Трепещущие ресницы, закатившиеся глаза. Узник бился в конвульсиях: мышцы напряжены, рот открыт, по подбородку течет слюна. — Хватит! Вставай! Что-то не так. Это все из-за той гадкой царапины. Она выглядела все хуже, опухла, кожа воспалилась, из раны шел гной. Мальчишка — идиот, как он мог напороться на проволоку? Сам виноват. Он и его сестрица, которая все тянет с выкупом. Габриэль должна давать по двадцать интервью в день, ездить по стране, привлекать на свою сторону знаменитостей. Чего она ждет? Он создал прекрасные условия, как девушка и просила, а она даже не может схватиться за эту возможность. Что, черт возьми, не так? Габриэль сама виновата, что ее брат сейчас болен. Все из-за нее. Мужчина вышел из комнаты, хлопнув дверью, схватил телефон и чуть не позвонил Габриэль, но его палец завис над экраном. Глупо, как же это глупо… Если он сейчас наберет номер, полиция мигом отследит звонок. Через полчаса они уже будут здесь и окружат дом. И конец. А все из-за того, что он потерял самообладание и забыл главные правила, которые они разработали вместе. Звонить только с одноразовых телефонов, всегда из Манхэттена, подальше от убежища. Изменять голос. Но пора что-то предпринять. Габриэль должна понять, что время на исходе. Если Натан умрет, это не вина похитителя, ведь он столько сделал для мальчишки… И для его сестры. Есть и другие способы отправить сообщение. Мужчина вернулся в комнату мальчика и сделал фотографию. Затем пошел на кухню, открыл ноутбук и запустил браузер «Тор». Разумеется, они и этот вариант предусмотрели. Похититель уже давно освоил навыки работы в теневом интернете. Он создал одноразовый электронный ящик и зашел в почту «Протон мейл». Аккаунт потом можно будет легко удалить, не оставив никаких следов. Мужчина, сжав зубы, напечатал короткое сообщение, яростно барабаня по клавишам. С фотографией пришлось повозиться, поскольку она была в телефоне, но все получилось. Еще один клик, и письмо ушло. Похититель выдохнул, тело дрожало от напряжения. Он представил себе, как напечатанные слова превращаются в биты, путешествуют по паутине компьютеров в теневой сети, попадают на устройство на другом конце света — в Японии, Швейцарии, Иране, неважно где. И наконец оказываются в почтовом ящике Габриэль. Ей останется только прочитать. Девушка должна знать, что все это ради нее. Глава 64 У Эбби была пижама для особых случаев, и речь не о романтических свиданиях, а о тех днях, когда ей хотелось, чтобы тело обволакивало что-нибудь мягкое и пушистое. Использовался этот наряд нечасто, чтобы постоянные стирки не повлияли на качество ткани. Достаточно свободные голубые штаны и такого же цвета рубашка с изображением овцы, жующей цветок. Маллен решила, что сегодня как раз такой особый день, когда хочется чувствовать себя уютно, и, закончив принимать душ, облачилась в «овечью» пижаму. В языке должно быть специальное слово, передающее удовольствие от столь удобной одежды. Едва натянув ее, сразу чувствуешь, что груз дневных забот спадает с плеч. Зазвонил телефон, и Эбби поморщилась. Ей хотелось лечь, закутаться в одеяло и в кои-то веки нормально выспаться. Это был Карвер. Маллен взяла трубку. — Привет. — Привет, Эбби. Я собирался поужинать и решил поинтересоваться, может, ты хочешь пересечься и обсудить дело… — Нет, не сегодня. Я уже дома. — Ясно. — Джонатан немного помолчал. — Ты ужинала? — Я… съела йогурт. — Это не дело. Знаешь что? Я возьму что-нибудь из китайской еды и приеду к тебе. Есть кое-какие новости, и я хотел бы их обсудить. Эбби собиралась сказать, что ничего не выйдет, что она уже надела свою голубую пижаму с овцой, а это означает, что работа на сегодня закончена. Но решила, что Карвер ее не поймет. Он не похож на человека, у которого есть домашний наряд для особых случаев. — Идет, — услышала лейтенант Маллен собственный ответ. — Приезжай. — Отлично. — По голосу она поняла, что Джонатан улыбается. — Скинь адрес. Что тебе взять? — Не знаю. Точно не рис, что-нибудь с лапшой. — Есть. — И Карвер отключился. Эбби начала размышлять, можно ли остаться в пижаме. Нет, ужинать в ней нельзя. Пятно от соуса будет равносильно катастрофе. Да и коллега вряд ли оценит ее наряд. Маллен вздохнула, открыла шкаф и с тоской уставилась на полки, раздумывая, что надеть. Деловой костюм? Нет, идея ужасная. В конце концов Эбби выбрала голубые штаны для занятий йогой и обтягивающую черную рубашку, которую не надевала уже пару месяцев. Стоит ли накрасить глаза и надеть контактные линзы? Маллен злилась на Карвера за то, что вынудил ее решать эту проблему, и решила остаться в очках и без макияжа. Потерпит. Но потом все-таки надела линзы и нанесла тени. Когда коллега появился на пороге, Эбби уже умирала от голода. — Взял тебе лапшу с говядиной… — Отлично. — Она выхватила пакет из рук Джонатана и провела его на кухню. — Но если наелась йогуртом, заставлять не буду, — Карвер широко ухмыльнулся. — Не зли меня. Пиво будешь? — Конечно. Эбби достала две банки. — Хорошо выглядишь. — Голос Джонатана звучал несколько удивленно. — Твой тон неуместен. — Маллен сражалась со своей коробкой, от запаха еды рот уже наполнился слюной. — Я просто имел в виду, что по телефону твой голос звучал устало, и ты очень много работаешь… — Только усугубляешь. — Эбби выловила палочками кусочек говядины и отправила его в рот. Изумительно вкусно. — Где ты покупал еду? — В одном местечке недалеко от участка, — ответил Джонатан, довольный ее реакцией. — Когда-нибудь свожу тебя туда. Удивленная Эбби подняла глаза на коллегу, но Карвер, увлекшись едой, похоже, этого не заметил. — Где твои дети? — У отца. Сегодня его день. — Как-как? — После развода все дни делятся на «его» и «твои». Как и выходные. Жизнь разделяется надвое. — Какие дни тебе нравятся больше? Его или твои? Эбби задумалась. — Люблю, когда дети со мной. Но иногда и отдохнуть не мешает. Или хочется спокойно проснуться утром, а не бегать сломя голову, собирая всех в школу. И не выяснять, кто прав, а кто виноват в разгар ссоры. — Такое часто случается? Маллен пожала плечами. — Ты разве не ругался с братьями и сестрами, когда рос? — Еще как! Но нас было восемь человек, так что это больше походило на передел территории. Обычно младшие объединялись против старших и вели кровавую борьбу за пульт от телевизора. — Карвер мечтательно улыбнулся, словно вспомнил какой-то чудесный момент. — Моя маленькая сестренка кусалась. А теперь она юрист. — Думаешь, между этими фактами есть связь? — Другого объяснения не вижу. Значит, наслаждаешься тишиной? — Вроде того. Когда детей нет, я постоянно по ним скучаю. Хочу обнять Бена или послушать, как Саманта играет на скрипке. Узнать, как прошел их день. Помочь с домашним заданием… хотя, честно говоря, этим я нечасто занимаюсь. — Им это не нужно? — Не особенно. Мои дети такие независимые… И умненькие. — Неудивительно, с такими-то родителями, — ответил Карвер. Эбби было приятно это услышать. Учителя и друзья много раз говорили что-то в том же духе, но обычно фраза звучала так: «Они такие умные, все в папу». Потому что их отец — известный профессор математики, один из ведущих специалистов в своей области. Он даже пишет книги, в которых почти никто не понимает ни слова. А еще Эбби приходилось слышать, что Саманта хорошенькая — вся в нее. Никто ни разу не употребил слово «родители». Во множественном числе. Господи, она что, покраснела? — Ты никогда не хотел завести детей? — спросила Эбби. Голос ее звучал несколько напряженно. — Учитывая, в какой семье ты рос, это должно быть чем-то само собой разумеющимся. — Теоретически хотел. Но всегда оказывалось, что момент неподходящий и надо подождать. То нет денег, то навалилось много работы, то квартира слишком маленькая… В конце концов жена познакомилась с парнем, который не желал ждать. И мы развелись. — Я не знала, что ты был женат. — Четыре года. — Карвер допил пиво. — Теперь Моника живет с юристом, и у них чудесный мальчик. — Вы общаетесь? — Как и все современные разведенные пары. Я слежу за ее страницей в «Фейсбуке». Просматриваю фотографии, где запечатлена их идеальная жизнь, иногда ставлю лайк. Комментариев не оставляю: пусть знает, что я рад за нее, но по большому счету мне все равно. Эбби рассмеялась: — А ты неприятный тип. — Ты разве не просматриваешь фото бывшего? — Еще как, ни одной не пропускаю. Только лайков никогда не ставлю — чтобы знал, что мне совершенно наплевать. — Кто бы мог подумать, что кнопка «Мне нравится» может передавать столько оттенков эмоций… Эбби снова засмеялась: — Ты сказал, что хочешь обсудить наше дело.