— А за что у вас убивают? — За власть. — Понял, — ответил Прокс, хотя не до конца разобрался в хитросплетениях жизни в этом мире, но решил, что разберется в этом позже. А сейчас спросил: — И как ты хочешь отомстить сестре? — Хорошо было бы засунуть ее в мою темницу. Надо только купить свиток переноса. А для этого найти чернокнижника, а они прячутся от смотрящих. Трудно будет. Нас ведь никто не знает. И вообще, — решительно заявила она, — раз в твоей сумке нет еды, пошли уже отсюда. — Пошли, но сначала приоденемся. Прокс собрал шкуры и стал мастерить подобие одежды. Склеивал их универсальным клеем, всегда хранящимся в сумке, и наконец слепил Исидоре накидку, а себе набедренную повязку. Надел балахон на недовольно сморщившуюся девушку. — Эти шкуры воняют, — проворчала она, но подчинилась. Кобольды провожали их, следуя в тридцати шагах позади них, и не проявляли агрессии. В загонах оказались лохматые свинки, чьи шкуры красовались теперь на Демоне и Исидоре. В корытах из выдолбленных бревен были навалены грибы, похожие на шампиньоны. А плантации грибов они встретили, выходя из поселения. Когда по внутренним часам Прокса день подходил к концу, они вышли к подземному озеру. — Выход тут под водой, — указала пальчиком Исидора. Над Снежными горами повисло хмурое осеннее небо. Ветер гнал темные рваные тучи, мелкий затяжной дождь превратил дороги и тропы в горах в непроходимую слякоть. Командующий первым экспедиционным корпусом генерал лер Буртаи нур пребывал в мрачном настроении. План кампании терпел крах из-за отсутствия поддержки войск Братства. Его войска без боя прошли до земель Старших домов и застряли у перевала. Город-крепость был для них закрыт, и, чтобы пройти дальше, нужно было или брать город штурмом, или идти обходными тропами. Но в том-то и дело, что город должны были взять в осаду отряды Братства, поддержанные Младшими домами. А войска Младших домов закрылись в пограничных крепостях и сидели там, не высовывая носа. Мало того, часть отрядов снежных эльфаров ушла в горы и оттуда совершала неожиданные нападения на обозы с припасами. А припасы должны были дать пограничные крепости снежков. Обойти по тропам крепость Старших домов, перекрывающую проход через перевал, не получалось. На скалах засели отряды лучников и магов. Они не давали рейдерам и всадникам пробиться в тыл и взять тропы под свой контроль. Да, они несли потери, но еще больше несли потери лесные эльфары. Рейдеры и мастера луков — рейнджеры гибли десятками. Не помогли подкрепления древолюдов, их просто сожгли. Всадников заваливали обвалами из камней. Рейдеров выбивали стрелки и маги, не давая им захватить господствующие скалы. И это были не регулярные войска, а ополчение. Их было много. Очень много. За каждым камнем, за каждым выступом, сверху, снизу, сбоку прятались снежные эльфары и ожесточенно отстреливались. Они гибли десятками, но забирали с собой наиболее боеспособные отряды рейдеров и рейнджеров. Элиту войска леса. И так долго продолжаться не могло. Припасы заканчивались. Осадной техники не было. В тылу сидели в крепостях снежные эльфары Братства, и если они восстанут против его корпуса, то он, зажатый между войсками Малых домов и крепостью Старших домов, останется без припасов и бесславно погибнет. Надо менять тактику ведения боевых действий, решил генерал. Он был военный, и для него военные цели были выше политических. А военная необходимость диктовала простое решение — остановить наступление. Он находился в походном шатре. За столом с мрачными лицами сидели его старшие офицеры. — Леры, — начал сурово генерал. — Вы сами видите, что кампания, начавшаяся успешно, затормозилась. Нам на помощь не пришли отряды Братства, и я считаю это предательством. У нас в тылу их крепость Меловая гора. Там припасы, осадная техника и рабы. Да, я говорю рабы, потому что предатель заслуживает или смерть, или рабство. Считаю необходимым послать срочное донесение командующему операцией Кирсану-оле и взять штурмом приграничную крепость Меловая гора. Этим мы обезопасим свои тылы. Лер Лори нур, вам поручается со своим полком осадить крепость Меловая гора