, чем ничего. Прокс стал медитировать. Память агента услужливо подсказала способ успокоиться и привести чувства в порядок. Именно разыгравшиеся чувства разрывают человека, не давая ему возможности воспользоваться разумом и принять правильное решение. Уже через пару минут он был спокоен и мог анализировать. «Надо обыскать останки, а потом тело, — решил он. — Может, найдется что-то полезное». Он взял в руки сапог и сунул руку внутрь. Пусто. А что он надеялся там найти, свиток телепорта? С грустной усмешкой понял, что да, надеялся. Повертел сапог в руках. Он был сделан из мягкой кожи, но размер маленький — или на ребенка, или на женщину. Прокс отставил сапог в сторону и стал исследовать остальные останки. Повсюду были разбросаны черепа, кости и заплесневелая рваная одежда. В камере чувствовалась сырость, и она проникала сквозь решетку. Особенно это чувствовалось в углу, где была неширокая щель в стене у пола, и она создавала сквозняк. Он и выдувал тленный запах трупа. Прокс поднял глаза и пристально посмотрел в темноту за решеткой. Если влажный воздух приходит оттуда, значит, это не капсула в пространстве. Там должен быть выход… Прокс обратил внимание, что одежда на полу разорвана в лоскуты. Кости разбросаны, и пара черепов размозжена. Кто-то тут дал волю гневу и отчаянию. Выместил ненависть и злобу на останках. Полазив по ним, Прокс не нашел ничего стоящего. Осталось внимательно осмотреть висельника. Прокс окинул взглядом грузную фигуру и увидел то, на что с первого раза не обратил внимания. А именно на то, что из широкого обшлага зеленого камзола что-то торчит. Он протянул руку и потянул за вылезший уголок. В его руках оказался свернутый в трубочку когда-то белый кусок материи. А сейчас серый и чем-то измазанный. Прокс обновил светляк и осторожно развернул материю. Как оказалось, это был кусок рубахи, и он был исписан мелким почерком. Только вот этого языка Прокс не знал. Он приблизил ткань ближе глазам и понял, что буквы или символы были написаны кровью. Хорошо ему знакомый характерный буро-серый оттенок с небольшими разводами. Прокс перевернул материю, поменял верх и низ, но все равно ничего не прочитал. Перевернул ее обратной стороной и тоже все впустую. По какому-то наитию он перешел на магическое зрение, и, к его удивлению, символы засветились золотистым светом. Он неожиданно понял, что понимает этот текст. Может его прочитать. Если ты, незнакомец, читаешь это послание, то ты маг. А значит, оно тебе поможет выбраться из ловушки, куда попала я, Исидора Лаварская, несостоявшаяся княгиня Лавара. Перед тем как ты прочитаешь мое послание дальше, дай клятву Манувару, что отмстишь за меня… Дальше вновь шли нечитаемые символы. «Однако, — удивленно подумал Прокс. — Ничего в жизни не дается просто так, и за свободу, которую можно и не обрести, нужно отплатить. С другой стороны, а какой у меня выход? Умереть здесь, как все остальные. Что-то не хочется». И Прокс, больше не раздумывая, произнес клятву: — Я, Алеш Прокс, обещаю в память об Исидоре Лаварской отомстить за нее и даю эту клятву Манувару. Клятва действительна, если мне помогут отсюда выбраться. Прокс прислушался. Было тихо. Он огляделся, и, к его сожалению, ничего не изменилось. Вздохнув, он посмотрел на лоскут, что держал руках, и заморгал. Вновь появился читаемый текст. — Ты поклялся Манувару, и он не отступит от тебя, пока ты не выполнишь свое обещание, незнакомец. Когда меня предательски пленили, то провели обряд запрета на магию. Я не могла ее использовать, чтобы выбраться отсюда. Моя сестра Генриетта смогла сделать многое, но не все учла. Я, перед тем как убить себя, предала свою душу Владыке Тьмы и Боли Манувару. А он заточил ее в кольце с рубином. Найди его и надави на рубин… Дальше текст обрывался. Прокс, не веря глазам, пробежал по нему взглядом еще раз. Все верно. Ничего больше не написано. Ни как отсюда выбраться, ни самого простенького заклятия телепорта. Лишь надави на рубин. Прокс, не убирая из рук лоскут ткани, посмотрел вокруг себя. Кольцо он не видел среди разбросанных останков. Тогда где он может быть? Взгляд уперся в мертвеца. Обежал его и остановился на левой руке. В опухший палец врезалось и