– Почем мне знать! В любом случае, мы упустили его, – ответил Брей. – Надеюсь, не навсегда. Не думаю, что он знал о том, что мы подозреваем его, а это уже кое-что. – И что же вы собираетесь делать? – Увидеться с суперинтендантом, – ответил Брей. – В поезде я думал над этим. Крейтон, знаете, я считаю, что, затягивая дело, мы сильно рискуем. Случись еще одно убийство, и мы будем виновны, что ничего не предприняли. Как бы нам не хотелось дотянуться до Шефа, рисковать не стоит. Если суперинтендант согласится, Ярд распорядится завтра же провести облавы во всех странах. Возможно, в конфискованных нами бумагах будут и сведения о Шефе. Это будет большая охота, и мне не верится, что никто из них не выдаст его. – Если только они знают! – скептично заметил Крейтон. – Люди вроде Роже должны знать, – настаивал Брей. – Если Дюран пообещает ему свободу, то он наверняка даст нужные показания. Я знаю, что Дюран пойдет на это. А что думает ваше начальство? – Генерал Сэдлер оставит все на усмотрение Ярда. Как и я. Удачи! – Спасибо, Крейтон. Очень достойно с вашей стороны! Брей вернулся в Скотленд-Ярд и провел долгую беседу с суперинтендантом Лероем. – Мой начальник болезненно воспринял все это, Брей, – заметил Лерой, на львином лице которого отпечаталось волнение. – Он проводил с лордом Энтуражем много времени. Конечно, для Энтуража это означает политическую смерть. Начальник говорит, что он может уйти в отставку. Не думаю, что до этого дойдет, но вполне понимаю чувства старика. Я совершенно уверен: он и не подозревал, что его племянник был негодяем. Тем не менее, теперь все кончено. Мы уже готовы двинуться в атаку. Полагаю, завтра днем. Ордера приготовлены, в них вписаны все имена и адреса: Гонтлетта, Рэнделла, мисс Сакбот, Вэйна (также известного как Хартиган или Вандайк), двоих таможенников, всех английских пилотов, водителей грузовиков и клерков. Наши тюрьмы будут переполнены! – Суперинтендант Лерой заглянул в бумаги и сделал пометку. – Час «Ч» – два часа пополудни, завтра. Я передам это и в другие страны. Брей, веселее, – добавил он, заметив уныние на лице подчиненного. – Черт, не можем же мы сделать все. Сейчас мы боремся с крупнейшей из наркоторговых организаций. Какая разница, сможем ли мы задержать их «Шефа»? – Знаю. Я должен быть удовлетворен. Но меня задело хладнокровие, с которым он убил того коротышку-механика. Глава XVIII. Неуклюжесть американца Исполнительный комитет бастонского аэрошоу удовлетво­ренно отдыхал от трудов. Он, как и положено, разместился на местах для почетных гостей, по правую и левую руку лорд-лейтенанта Темзширского, сидевшего на неудобном стуле и наряженного с аскоттским великолепием. Мистер Уолсингем также лучился довольством, он надел цилиндр, из-под которого с явным интересом выглядывало его лицо. Он не показывал негодования по поводу того, что хоть он и гостил в доме лорд-лейтенанта уже неделю, но так и не смог заставить его подписаться на участие в его новом предприятии, «Планете авиалиний». Рядом с ним сидела леди Крамблс, она была одета в серый костюм военного покроя, который, к сожалению, лишь усиливал ее сходство с танком. Она вела беседу с леди Лаурой Вэнгард. – Дорогая, вы видели епископа? – спросила графиня. – Нет, – небрежно ответила леди Лаура. – Вернее, всего лишь на мгновение. Он быстро прошел за ангары. – Дорогая, что же он собирается там делать? – удивилась леди Крамблс. – Думаю, прятаться от вас. В то время вы как раз только что прибыли. – О, милочка, какая изумительная у тебя догадка, – едко ответила леди Крамблс. – Я должна разыскать его до вечера. Я хочу, чтобы он вручал призы. Я разложила их на том столике. – Да, я их видела, – ответила леди Лаура. – Но как он узнает, кому какой приз вручать? На них ничего не выгравировано. – Гравировка стоит так дорого, – посетовала