и в кратчайшие сроки принудить ее к сдаче. Доставить сюда припасы и рабов для земляных работ. Вам в помощь выделяются все рейнджеры и рейдеры. Авангарду прекратить штурм скал на тропах и занять оборону у подножия перевала с задачей не допустить внезапных атак ополчения на наш лагерь. Основным силам приказываю взять крепость на перевале в осаду. Да поможет нам Вечный лес, леры. Город дворфов Рингард бурлил, полнился тревожными слухами и готовился к обороне. Член городского совета генерал Марувис развил бурную деятельность. Впервые в жизни ему довелось участвовать в мобилизации. И он, преисполненный гордости оттого, что в свое время, не жалея ремесленников и купцов, призывал их на военные сборы, твердой рукой, в которой была палка, сколачивал хирды. Ему не удалось бы воспользоваться своим «священным» правом командовать армией военного времени, если бы на совете, где решался вопрос, что делать во время войны снежных и лесных эльфаров, не появился сам папа святой Бурвидус. Он ворвался на совет, как сияющее красное солнце. Сделал ку и пригрозил проклясть весь совет за неправильное приседание. Потом долго проповедовал о долге народа дворфов перед госпожой Матой. И когда впавшие в ужас от своих долгов, неожиданно повешенных на них святым папой, члены совета готовы были отдать последнюю рубашку, он призвал их к священной войне против оккупантов. Глава городского совета к такому повороту был не готов. Одно дело — откупиться от грехов деньгами, другое дело — рисковать в войне. Он сморщился так, словно ему в зад засунули цветущую вишню с площади. А вечно недовольный и осторожный член совета глен Радурнус выступил с длинной речью против войны. Он долго говорил, что народ дворфов всегда был на стороне сильных и никогда не встревал в разборки других народов. Говорил о вековой мудрости народа, что позволяет ему жить мирно среди всех остальных недостойных народов. И что только они, дворфы, сохранят цивилизацию, когда жители на поверхности истребят друг друга. Папа невозмутимо слушал его и не прерывал. Успокоившийся глава совета хотел подвести итог и отказаться от участия в войне. Но его опередил Бурвидус. Он встал и кротко произнес: — Вы, может быть, и правы, глен Радурнус. Но мы не выслушали славного генерала Марувиса. Может быть, город зря содержит воинов и тратит средства на содержание армии. Дворфы — мирный народ, и, если послушать вас, уважаемый Радурнус, армия вам не нужна. Глен[5] Радурнус ободрительно кивнул, а генерал вскочил, как ужаленный. — Как это не нужна! — потрясая кулаками, закричал он. — Мы богаты, а богатых принято грабить. Кто будет защищать наше добро, когда лесные эльфары захватят Снежные горы и захотят забрать наши богатства? Кто, я вас спрашиваю? — И не дав высказаться другим, решительно, как это может сделать штабной генерал, добавил: — Только сильная, снаряженная, обученная армия. А она не справится одна с войсками лесных ушастиков. И что скажут наши союзники — снежные эльфары, если мы отсидимся под землей и не поможем им? Разве мы не одни горы делим с ними? Разве не их сила была для нас защитой от грабителей? Я предлагаю вступить в войну. Вот так! И никак иначе. — Генерал стукнул кулаком по спинке кресла и сел. Все вздрогнули. Решительность генерала произвела сильно впечатление, но не на всех. Глава совета недовольно зыркнул на генерала. — Вам бы только повоевать, — раздраженно проговорил он. — И когда это снежные эльфары стали нашими союзниками? Я про это не слышал. — Глава обвел взглядом сосредоточенные лица членов совета. — Итак, уважаемые глены, — начал медленно говорить он. — У нас есть два предложения… Его снова перебил Бурвидус. Он поднялся и степенно, без нажима стал говорить: — Прежде чем вы, уважаемые глены, члены совета города, примите решение, надо узнать волю нашей богини по этому важному вопросу… — И его, конечно, озвучите вы, святой папа? — прерывая Бурвидуса, язвительно произнес Радурнус. Глен Радурнус всегда был в оппозиции к генералу. — Нет, уважаемый Радурнус. Я не возьму на себя такую смелость, — совершенно спокойно ответил Бурвидус. — Богиня Мата сама покажет нам свою