почти скрылось в разлагающейся плоти кольцо с большим красным камнем. «О как! — подумал Прокс. — А может, этот висельник тоже смог воспользоваться подсказкой и вместо обретения свободы повесился?» Прокс долго стоял в раздумьях. Он понимал, что это вполне может быть еще одной ловушкой и кто-то таким образом приносит жертвы Владыке Тьмы и Боли. «Стать еще одной жертвой? Совершить суицид? А какой выход? — разглядывая тело, подумал Прокс. — Так и так смерть. От обезвоживания или самоубийства. Но шанс спастись появился, и им пренебрегать нельзя. Как же поступить? Оставить кольцо на руке мертвеца и нажать на камень? А если освободится он, а я останусь за решеткой? Нет, такое надо исключить». Немного поколебавшись, Прокс протянул руку и попытался снять кольцо. Но палец так раздулся, что кольцо очень плотно сидело на нем. Поморщившись, Прокс достал складной нож, открыл лезвие и отрезал палец. Кольцо соскочило и, тонко звякнув, упало на пол. От удара оно подскочило и покатилось к решетке. Прокс недоуменно на него посмотрел и вздрогнул. В голове сверкнула вспышкой озарения мысль. Проклятое кольцо может укатиться за решетку, и тогда его недостать. Прощай, свобода! Он прыгнул вслед за кольцом и попытался его схватить. Но толстые пальцы демона не могли его удержать, оно лишь изменило направление и покатилось дальше, ударилось о стену и легло на пол в пяти сантиметрах от края решетки. Прокс от охватившего его напряжения почувствовал, как вспотел. Закрыл глаза и трансформировался в человека. На это у него ушло секунд десять. Когда он открыл глаза, кольца на том месте не было. Прокс удивленно и с нарастающим чувством страха стал оглядываться по сторонам. Между ног пробежала небольшая крыса и устремилась к щели в стене. В зубах она держала кольцо. — Куда? — взревел Прокс и попытался раздавить грызуна, но, топнув ногой, наступил ей на хвост. Крыса пискнула и выронила кольцо, отчаянно заскребла лапами по полу. Прокс отпустил крысу и нагнулся к кольцу, чтобы его поднять, но мелкая тварь лапой задела кольцо и, удирая со всех ног, отбросила его обратно к решетке. Прокс бросился следом. Упал на колени и руками стал ловить кольцо. Он так сильно волновался, что несколько раз промахнулся. И только вытянувшись во весь рост на полу, в отчаянном последнем броске накрыл ладонью выкатившееся за решетку кольцо. Сердце Прокса бешено стучало в груди, отдавалось набатом в голове, и он, лежа, прижимая к каменному полу ставшую такой дорогой ему вещь, думал, что с ним происходит нечто странное. Он чуть было не лишился своего единственного шанса на спасение. Такой несуразной оплошности он за собой не наблюдал никогда. Прокс, не вставая, подтянул кольцо поближе и сунул его в карман штанов. Не вынимая руки и сжимая в кулаке кольцо, как что-то самое дорогое в его жизни, он старался привести свой ум и чувства в порядок. «Это неспроста, — размышлял он, когда смог совсем успокоиться. — Кто-то или что-то мне мешает». Прокс осторожно вынул руку из кармана. Сел у стены и разжал кулак. Ладонь вспотела, а на ней лежало кольцо с большим рубином. Боясь потерять кольцо, он надел его на палец и почувствовал странное равнодушное успокоение, но оно было сродни обману. Как будто его ловко ведут к определенной цели. Как часто он вел свою жертву, заставляя ту путем хитрых комбинаций принимать нужные Проксу решения. Чувства полевого агента взвыли, как коты, попавшие в клетку с голодным тигром. Он тут же снял кольцо. Сжал его в ладони и поглядел на висельника. Заработал анализатор нейросети. «Опосредованная опасность, исходящая от предмета в руке. Угроза анализу не поддается. Возможные варианты действий: выбросить, использовать без контакта с телом». «Итак, — задумался Прокс. — Предмет явно опасен, если он на владельце или тот напрямую с ним контактирует. Это понятно. — Перед ним висел очередной неудачник, что не смог правильно распорядиться кольцом. Оно было на его руке. И возможно, этот повелитель боли заставил его совершить суицид. — А как? Скорее всего, через контакт с кольцом. Он воздействовал на несчастного с помощью кольца. Тогда почему несостоявшаяся герцогиня ничего об этом не написала? А может, ей не дали это