– Так это теперь я – ограниченная?! А что ТЫ знаешь о нашей секте? ТЫ, использующая силу Хаоса! В твоих венах течет кровь этого проклятого мира! Я выжгла из себя эту заразу, и теперь во мне только магия Порядка! А ты защищаешь того, кто сделал наш мир заложником разрушительной силы, в которой даже нет никакого смысла! Это просто… Хаос! В нем нет морали: мочи, кого хочешь, только сбегай после этого побыстрее! Люди здесь даже не подозревают, что можно жить иначе! Что можно жить в Порядке! – Ты на себя посмотри, Нани! Порядок, магия жизни – все это просто замечательно! Но что-то я не вижу в тебе ни спокойствия, ни мудрости – зато до черта самомнения, самоуверенности и ненависти ко всем, кто тебя в чем-то притеснил! – Я и сама не заметила, как встала. А Нани смотрела на меня во все глаза и впервые не находила, что ответить. – Да, я узнала кое-что о вашей секте. А также о том, что тебя оттуда выгнали. За ненадлежащее поведение, – холодным голосом вбивала я в нее каждое слово; Рес откопал досье на всех изгоев, и им больше нечем было меня удивить. – И да, во мне сила Хаоса. Как и во всех здесь присутствующих, кроме тебя. Но я не желаю нашему миру ничего плохого. Напротив, я мечтаю перекрыть проход в нижний мир. – И ты думаешь, я в это поверю? – Нани гордо вздернула подбородок. – Тебе придется в это поверить, потому что мой отец хотел того же. И он ушел в мир Хаоса, желая закрыть проход. Надеюсь, твоих знаний достаточно, чтобы понять, что с ним случилось, – отрезала я. – Твой настоящий отец?.. – переспросила Тата. – Да. Я много чего узнала, когда решила заявить свои права на престол. В том числе и то, что я имею на это право. Поэтому, как вы понимаете, я сдержу свое обещание. Тата, – повернулась к воровке, – я знаю, что тебя подставили и обвинили в воровстве члены собственной гильдии. Ты хотела забрать вещь, принадлежавшую твоему отцу? – Это фамильный медальон. Он не имеет никакой ценности для гильдии. Но они запретили мне забирать его – хотя знали, что он для меня значит, – прошептала Тата, лицо которой побледнело от гнева. – А тот человек, что присвоил его себе после смерти родителей… Он не имел на него права! – Тебе было запрещено украсть то, что принадлежало твоим собственным родителям? Но почему? – удивилась Нани. – Потому что это посвящение в воры, ходячий мозг! – сухо бросила Тата. – Мы отрекаемся от прошлого; отцами для нас становятся наставники. И все наши инициативы строго ограничены: мы не имеем права действовать без разрешения главы гильдии. – И что произошло дальше? – Голос Грога заставил воровку обернуться и посмотреть на бугая. – А дальше меня опередили. Мой собственный наставник выкрал медальон раньше меня и принес в сокровищницу. Это место – склад всего наворованного. Полагаю, это была последняя проверка – мне следовало остановиться и забыть о прошлом. Но я все равно выкрала медальон. Он принадлежал моей семье, значит, он мой! – И?.. – Пузачо поднялся на ноги, не отводя глаз от Таты. – И… таких, как я, сдают законникам. Вот меня и сдали. – Воровка отвернулась и замолкла. – С тебя снимут обвинения, дадут тебе новое имя и вышлют из столицы. Формально ты не прошла посвящение… Татуировку придется свести – на это потребуется время, я знаю. Но ты будешь свободна, – произнесла я негромко, затем перевела взгляд на Грога: – А ты, Грог, избил пьяного наследника известной семьи… Но только после того, как тот начал угрожать всем в трактире и чуть не устроил погром, за который, конечно, не стал бы платить. Ты был вышибалой, и это – твоя работа. Единственное, чего ты не учел, что тот задохлик придет на следующий день вместе с законниками. – Жалкий трус, – сплюнул Грог. Пузачо дернулся вытереть пол, но вдруг остановился и убрал руки в карманы. Растет. – Тот парень поступил так, чтобы отец не лишил его наследства. Ему нужно было доказать, что его избили случайно и он в этом не виноват. Естественно, что всем свидетелям заткнули рот, а тебя отправили в тюрьму, – сказала я спокойно. – Историю Пузачо мы знаем, а моя история… Думаю, вы все помните, как там было на самом деле, – в кабинете ректора я была честна. Мы все оказались на курсе смертников, потому что нарушили правила – но не нарушить их не могли. И в этом вся суть. Я не могла выдать своего имени, когда Крамор обвинил меня, Тата не могла отказаться от памяти об отце, Грог не мог допустить погрома в свою смену, Пузачо не мог справиться с собственной силой, а Нани… Нани не могла отказаться от учений секты даже притом, что ее оттуда выгнали. Нас нельзя назвать невинными – мы все нарушили закон. Но наследник согласился смягчить наказание вследствие открывшихся обстоятельств, заменив его на… слежку. Да, вы будете под наблюдением. Но у всех вас появится второй шанс. Это не оправдание. Это предложение жить… по закону. Если вы согласны, я буду рада помочь вам выбраться отсюда. – И все эти подробности наших дел ты успела выяснить за вчерашний день? – нахмурилась Тата. – Я их не выясняла. Этим занимался телохранитель владыки. Мне лишь передали материалы из суда, чтобы я с ними ознакомилась, – ответила честно. И это было правдой: все те часы в восточном крыле я читала досье на каждого изгоя. Чтобы, так сказать, знать, за кого я заступаюсь, – по словам Грегора. – Ты сказала про бал… что нас выпустят после бала, – припомнила Нани. – О чем это ты? – О том, что через два дня во дворце будет устроен прием в мою честь, на который все вы приглашены в качестве моих… друзей, – ответила я, запнувшись. – Друзей… – повторила Нани, внимательно глядя на меня. – А как же «найти заговорщиков» и «получить за это свободу»? – Я полагаю, что противники императора воспользуются приемом как возможностью попасть во дворец и устроить покушение. Рес на свободе и оправдан, моя мать в темнице. Позиции Грегора крепнут. У заговорщиков не будет иного шанса. – Что требуется от нас? – спросила Тата. – Как ни странно… защищать меня. – Я повернулась к ней: – Справитесь? – Эта задачка нам по плечу, – усмехнулся Грог. – Я уж думал, о чем посложнее попросишь. – Я думаю, что я – их цель. Так что будьте осторожны, – попросила искренне. – Почему ты думаешь, что ты – их цель? Ты стала союзницей Грегора? – Проницательность Нани мне всегда нравилась. Но не сейчас. – Я – цель, потому что мной можно управлять, окажись я на троне. В отличие от Грегора, я – слабое звено в императорской цепи. Поэтому стоит ожидать засады. Но есть и другой вариант – когда на меня попытаются выйти. Таких людей не стоит отпугивать. Наоборот. Мы должны будем сделать вид, что объединиться против наследника – наше самое большое желание. А когда выйдем на всех заговорщиков… – Вырубим их, – кивнул Грог. – Какой ты самоуверенный, – закатила глаза Тата. – А тебе бы не мешало о платье подумать. В твоем кожаном костюмчике тебя никто на бал не пустит, – хохотнул Грог. – Наследник обещал позаботиться об этом. Сегодня к вам зайдут портные. Не убейте их случайно, – улыбнулась я. Затем пошла на выход под активное обсуждение Таты и Грога: кто из них будет хуже выглядеть в нарядном костюме. Ох уж эти старые добрые склоки… как мне их не хватало! – И все? Остановившись, я повернулась к Нани: – Что? – Ты так просто доверилась наследнику, несмотря на все свои опасения? Несмотря на твое недавнее недоверие к нему? – Мелкая нахмурила брови, пытаясь что-то понять. – Он обещал мне вашу свободу. Глядя в глаза. Можешь быть спокойна – здесь нет никакого подвоха, – ответила я серьезно. – А ты? – Что я? – Как ты будешь здесь? С ним? В одном дворце? – За меня можешь не переживать. Все в порядке. Он меня не тронет, – уверенно произнесла я. – Не тронет?.. – Нани прищурилась и оглядела мое белое платье. – Он уже влияет на тебя. – Он – не мировое зло, поверь, – покачала я головой, понижая голос, хотя нас и так никто не слушал: все трое остальных изгоев активно обсуждали предстоящий бал. – А этот наряд… наследник просто очень хочет, чтобы я перестала равняться на мать. Он хочет, чтобы я переросла собственные обиды. – Переросла собственные обиды… – повторила Нани, опуская взгляд в пол. – Он хочет сделать из тебя кого-то другого, Кайрит. И это ему уже удается. Ты вошла сюда не как одна из нас. Ты вошла в эти покои – где нас держат под стражей – как носительница доброй воли его высочества. – Но я и есть носительница его воли, – хмуро ответила я. – Это не в моих силах – снять ваши приговоры. Только он может дать вам свободу. – Ты не понимаешь, – со странной болью глядя на меня, произнесла Нани. – Он влияет на тебя. Влияет на всех, кто находится рядом с ним. Я это чувствовала – и в кабинете ректора, и в Черной башне, и на суде. Его влиянию сложно противостоять. Он заражает собой все пространство! Его сила воистину велика и уникальна. Но задумайся над тем – почему он один? Почему рядом с ним только телохранитель его отца?.. Даже его невеста не выдержала жизни рядом с ним. – О чем ты? – напряженно спросила я. – Ты не знаешь? Она покончила с собой. Год назад. Упала с башни. Конечно, об этом никто не говорит вслух, и ее самоубийство прикрыли какими-то другими словами, но это не отменяет произошедшего. Грегор – разрушитель. Именно поэтому период подготовки к его правлению назван самым кровавым в истории. Ни на одного из императоров и их наследников не было устроено столько покушений. Задумайся – почему? Я отступила от нее на шаг. Затем еще на шаг. А затем стремительно вышла из покоев. Постояла в коридоре, глядя вперед. Потом начала идти. Не важно – куда. То, что она сказала про Грегора… Рес постоянно пачкает руки кровью ради него, да и он сам… когда телохранителя заперли в башне… он сам не раз убивал… как он говорил – заговорщиков. Но все ли убитые были стопроцентно виновны? Почему? Почему я перестала чувствовать опасность рядом с ним?.. Он действительно влияет на меня?.. Или он перестал быть опасным лишь для меня – а для остальных он все тот же кровавый наследник?.. – Кайрит? Я подняла голову и посмотрела на Грегора. Глава 18. Без секретов Не задумываясь, куда иду, не замечая дороги, я прошла через весь дворец и дошла до восточного крыла… – Что с тобой? – Наследник склонил голову, внимательно глядя на меня. – Ты поговорила со своими друзьями? Кивнула, поджав губы и сжав кулаки. – Судя по всему, разговор был не из приятных, – заметил Грегор. – Ты не говорил о том, что твоя невеста покончила с собой, – опустив глаза, негромко сказала я. – Это совсем не естественная причина для смерти.