волю. Тот, кто говорит свою волю, отличную от воли богини, у того… — он помолчал, придумывая наказание, но его снова насмешливо прервал Радурнус. — У того вырастут рога. — Пусть будет так, — согласно кивнул Бурвидус и попросил: — Мата! Богиня наша! Матушка! Пусть у того, кто не хочет исполнять твою волю и противится ей, вырастут рога на лбу. И в тот же миг у главы городского совета и Радурнуса, а также еще у двоих членов совета на лбу стал расти рог. Он быстро увеличивался в размерах, и члены совета, у которых рог не вырос, ахнув, стали истово креститься, приседать и кукать, осеняя себя святым крестом. — Ку! Ку! — разрывало тишину зала совета. Безрогие глены приседали, тряся толстыми задами, стараясь подражать папе Бурвидусу. Не щадя лба, крестились и благодарили матушку за мудрость, дарованную им, не спорить с ней. Глава совета отчаянно взвыл и ухватился за рог. — Я прошу прощения, госпожа Мата, — завизжал он. В его глазах плескался суеверный ужас. — Святой папа Бурвидус, и ты прости меня недостойного. Ку, ку. Я буду исполнять волю нашей матушки Маты. Ку. Ку… — истово крестился и приседал он. А Радурнус свалился в обморок. — Прощается тебе, сын мой, — перекрестил Бурвидус главу совета, и у того пропал рог. — И вам прощается, заблудшие, — папа осенил крестом рогоносцев. — А глен Радурнус останется с рогом в назидание тем, кто не верит в нашу матушку Мату и ее культ, — объявил папа. А генерал довольно добавил: — Пусть этот неуважаемый Радурнус пойдет руером[6] в армию и своим рогом поражает врагов нашей матушки. Папа кивнул, не возражая, и тоже добавил к своей краткой, но впечатляющей речи: — А также объявляю волю нашей богини. Все собранные средства культа матушки Маты пойдут в казну города на снаряжение армии. Этого хватило, чтобы объявить мобилизацию в городе. А авторитет Бурвидуса поднялся до небес. Вновь поднялся ветер, и его порывы приносили в дельту реки пригоршни песка. Приближалась новая буря — частая спутница искателей приключений на верхнем слое Инферно. Но она не беспокоила Штифтана. Он собрал в одном месте мешки убитых демонов и старательно сортировал содержимое. Штифтан сидел в углублении небольшой пещерки, перед ним горел костер, и на нем, скворча, жарилась нога ящерицы. В одном из заплечных мешков он обнаружил свой рюкзак, вытащил его, осмотрел содержимое. Демоны ничего не тронули. Скорее всего, не разобрались в нем. А там было все для выживания в Инферно на десять стандартных суток. В том числе и спасательный маяк. Военная аптечка, сухой паек и пакетики с порошком для получения чистой воды. Разорвав оболочку одного пакетика, Штифтан высыпал его в раскладную кружку. Соединяясь с молекулами воздуха, порошок зашипел, и вскоре кружка была полна чистой витаминизированной воды. Выпив ее, он приложил к шее аптечку. Выпитая из реки вода не была для него пригодной для питья, и скафандр уже давно подавал об этом сигнал. В его теле завелись паразиты. Через пять минут красный сигнал на аптечке погас, и она отпала от шеи. Сухой паек Штифтан решил не трогать. Высыпал содержимое первого мешка у ног на землю и стал рассматривать. Одежда, баклажка, котелок, ножи, сеть, копченое сало неизвестного животного, замотанное в тряпочку. Вот и весь ассортимент, который Штифтана не впечатлил. Он сложил все обратно, кроме сала, и отнес мешок к реке. Трупов демонов не было. Их сожрали мутанты. Лишь обглоданные черепа, втоптанные в прибрежный песок лапами хищников, напоминали о трагедии, случившейся ночью. Остальные мешки имели тот же набор предметов. Лишь мешок вожака отличался наличием амулетов непонятного действия, и в самом низу лежало пять флаконов эликсира исцеления. Штифтан забрал сало, амулеты и эликсиры. Разделал ножом лапу рептилии и стал есть. Мясо было на цвет белым и не жестким. Волокна хорошо пережевывались. Закусив мясо салом, Штифтан утолил голод. Побродив по берегу, подобрал плавник и подкинул в костер. Сел в пещерку и задумался. Идти в бурю не имело смысла. Надо было продумать план дальнейших действий. Эрат уже вполне освоился в пустыне и не испытывал перед ней того прошлого безотчетного