написать?.. М-м-м… Или не успела?..» Принять это послание, что он спрятал в поясную сумку, за ловушку Проксу не позволял обширный опыт агента. Так ловушки не делают. Это скорее побочный эффект заклятия. А может, так отбирают тех, кто сможет справиться с местью, а значит, должен обойти поставленные на его пути ловушки. Прокс сам так отбирал перспективных исполнителей. Это ему было знакомо и упрощало понимание возникшей опасности, но при этом давало пищу для размышлений. Если это отбор хитрых и ловких исполнителей, то дело, которое ему предстоит выполнить, будет непростым. — Ох непростым! — вздохнул Прокс и тут же сам себя успокоил: — А когда мне поручались простые дела? Надо закрыть глаза на то, что я золотой скрав и хранитель, наделенный силой и властью. Сейчас я простой агент, которому надо выполнить очередную трудную задачу. Его мысли пришли в порядок. Страхи отошли на второй план, и пришло понимание, с чего надо начать. Он осторожно положил кольцо рядом с собой между ног. Поискал глазами, что бы ему пригодилось для контакта с кольцом, и увидел, как из щели под стеной высунулась морда крысы. — Ну точно это неспроста, — догадался Прокс и неподвижно замер. Крыса покрутила носом, смешно шевеля усами, и, не увидев опасности, вылезла из щели. Встала на задние лапы и стала поглядывать на Прокса. Он все это время не шевелился и изображал изваяние. Наконец крыса осмелела и направилась в его сторону. У его ног грызун вновь встал на задние лапы и уставился глазами-бусинками на человека. Но тот не шевелился и не проявлял к крысе интереса. Подождав, крыса осторожно направилась к кольцу и только хотела его схватить, как Прокс молниеносно ухватил грызуна пальцами за шею сверху. Крыса пискнула, попыталась изогнуться и укусить руку человека, но Прокс сильно прижал ее к полу и немного придушил. Подождал, когда тушка крысы обмякла. Потом он другой рукой надел кольцо на лапу крысы и, не отнимая ее от пола, нажал на рубин. Тело крысы выгнулось. Она неожиданно сильно рванулась и выскочила из ослабшего захвата Прокса. Не ожидавший такой прыти от грызуна, Прокс автоматически отклонился от взвившейся ракетой вверх крысы. А она запищала и приземлилась на лапы. А затем со всех ног бросилась бежать к противоположной стене. Врезалась в нее головой и упала на бок. Кольцо покрылось красным свечением и лежало у ног Прокса. От него исходило холодное сияние, и оно росло, вытягивалось вверх и вскоре стало ростом с ребенка. В нем проглядывался контур человека. И чем дальше, тем больше он становился осязаемым. Еще через десяток ридок на месте поднявшегося к потолку бордового света появилась полупрозрачная красноватая фигура обнаженной девушки с волосами, лежащими на груди и прикрывающими ее от нескромного взора Прокса. Руками девушка прикрывала пах. Глаза девушки были закрыты. Создалось впечатление, что она спала стоя. Прокс поглядел на кольцо, лежащее на полу. Оно больше не светилось, и сама девушка отделилась от него. Прокс посидел в некотором смятении полридки. Он молча разглядывал появившееся приведение, о которых читал в детстве в сказках. Затем осторожно кашлянул: «Кхм…» И задал, казалось бы, глупый вопрос: — Вы меня слышите? Девушка открыла глаза и недоуменно посмотрела на Прокса. Затем убрала руки от паха и потерла ими глаза. — Я не сплю? — в ответ спросила она. — Вроде нет, — осторожно ответил Прокс. — Вы кто? Девушка подняла глаза к потолку и задумалась. — Я так долго спала, что забыла, кто я… Я… Я пытаюсь вспомнить. — Может, вы Исидора Лаварская, несостоявшаяся герцогиня Лавара? — предположил Прокс, и лицо девушки перекосилось мучительной судорогой. Она всхлипнула и прикрыла лицо руками. — Какой ужас! — рыдая, воскликнула она. — Я действительно Исидора… Неудачница. — Она тихо проплакала ридку-другую, затем вытерла слезы на лице и, убрав руки, грустно улыбнулась. — Благодаря вам я вспомнила все. Вы нашли мое послание и кольцо, где заточена моя душа, и смогли избежать смерти от заклятия Темного властелина, произносить имя которого запрещено во всем Лаваре и соседних королевствах. Значит, вы поклялись отомстить за меня? Это благородно с вашей стороны. Многие пытались выйти отсюда с помощью