графиня. – Кроме того, я надеюсь, что некоторые из победителей вернут свои трофеи – ну, ради благотворительности, и тогда выгравированные надписи будут только мешать повторному использованию. А я уверена, они пожертвуют трофеи, если я попрошу их об этом. – Я также уверена, – подтвердила леди Лаура. – Но все же это может немного озадачить епископа. Ты не против подписать ярлычки? А я расскажу, что есть что? – Не думаю, что это имеет особое значение, дорогая. Оставь это на меня. Будешь судействовать? – Да, я в жюри. – Ну, я просто приду в ярость, если ты не присудишь моему новому аэроплану первый приз в concours d'élégance. Это один из новых «Дрэгон-шесть» с коктейль-баром в кабине. И с прекрасной кожаной обивкой кресел. – Это вон та большая серебряная махина? – спросила леди Крамблс. – Да, разве не прелесть? – Даже не знаю, как тебе это удается – с этими налогами и прочим, – завистливо заметила графиня. – Иногда я сама удивляюсь. А вот и бедняжка Салли. Она выглядит такой взволнованной! Она пробирается через стайки девочек в синем, которые внезапно заполнили аэродром. Леди Крамблс близоруко взглянула в сторону аэродрома. – Дорогая, это же мои эйри. Разве не милашки? – Могу честно сказать: я никогда не видела настолько отвратительных девочек, – прямолинейно высказалась леди Лаура. – Салли тратит все свое время на то, чтобы отгонять их от аэропланов, на которых эти девчонки пытаются нацарапать свои инициалы. – Дорогая, дорогая, это же просто озорные малютки! Но мне лучше поговорить с их старшиной. Будь с ними добра, ведь они так увлечены и полны энтузиазма! Салли обещала дать имбирного пива[29] самым толковым из них. – Я бы помогла ей, – вставила леди Лаура. – Добавила бы ему крепости, чтобы у маленьких ангелочков получалась по-настоящему веселая вечеринка. – Лаура, я надеюсь, что вы шутите! – охнула графиня. – Пожалуйста, помните: я возглавляю местное общество трезвости. Но леди Лара уже вышла из-за ограждения и, не отвечая, пошла в здание клуба. Салли вернулась в свой кабинет и быстро просматривала список гостей. Леди Лаура улыбнулась ей. – Привет, Салли, я могу помочь? Я только что сбежала от Крамблс. – Нет, спасибо, – ответила Салли. – Дорогая, если хочешь оказать помощь, можешь сходить и сменить сэра Герберта у микрофона. Он совсем ягненочек, но я слышу, что он уже охрип, а он и так сражается с болезнями. – Хорошо, схожу и приглашу его выпить. О, кстати, одолжи немного чернил. Я пообещала подписать бирки на призах. Если увидишь епископа, скажи ему, что он должен будет вручать их. Это довольно дешевые безделушки, и мне было бы стыдно вручать их самой, а вот священник, вероятно, согласится. Кстати, где он? – Он со своим странным американским приятелем, – ответила мисс Сакбот. – Забавным маленьким седовласым человеком с носом-луковицей и восхитительно-мягким американским акцентом. Епископ был идеальным ангелом-хранителем исполнительного комитета – своего рода буферным государством между Крамблс и мной, но, думаю, что сейчас он чувствует переизбыток напряжения. – Я удивлена тому, что не увидела здесь инспектора, – продолжила леди Лаура. – Мне казалось, что он прочно обосновался на аэродроме. Думаю, он отказался от дела. И правда, полиция сегодня ужасно неэффективна. – Да, – задумчиво заметила Салли. – Всегда у них какие-то оправдания. То не удалось допросить свидетелей, то еще что. А как они допрашивали меня! Лаура, будьте добры, выгляните и посмотрите, начал ли Вакси заниматься «Опавшей листвой»? Если это так, то его номер подходит к концу, тогда ухватите парочку эйри за уши и отправьте их к контрольному тенту – пора дать сигнал к началу «Гонки вокруг дома». А затем – бегите к микрофону. И, да, хотите, чтобы ваш «Дрэгон» был подготовлен к отлету по окончании Concours? – Нет, я договорилась с Уинтерсом провести на нем летное испытание. Я собираюсь одолжить клубную «Бабочку». Сегодня ими не пользуются, а завтра я ее верну. А моего верзилу поставь в ангар. Чернила я прихвачу. – Верно! – пробормотала Салли, вновь склонившись над списком. Леди Лаура увидела, что зеленый аэроплан «Вакси» опускался на землю, выполняя фигуру высшего пилотажа под названием «Падающий лист». Отправив двух эйри к контрольному тенту с нужным сообщением, она поспешила к дикторскому тенту. Пост у микрофона сменился, но, к несчастью леди Лауры, ее голос прогремел на весь аэродром, когда она говорила сэру Герберту: «Возвращайтесь, у Салли есть напиток, который поможет смягчить ваше горло». Люди на местах для почетных гостей предпочли бы, чтобы подобные разговоры велись не у микрофона, и вскоре веселый голос леди Лауры вещал в него обычные шутки диктора. Пять аэропланов поднялись в воздух, летя крылом к крылу над толпой и развернувшись у ангара. «Гонка вокруг дома» началась… Тем временем, насколько заметила леди Лаура, епископ вместе со своим приятелем-американцем попытался увильнуть от исполнения обязанностей, наложенных на него Исполнительным комитетом. Пока леди Лаура говорила с миссис Энжевен, они быстро исчезли, поскольку на местах для почетных гостей появилась леди Крамблс. – Жаль, что мы не задержались, чтобы поговорить с леди. После стольких лет… – начал, было, американец. – Позже у вас еще будет такая возможность, – заверил его епископ. – Честно говоря, даже на вашем месте я не рискнул бы попасться леди Крамблс, когда впереди еще так много времени. – Епископ, верю вам на слово. Довольно странно, что на англо-американском банкете мы оказались друг возле друга? – Да, но даже несмотря на это я не узнал бы, что у нас есть общая знакомая, если бы ее отец не сидел напротив нас – ведь именно благодаря этому вы упомянули, что знакомы с ней. – Боюсь, что он не знает того, что знаем мы, – серьезно заметил американец. – Иногда я задаюсь вопросом: не было ли чего неправильного в том, что я доверил вам тот маленький секрет? Боюсь, это было из-за вина и вашего обаяния, епископ. Пожалуйста, ни в коем случае не рассказывайте его никому. – Я и подумать не могу… – епископ не окончил фразу, так как увидел, что его знакомый переменился в лице. – Что случилось? Вы выглядите изумленным. – Тот парень, Хартиган, я говорил о нем. Вот он. Выглядит таким же живчиком, как и всегда. Он привлекателен, но так упрям! – Уважаемый судья, вы, должно быть, ошибаетесь, – рассмеялся епископ. – Это молодой член клуба, Томми Вэйн. – Епископ, может, я и стар, но своим глазам я доверяю, – уверенно заявил американец. – Этот юноша не столь юн, как вы думаете. Это Спайдер Хартиган, о котором я говорил. – Мне жаль, но боюсь, что вас ввело в заблуждение обычное сходство, – епископ улыбнулся и покачал головой. Теперь обсуждаемый ими человек оказался в пределах слышимости. Судья вновь посмотрел на него и внезапно выкрикнул: – Привет, Спайдер! Томми Вэйн обернулся и уставился на судью. Епископ увидел, как юноша на мгновение побледнел, а затем приложил усилие и взял себя в руки. Он собирался уйти, но в последний момент передумал. – Привет, судья, – сказал он, протягивая руку. – Рад вас видеть, но меня зовут Томас Вэйн. – Может быть, но так было не всегда, – великодушно улыбнулся судья. – Я давно отказался от сценического псевдонима, – ответил Томми Вэйн, быстро оправившись от смущения. – Каким образом вы здесь оказались? – Я приехал в Англию в отпуск, – пояснил судья. – Но ничего бы не произошло, если бы на днях я не оказался на одном банкете с епископом. Мы разговорились, и я рассказал ему о странной маленькой церемонии, которую я проводил, – судья игриво ткнул юношу в ребро. – Я должен был помалкивать об этом. Конечно, я рассказал строго конфиденциально!