страха. Но надо было решать, активировать маяк для вызова спасательной группы или выйти к порталу? Он не хотел выглядеть смешным, а это обязательно случится, если он поставит маяк. В нескольких днях пути от портала это было делать нецелесообразно. Бойцы спецназа так красочно распишут эпопею его спасения, что сказочникам и не снилось. Потом его история обрастет небылицами, и какая-нибудь обидная кличка к нему прилипнет на всю жизнь. О таких случаях он знал и сам смеялся над недотепами. Да и для карьеры это невыгодно. «Пойду к порталу», — решил он. Буря усиливалась. Ветер стал зловеще завывать, гоняя тучи песка над рекой, но в пещерке от горящего костра было тепло и уютно. «Вряд ли твари в такую бурю пойдут на водопой», — решил Штифтан и поудобнее устроился в пещере. Подложил под голову свой рюкзак, подправил рукой и закрыл глаза. Он решил немного отдохнуть. Бессонная ночь и суматошный день давали о себе знать. Уснул он быстро и видел во сне тревожные, обрывчатые, не связанные в одно сны. То Вейс его гнал палкой и кричал: «Где Демон?» То он вновь видел себя на утилизаторе мусора на станции и в который раз ждал смерти. Страх гадким пауком бегал вокруг его разума и пытался пробраться в душу. Но ему что-то мешало, и паук каждый раз отползал назад, чтобы вскоре вернуться. Штифтан метался и стонал во сне. Но вот паук нашел щель в обороне и прыгнул. В ту же секунду нейросеть взвывала сигналом тревоги. Рефлексы не до конца проснувшегося Штифтана сработали автоматически. Он вскочил, выхватил мультитул, активировал меч и только тогда глянул на сканер. Буря утихала и уже не выла, а только посвистывала. К нему со стороны реки приближались четыре красные точки. Сканер определил их как рептилий. Штифтан мгновенно успокоился. С ними он уже имел дело и знал, как убивать. Мутанты приблизились к реке и остановились. Штифтан смутно видел в темноте их силуэты. Ему показалось странным, что они стояли на задних лапах. Он подкинул дрова в затухающий костер, и пламя, разгораясь, осветило его на темном фоне пещеры. Он не сразу понял свою оплошность. Сгусток света полетел в его сторону и, ударившись о край пещеры, осыпал Штифтана осколками камней. Снова сработали рефлексы. Штифтан упал на пол пещеры и откатился к стене. Как оказалось, вовремя. Три яркие вспышки озарили силуэты рептилий, и в его сторону полетели три светящихся комочка. Они взрывом разбросали костер, осыпав углями Штифтана, и разорвались, встретившись со стеной за его спиной. Камни посыпались на ноги человека. Он вскрикнул и поджал их. Не задумываясь, перевел оружие в режим боевого лазера и открыл огонь по темным силуэтам. Рефлексы, наработанные на тренировках на тренажёрах, помогли. Нейросеть высвечивала цель, а Штифтану оставалось нажать спусковую кнопку. Три из четырех фигур упали. Четвертая резко ушла в сторону и на ходу открыла огнь. Штифтан покатился в противоположную сторону и сам стрелял не целясь, желая подавить своим быстрым огнем противника. Ему это удалось. Тварь, стреляющая плазмой, стала отступать. Но Штифтан не хотел отпускать такого опасного противника. Он мгновенно замер, прицелился и два раза нажал на спуск. Фигура, колыхающаяся на бегу, как мятник, склонилась и упала. Красные точки погасли на сканере. Штифтан еще долго лежал, затаившись в темноте, но никого не обнаружил. За пределом действия сканера за ним наблюдали трое. — Чертова буря, — шепотом проговорил один из них. — Нас засыпало тонной песка. Полдня будем откапывать наше убежище. Это ладно, справимся, — отозвался старший. — Видели, как изменился наш герой. Он вернулся, проверил мешки, сожрал лапу рептилии. Даже я бы побрезговал. — Меня тоже чуть не вырвало, когда он обгрызал кости, — ответил третий. — Вот что дикая жизнь делает с цивилизованным человеком. — И что? — спросил второй. — Превращает в дикаря, — пояснил командир мысль третьего. — Ты заснял этих рептилий с плазмометами? Первый раз таких вижу. Кто бы это мог быть? — Скорее всего, пришельцы, как и мы, — отозвался третий. — Откуда? — не поверил командир. — Оттуда же, откуда и мы, — согласился второй с третьим, — из космоса прилетели.