Это мне еще Владимир Викентьевич пояснил: как быстрее всего избавиться от раны. С болезнями такое получалось не со всеми: некоторые спокойно переходили с носителем из одного облика в другой. – Там не так все просто. Скорее всего, его зверю показалось, что хвост оторвался полностью, и он начал отращивать новый. В результате у него теперь в зверином облике два хвоста. – Два хвоста? – поразилась я. – Два, – уныло подтвердил Песцов. – Вот такое уродство. А еще он полностью побелел. Поэтому посчитал, что у него проснулись далекие китайские корни. Решил, что вскоре научится превращаться в прекрасную китаянку и отрастит еще пять хвостов. Но пока отрастил лишь небывалых размеров живот. Сказал он это с явным неодобрением. Наверное, слишком далеко еще дяде как до отращивания недостающих хвостов, так и до превращения в китаянку. Вот если бы это все у таинственного Ли Си Цына получилось, родственники наверняка отнеслись бы с большим пониманием к его странностям. – А целители что говорят? – спросила я. – Можно это как-то повернуть? На удивление, простейший вопрос вызвал у Песцова некоторое смущение. – Те, с которыми консультировались, помочь не смогли, – ответил он. – Но, честно говоря, дядя и не слишком этого хочет. Предпочитает жизнь в провинции, и вообще… Он неопределенно покрутил рукой в воздухе. Если он хотел этим жестом показать, что предпочитает его дядя, кроме жизни в провинции, то он глубоко просчитался. Понятней мне ничего не стало. – А где он, Дмитрий Валерьевич, умудрился вляпаться в такое мудреное заклинание? На войне? Это такая вражеская, наверняка запретная, магия? Но сейчас-то мы ни с кем не воюем, значит, могли потребовать противомагическое средство. – Не тараторьте, Елизавета Дмитриевна, – нахмурился Песцов. – Не могли, и не спрашивайте почему. Значит, повреждение получено не на войне. И не на дуэли – вряд ли такие методы ее ведения допустимы, это же чистое убийство выходит, с полуоторвавшимся невосстановимым хвостом. Мне надоело стоять, и я осторожно устроилась на полу так, чтобы меня нельзя было заметить в окно. Магия, повредившая песцовского дядю, меня необыкновенно заинтересовала. Получается, что помочь ему пытались, но не слишком активно, поскольку чего-то опасались. Но чего? – Влип он в защитную магию? – озарило меня. – Причем в защитную какого-нибудь серьезного клана? Чем же он таким занимался? Клановые хранилища грабил? Спросила я в шутку, но Песцову это шуткой не показалось: его волосы встали дыбом, а сам он частично трансформировался, потому что вырвавшиеся слова больше напоминали шипение, чем человеческий язык: – Я вам ничего подобного не говорил! Испугался ли он того, что мой вопрос попал в точку, или того, что дяде приписали столь неблаговидное занятие, я спросить не успела, потому что в дверь постучали и мне пришлось срочно убирать полог от прослушивания, а на себя ставить плетение отвода глаз. Песцов открывал дверь с явной неохотой. Наверное, не слишком любил такого подозрительного родственника. А в номер вошел именно родственник: сходство было налицо. На первый взгляд, выглядел дядя довольно прилично. Если не считать, конечно, прищуренных глаз. Но было ли это следствием того, что Ли Си Цын хотел походить на настоящего китайца, или того, что он просто плохо видел, сказать бы я не решилась. Впрочем, за китайца его принял бы разве что слепой: бледная кожа, вытянутое лицо, острый нос, погрузившийся в пухлые щеки, и серые глаза просто-таки кричали, что к жителям Поднебесной он не имеет никакого отношения. Тяжелая шуба на плечах придавала торсу дополнительную массивность, хотя Ли Си Цын и без того был не худенький. Не зря, ох не зря Песцов упоминал про отращивание живота: уж что-что, а это родственнику точно удалось. Становилось понятно, почему превращение в китаянку не получалось: слишком много исходного материала. Из такого количества можно трех скроить, а значит, одного хвоста будет не хватать. Наверное, сказывалась «пушистая кость», общая для родственников, а вторая ипостась больше напоминала колобка, чем лису. Колобка с двумя лисьими хвостами. Белыми, как заячьи уши. Хотела бы я на это посмотреть хоть одним глазом… – Дима, как же так? – возмущенно прогрохотал гость с порога. – Ты здесь, а до сих пор не зашел ко мне в гости? – Так занят я был, – заюлил Песцов. – А сейчас вообще под арестом. Спина, обращенная ко мне, олицетворяла честность. Словно племянник только и думал, как навестить родственника, о котором ранее и не упоминал. – Арестом? – Ли Си Цын грузно развернулся. Оказалось, что за его спиной стоит Волков. Хорошая спина, надежная, за такой целую роту спрятать можно. А еще одну – под шубой… – По какому праву вы задерживаете моего племянника? Какие к нему претензии у военной разведки? – Он, скорее, проходит в качестве свидетеля, – уклончиво ответил Волков. – Пока. – Скорее, вы опять пытаетесь решить личные вопросы за счет ведомства, – отбрил его Ли Си Цын. – Я его забираю, и попробуйте только нас задержать. Дмитрий, собирайся! Ли Си Цын зашел в номер и захлопнул за собой дверь, после чего сурово спросил у племянника: – Во что ты опять вляпался, Дима? – Я? – поразился Песцов. – Я никогда ни во что не вляпываюсь, дражайший дядюшка, в отличие от вас. Песцовский родственник нахмурился и прищелкнул пальцами, после чего повернулся в мою сторону и укоризненно поцокал языком: – Дмитрий, если бы ты ни во что не вляпывался, сейчас бы в твоем номере не сидела посторонняя девушка под кучей плетений. Барышня, вы знаете, что приличным девушкам негоже сидеть на полу? Продуть может. Только тут я вспомнила, что до сих пор не убрала иллюзорный облик мисс Мэннинг, сейчас совершенно лишний. Но все настолько быстро закрутилось, что немудрено и более серьезные вещи упустить из виду. Зато я прекрасно помнила, что отвод глаз я тоже не убирала, а это значит, что данный господин никак не мог меня видеть. Может, он заметил мою тень, когда я стояла рядом с окном? Я попыталась незаметно отползти в сторону, но Ли Си Цын проводил мое перемещение снисходительной усмешкой. – Экая подозрительная особа. Я был бы за то, чтобы ее выдать, поскольку ищут точно ее, – невозмутимо продолжил песцовский родственник, – если бы был уверен, что на этом твои проблемы закончатся. И если бы на нее не претендовали Волковы. – Э-э-э, дядя, о чем ты? – Песцов оглянулся на меня, ожидаемо не увидел, но все-таки указал родственнику на дверь, за которой наверняка были подслушивающие – если не все, то один точно. Но не Волков: до меня донеслись отголоски плетений по проверке остальных номеров. Да, от него не ускользнул бы даже гостиничный клоп, не говоря о маленькой несчастной рыси. – Не волнуйся, нас не слышат, – отмахнулся Ли Си Цын. – Не буду же я подставлять родного племянника. Барышня, вы свои плетения можете снять, они мне не помеха. Он дошел до кресла и тяжело в него опустился. Ножки кресла, не рассчитанного на такой вес, немного разъехались в разные стороны, а сиденье чуть ли не коснулось пола. Интересно, сможет ли Ли Си Цын сам встать? Нам с Песцовым этакую тушу не поднять. – А вы действительно поставили полог от прослушивания? – уточнила я, не торопясь развеивать свои плетения. – Дело в том, что я его не вижу. – А должны? – удивился он. – Впрочем, вас я тоже не слишком хорошо вижу, так что, может, и заметите мои плетения, если постараетесь. Очень, очень постараетесь. Только тут я заметила почти сливающуюся со стенами сетку. Полог отличался от того, который я подсмотрела у Волкова, но изучить этот я бы не смогла: он был для меня слишком плохо виден. И все-таки виден. Но я даже не заметила, как песцовский дядюшка его поставил. Не было никаких внешних проявлений. Разве что постановка сопровождалась щелчком? Свои плетения я снимала в расстроенных чувствах: вот так думаешь, что находишься в безопасности и тебя никто не видит, а на деле это такая же иллюзия, как облик мисс Мэннинг на мне. – Увидели? – удивился Ли Си Цын. – Правда увидели? Я кивнула. – Это сколько же у вас единиц? – забормотал он вполголоса, обращаясь скорее к себе, чем ко мне. – И наверняка еще рост идет. Нет, Волковым точно не отдадим. Такая барышня и нам пригодится, – хищно оскалился Ли Си Цын. – В этот раз, Дмитрий, ты молодец, одобряю выбор. Она из каких? – Нет-нет-нет, – почти одновременно испуганно выдохнули мы с Песцовым, и я продолжила одна: – Вы все неправильно поняли. Мы не вместе. – Совсем не вместе, – подтвердил Песцов. – Точнее, вместе, но только до тех пор, пока не удастся сбросить с хвоста Волкова. С моего хвоста. – Дмитрий, я сказал тебе собираться, – напомнил его дядя. – Продолжим разговор у меня. Все втроем продолжим. А то ведь Волков не ограничится одной проверкой, пойдет на вторую, а полог барышни этому плетению помехой не будет. Как, кстати, ее зовут? – Елизавета Дмитриевна. Рысьина, – сдал меня с потрохами Песцов. – Рысьина? Не помню, чтобы они заявляли о новом сильном маге в клане. Своих-то сильных у них почти не осталось. Сама княгиня, да и все. Надежды были на ее покойного сына, но не оправдались. Не его ли вы дочь, часом? Я неохотно кивнула. – О как. Смотрю, мечты Фаины Алексеевны сбываются. А жаль, пренеприятнейшая она особа, – чуть поморщил нос Ли Си Цын и тут же оживился: – Постой-ка, Дмитрий, это не за нее награду объявили Рысьины? – За нее. Я внутренне сжалась. Ну все, сейчас этот тип решит, что выгоднее всего будет передать меня бабушке, если уж мы с Песцовым признались, что не вместе. Сказать, что ли, что я подумаю? Так вдруг Песцов как раз этого испугается? – Видать, планы Фаины Алексеевны вы порушили, барышня, – хохотнул Ли Си Цын. – Серьезные планы, наверняка на усиление клана. Сдают Рысьины позиции, своих магов клану не хватает. Но порушенные планы Рысьиных – не моя печаль. Дмитрий, ты готов? Песцов ничего не ответил. Он суетливо укладывал вещи в чемодан. Саквояж уже стоял закрытый и готовый к перемещению. – Барышня, а у вас есть что, кроме того, что в руках? – Нет. Но как вы меня выведете? – спросила я. – Волков поставил своих людей следить за всеми входами. – Прямо за мной пойдете, – пояснил Ли Си Цын. – Дмитрий будет перед нами двери открывать и за нами закрывать. Все равно он больше ни на что не способен. – Я бы попросил! – огрызнулся Песцов и с грохотом захлопнул чемодан, показывая, что к переезду готов. – Попросил он, – фыркнул Ли Си Цын. – У тебя хоть что-то прошло без приключений? – Без приключений неинтересно, – твердо ответил Песцов. – Еще скажи, что ты их специально устраиваешь? – Я стараюсь их избегать, – признался Песцов. – Но они сами липнут. – Липнут. Я бы сказал, кто к тебе липнет, но не при барышне. Ничего, женишься – остепенишься, – оптимистично сказал Ли Си Цын. Последняя фраза мне ужасно не понравилась. По всей видимости, теперь уже песцовский дядюшка с чего-то решил, что может планировать мое будущее. И от него будет сбежать посложнее, чем от бабушки, если он вдруг не захочет отпускать. Ли Си Цын вставал с кряхтеньем, получилось это у него не с первого раза, но наша помощь не потребовалась. Впрочем, племянник и не рвался помогать дядюшке. И то сказать: весовые категории несоизмеримы, пусть Песцов и не хрупкий юноша, но до габаритов родственника ему далеко. Этак вместо того, чтобы приподнять дядюшку, окажешься у него на коленях – и грозный имидж окончательно разрушится. – Все готовы? Елизавета Дмитриевна, я на вас свое плетение набросил, чтоб уж наверняка никто не заметил. А еще чтобы была возможность отследить. Конечно, ничего такого не было сказано, но подразумевалось. Но не оставаться же в гостинице, в самом-то деле? Особенно если нет никакой уверенности, что в случае отказа Ли Си Цын не предложит Волкову разделить рысьинскую награду. Из номера мы выходили так: Ли Си Цын, за ним – я, а уж за мной – мрачный Песцов. Волков подскочил к нам тут же. – Я попросил Дмитрия Валерьевича никуда не отлучаться. – Так он и не будет отлучаться из моего дома, – заметил любящий дядюшка. – До самого отъезда в Царсколевск. Загулялся он здесь. Сестра попросила присмотреть и отправить домой. Песцов заскрипел зубами, но промолчал, не желая выглядеть еще более бледно в присутствии посторонних. – Но вы всегда можете с ним переговорить до отъезда, его или вашего, – милостиво разрешил Ли Си Цын. – Двери моего дома всегда для вас открыты. Кстати, давно хотел проверить одну теорию. Возможно, для перехода в облик девушки мне не хватает более тесного общения с подходящим мужчиной, если вы понимаете, о чем я. Не хотите помочь в проверке? Я был бы весьма признателен.