кольца, но заклятие Неназываемого заставляло их покончить с собой. Я уже потеряла надежду обрести покой… — Девушка всхлипнула вытерла выступившие слезы, с видимым облегчением вздохнула и продолжила: — Но тут появились вы, благородный рыцарь, и разрушили заклятие. Можете надевать кольцо без опасения. Неназываемый заточил мою душу в кольцо и заставил мучиться после смерти. Каждый раз, когда попавший сюда очередной несчастный заключенный использовал кольцо, я просыпалась и видела смерть избранного и крушение своих надежд. И хотя Неназываемый жесток и коварен, он верен своему слову. Мы выйдем отсюда вместе, и вы совершите акт мести… — Я не против, госпожа княгиня… — Не называйте меня княгиней. Я ей не стала, и все благодаря тому, что была слепа от любви. — Глаза девушки блеснули пламенем. — Я любила Роланда, графа Моравии, а он любил мою сестру Генриетту, молоденькую потаскуху, которая попала под влияние темного культа Неназываемого, переспала со всеми конюхами нашего замка. Со всеми гвардейцами. Она очень хотела занять мое место. Я об этом знала, но не придавала этому значения. Все права были на моей стороне, и другие лорды ее бы не поддержали. Ах как я ошибалась! Когда умер наш отец герцог Лаварский, она приворотным зельем опоила графа Роланда и вовлекла в свой культ поклонения Неназываемому. Они оба обманом заманили меня к графу в гости. Лишили своим колдовством способности к магии. А потом заточили меня здесь. Но предварительно Роланд и его друзья надругались надо мной. Потом они с помощью омерзительного обряда жертвоприношения закрыли мне доступ к магическим чакрам. И так я оказалась здесь истерзанная и полностью обнаженная. Лишенная доступа к источникам силы. Они думали, что избавились от меня навсегда, но жажда мести пылала в моей душе и не давала мне умереть. Я стала истязать свою плоть и призывать Неназываемого. Это продолжалось очень долго, но однажды он явился на мой зов. Я просила о мести, и за это он потребовал мою душу. Я согласилась. А он рассказал мне, что надо сделать, и оставил это кольцо с камнем душ. Я написала послание на куске истлевшей рубахи. Писала своей кровью. То, что мой господин приготовил испытание для избранного, я не знала. И увидела это только тогда, когда первый из попавших сюда магов после меня покончил с собой. Он повесился сам. Вон на том крючке, который появился после ухода Неназываемого. Там был еще тонкий шелковый шнур… Их было несколько, и, каждый раз просыпаясь, я страдала и мучилась оттого, что стала невольной участницей их смерти. Но тебе, благородный рыцарь, как-то удалось разрушить это заклятие. Теперь мы можем выйти и отомстить… После чего я обрету свободу и покой. — Кхм, — откашлялся Прокс. — А как давно вы тут, госпожа? — спросил Прокс, подозревая, что мстить уже некому. — Я не знаю. Сто, а может, тысячу лет… — Так, может, те, кому вы хотите отомстить, уже умерли? — Нет. Это капсула времени. Тысяча лет тут как одно мгновение там… Вы сколько пробыли тут? — спросила Исидора. — Не больше часа, госпожа. — О-о-о! — удивленно протянула девушка. — Вы настоящий герой. Многие провели тут по нескольку лет, прежде чем начали действовать. — Несколько лет? — удивился Прокс. — А чем они питались и что пили? — Это тоже еще одно изуверское испытание заключенному. Они питались крысами, рыцарь. Ловили их и ели сырыми… Прокс удивлённо уставился на девушку и только смог произнести: — Да уж… Он надел кольцо на палец. Прислушался к себе. Больше тревоги кольцо не вызывало. Но мало ли хитрых ловушек подстроил Владыка Тьмы и Боли, или по-другому Неназываемый. С него станется… — Не бойся, хе-хе, — раздался негромкий смешок за его спиной. Прокс мгновенно обернулся. Напротив него стоял молодой парень с коротко стриженными волосами и щегольски постриженными усами. В коричневом облегающем бархатном камзоле, рейтузах странного желтого цвета до колен и белых чулках. На ногах молодого человека блестели лакированные черные туфли на высоком каблуке. В руках он держал тонкую трость из черного дерева с золотым навершием. Франт улыбался. Принять его за Владыку Тьмы и тем более так назвать не поворачивался язык. Прокс вежливо склонил голову в поклоне и произнес: