– И обучение магии. Качественное, с лучшими учителями. Ни одно государственное учреждение такого обучения не даст. – Так-таки не даст? – усомнилась я. – Государство точно имеет возможность приглашать лучших. – Не всегда, – возразила она. – Если лучшие связаны договором с кланом, который не захочет их отпускать даже на чтение спецкурса, то, сама понимаешь, возможности у государства нет. Кланы, если ты до сих пор не поняла, довольно независимы от государства. Она мимолетно улыбнулась каким-то своим мыслям, явно связанным как раз с ограниченными возможностями государства, и опять обратила внимание на меня: – Разумеется, полное финансирование при этом не отменяется. Деньги, одежда, артефакты, драгоценности, нужные ингредиенты, возникни у тебя вдруг желание заниматься зельями. В нашем клане это не самое популярное занятие, но должна признать его ценность как раздела магии, так что, если захочешь, возражать не стану. – И что вам мешало раньше принимать такое участие в моей жизни? – с насмешкой поинтересовалась я. – Твоя мать, разумеется, – безо всякого стеснения ответила княгиня. – На нее блага клана я распространять не желала. Понятно, значит, персиков нам не доставалось, а сейчас мне попытаются вручить сразу все недоданное за прошлые годы. Интересно, каковы границы княжеской щедрости? – А если я захочу автомобиль? – Получишь, – с явной радостью сразу же расщедрилась Рысьина, решившая, что дело сдвинулось с мертвой точки и она меня почти уговорила. – И автомобиль, и фамильные драгоценности, и Зимний императорский бал. Как только мы достигнем договоренности. Ее энтузиазм пугал. Казалось, что она точно знает, что внутри – другая душа, и пытается сейчас эту душу купить. Конечно, не в интересах Владимира Викентьевича рассказывать о своем прегрешении, но кто знает, насколько он лоялен княгине. Но даже если ничего не рассказал, она могла догадаться сама. И если я права, получается, что ей все равно, кто находится внутри этого тела, если тело получило нужные качества и состоит в клане. – Договоренность включает в себя клятву полного подчинения? – зло уточнила я. – Не будем обсуждать условия при лишних ушах. – Рысьина повела глазами в сторону шофера, словно это удержало бы ее от немедленного принятия клятвы, согласись я вдруг. – Поговорим об этом потом. Когда ты все увидишь и обдумаешь. Ехали мы в загородный особняк. Как мне заявила княгиня, выгуливать своего зверя стоит вдали от поселений, особенно если он только что получен и человеческая часть не вполне контролирует звериную. Судя по тому, что я ночью даже когти о косяк не поточила и вообще не нанесла ни малейшего ущерба дому Владимира Викентьевича или ему самому, с контролем у меня было все в порядке. С другой стороны, было интересно посмотреть, в каких условиях живет бабушка. Квартиру Седых я видела, теперь посмотрю, чего была лишена та Лиза все эти годы. Двигались мы не по той дороге, что вела к хомяковским угодьям, так что вряд ли Рысьины и Хомяковы ходили друг к другу на чашечку чая или рюмочку настойки. Да и наверняка им опасно выгуливать вторые сущности рядом: если Рысьины будут плохо контролировать звериную часть, то Хомяковы недосчитаются пары-тройки представителей. Инстинкт, что с него взять? И как разрешаются подобные конфликты? Если даже первый клан признают виновным, численность второго от этого не увеличится. Охранялось рысьинское поместье куда серьезнее, чем все, что я видела до сего дня. Наверняка даже немагам были прекрасно заметны пробегающие по забору золотистые искорки. Думаю, на это и рассчитано: частично – предупреждение, частично – запугивание. Пожалуй, самостоятельно отсюда будет сложно выбраться. Немагу – вообще невозможно, а я непременно попробую, если вдруг мне не оставят выбора. Строго говоря, я даже наметила пару слабых мест, которые я смогу пробить просто силой. Незаметно уйти, конечно, не получится, но так сейчас речь о скрытности и не идет. При нашем приближении ворота распахнулись, словно были автоматическими. Вполне возможно, что таковыми и были, только управлялись не электрическим приводом, а магией. Я уже принимала как должное всплывающие время от времени в памяти слова или выражения и с нетерпением ожидала, когда же наконец вспомню все. Кто я? Вопрос так и оставался открытым. Главный дом, величественную махину с колоннами, мы обогнули и поехали дальше по прекрасно расчищенной дороге. Я вопросительно посмотрела на Рысьину. Она мой взгляд поняла совершенно правильно. – Дом я тебе непременно покажу. Но потом. Сначала занимаемся твоим зверем. Это куда важнее любого нашего договора, который к тому же может и не случиться. – Если не оправдаю ваших ожиданий? Я невольно насмешливо фыркнула, хотя чувствовала, что договор для княгини важен совсем по другим причинам, не связанным с появившейся возможностью оборота. Не зря же она настаивала на нем еще тогда, когда о звере и речи не шло. Зато шла речь о Юрии, которого мне всячески пытались и пытаются навязать. – Все может быть, – уклончиво ответила Рысьина. – Но вам не удастся всучить мне Юрия Александровича при любом раскладе, – сочла я нужным предупредить. Княгиня высоко подняла брови, словно в удивлении, но удивленной не выглядела, хотя и спросила: – Почему он так тебе не нравится? Видный представитель клана. – Слишком мелкий, – не задумываясь, ответила я. – Мелкий! – Она расхохоталась и продолжила, лишь когда немного успокоилась: – Неужели уже была возможность с кем-то сравнить? Всегда считала Хомяковых пронырами, но не до такой же степени. Но пусть даже не мечтают наложить на тебя лапу. В этот раз у них ничего не получится, уж я позабочусь. Намек на размер зверя Николая меня не смутил, наоборот – жутко разозлил, и я выпалила: – Мелкий ваш Юрий как личность. Впрочем, как рысь он тоже ничего из себя не представляет. И других оборотней в зверином облике я не видела. Только себя в зеркале. Интересно, почему одни вопросы вы считаете нормальным обсуждать при посторонних, да еще в подобных выражениях, а другие – нет? – Туше. – Рысьина подняла руки в шутливом жесте. Но я ей улыбаться не стала. Она меня злила. Необычайно злила. Настолько, что хотелось шипеть и говорить гадости, от чего я удержалась с большим трудом и повернулась, разглядывая парк, через который мы ехали. Выключенный фонтан. Задубевшие от холода статуи. Голые деревья. Кусты, подстриженные, но не смирившиеся с этим и в протестующем жесте выставлявшие ветки почти на дорогу, по которой мы ехали. Наверное, летом здесь было очень красиво, но сейчас желания гулять не возникало. Точная выверенность линий сменилась почти природным видом. Почти – потому что наверняка эта природность была следствием работы ландшафтных дизайнеров, или как они тут называются? Ландшафтные садовники? Уточнять я не стала, но смена пейзажа пошла на пользу моему настроению. Именно здесь захотелось выйти и прогуляться. Или пробежаться, оставляя на снегу глубокие отпечатки сапожек. Или лап? Да, лап – так будет куда правильней. А вон то дерево – идеально для засады… – Чувствуешь? – неожиданно мурлыкнула мне на ухо княгиня. – Потерпи, скоро приедем. Вот там дашь волю своему зверю. Не сдерживай его – это именно то, что сейчас тебе нужно. И ничего не бойся: я буду с тобой. На мой взгляд, это было скорее пугающим фактором, чем успокаивающим, но ответить я ничего не успела, поскольку мы наконец приехали. Автомобиль остановился у крошечного одинокого флигеля, и водитель предусмотрительно распахнул дверцу, помогая княгине выйти. Я же вылезла без посторонней помощи и с интересом начала разглядывать место, куда меня привезли. В двери флигеля был расположен специальный лаз. Наверное, Рысьины используют это здание для оборота без посторонних. Или для тренировки тех, кто только обрел второй облик. Не резиденция же это самой Рысьиной, в самом деле? Слишком непрезентабельное здание. Рысьина неторопливо пошла к входу, машина же развернулась и поехала к главному зданию. – А назад? – подозрительно уточнила я. Пешком возвращаться категорически не хотелось: этак весь день пройдет, пока доберусь только до ворот, а уж до Ильинска буду идти неделю. И тогда меня отчислят из гимназии за прогулы. Хм… Может, на это и расчет? – Вызовем, когда понадобится, – не поворачиваясь, бросила княгиня. – Лишние сейчас не нужны. Она приложила руку к замку, и дверь распахнулась, без скрипа и скрежета. Внутри было две совсем крошечные комнаты, в одну из которых мне даже не позволили заглянуть, направив волевым тычком сразу во вторую. Та больше всего напоминала рабочий кабинет: стол, на котором стоял и прибор для письма, и… телефон? Настоящий ретротелефон с трубкой и деревянным корпусом с вычурными узорами и забавной рукояткой сбоку, которую сразу захотелось покрутить. Но тут я бросила взгляд на книжный шкаф, и телефон сразу потерял для меня всякую привлекательность. Потому что там были книги по магии. Причем по тем разделам, которые меня сейчас интересовали больше всего: нападение и защита. Судя по всему, они же интересовали и Рысьину, чьим кабинетом эта комната, несомненно, и была. – Хочешь почитать? – с насмешкой спросила княгиня. – Не отказалась бы. – Возможно, дам посмотреть. Показывай. Она встала между мной и своими книгами, тем самым переключая внимание на себя. Честно говоря, она меня сейчас занимала куда меньше. И желание разжиться информацией по обороту отошло на второй план, ибо плюсы от него были слишком неопределенными, а плюсов от магии я видела куда больше. – Ну же, – нетерпеливо бросила Рысьина. – Раздеваться прямо здесь? – удивленно уточнила я. – Разумеется. Здесь, кроме нас, более никого, – высокомерно ответила она. – И близко к этому месту тоже. Я это тебе и как оборотень, и как маг говорю. – Сканируете? – Сканирую, – согласилась она. – Заклинание простенькое, но полезное. Даже с твоим начальным уровнем легко реализуемое. – Научите? – Потом. – Сейчас, – возразила я. С паршивой бабушки хоть знаний клок. В данном случае – заклинание действительно полезное. Можно сказать, жизненно необходимое. Конечно, я могу поджечь шерсть на лбу Юрия, но куда лучше будет, если он со своей шерстью до меня вообще не доберется. Рысьина явно не горела желанием стать моим персональным учителем даже на время. Она недовольно фыркнула и стала уговаривать показать облик, уверяя, что уж потом она непременно научит меня чему-нибудь важному. – Я начинаю сомневаться, что вы вообще собирались меня чему-нибудь учить, – невозмутимо заметила я. – Между прочим, сюда вы меня пригласили не для того, чтобы я что-то показывала вам, а для того, чтобы вы могли показать преимущества пребывания в клане. Пока я их не вижу. – Я обещала показать тебе, что значит иметь второй облик, – чуть прищурилась княгиня, – а для этого надо, чтобы ты его хотя бы приняла. – Тогда не будем тянуть, – бодро предложила я. – Вы показываете это заклинание, а также объясняете, что нужно делать для того, чтобы использовать звериные органы чувств в человеческом облике. А я вам показываю свою рысь. Уверяю, обмен равноценный. Я думала, что княгиня разозлится, но она неожиданно расхохоталась. – Звягинцев говорил, что ты сильно изменилась, но чтобы настолько, – фыркнула она скорее одобряюще, чем раздосадованно. – Хорошо, дорогая, договорились. Но только на заклинание. Частичная трансформация для тебя пока опасна. Слишком высок риск в ней застрять, и не всегда при этом будут превалировать человеческие черты. Сначала нужно закрепить звериный облик. Но когда ты будешь готова, я тебе непременно покажу. Слово княгини. Пришлось на это согласиться. Показанное плетение напоминало частую сеть, утончающуюся по мере удаления от колдующего. Область, которую оно захватывало, зависела от количества энергии, которую вливал маг, а значит опосредованно и от его силы. Но с ростом закрываемого объема трата энергии росла по экспоненте, поэтому следовало выбирать некий оптимум, из которого и исходить в дальнейшем. Но основы я поняла, дальше могу экспериментировать самостоятельно, не наводя княгиню на мысли о моем реальном магическом уровне. Раздеваться перед посторонней личностью оказалось неудобно, но не холодно: в комнате было тепло, словно работало отопление, но ничего подобного я не заметила, как ни приглядывалась. Разве что считать обогревательными приборами непонятные артефакты в углах? Как ни странно, одежду я сбросила с облегчением и во второй облик перетекла, предвкушая радость от слияния со зверем. – Скорость перехода впечатляет, – неожиданно сказала княгиня, от которой я ждала исключительно восторгов по поводу моего зверя. Пришлось сесть, изображая точеную статуэтку, и высокомерно задрать мордочку. – Красавица, красавица, – правильно поняла меня она. – Серебристо-дымчатый окрас встречается очень редко и говорит о силе зверя. Посмотрим, насколько у тебя сильно соответствие. Прогуляемся снаружи. Она раздевалась, ничуть меня не смущаясь. Впрочем, уверена, что она вообще никогда и никого не смущается, особенно когда делает то, чего требуют обстоятельства. Ее рысь была крупнее, с шубкой, очень похожей на мою. Узри нас сейчас кто-нибудь рядом, ни на миг не засомневался бы, что мы родственницы. Впрочем, это так и было, к сожалению. К лазу она направилась уверенно, ткнув меня по дороге носом, чтобы не задерживалась. Сдвинула вбок прикрывающий лаз кругляшок и скользнула на улицу красивым уверенным движением. Я выскочила за ней, чувствуя, как меня распирает желание вцепиться в пышную княжескую шкуру и хорошенько ее проредить, чтобы свести нашу похожесть к минимуму или вообще на нет. Но на улице я замерла, пораженная нахлынувшими запахами и звуками. Сильными, яркими, но нежно ласкающими мои чувства. Я прикрыла глаза, чтобы успокоиться, но княгиня опять нетерпеливо ткнула меня носом, приглашая двигаться за ней. За флигелем территория уже совершенно походила на дикий лес. Уверена, сюда садовники не допускаются, да и не стали бы они нарочито создавать бурелом. Это место было прекрасно своей нетронутостью, и было оно словно создано для меня. Я подпрыгнула и по стволу забралась повыше, чтобы оглядеться. Княгиня остановилась и недовольно фыркнула. Похоже, она вела меня куда-то в определенное место и задержек в ее планах не было. Но мне не было дела до ее планов, у меня были свои: наслаждаться каждым мигом пребывания в звериной шкуре, чувствовать полный букет разнообразных запахов, слышать самый тихий звук. Выскочившая перед моим носом белка метнулась выше и гневно зацокала все, что она обо мне думала, на безопасном, как она почему-то решила, расстоянии. Но никто не может меня безнаказанно оскорблять, тем более какая-то там белка. Я уже напряглась перед прыжком, представляя добычу в зубах, как со стороны княгини раздалось гневное шипение. Действительно, она права, а я несколько увлеклась. Бросив пренебрежительный взгляд на несостоявшуюся добычу, я устремилась за княгиней. И чего она так возмущалась? Сама же говорила не сдерживать зверя. В овраг, попавшийся по пути, княгиня спустилась аккуратно, как положено в ее возрасте, я же совершенно неприлично скатилась за ней и уткнулась в вызывающе задранный хвост. И тут мой зверь решил, что самое время взять управление на себя, иначе я ничем не могу объяснить то, что внезапно укусила Рысьину за пушистую попу.