– Они не нашли на Юсефе ни одной отцовской ДНК. – Я и им не верю, – сказал Йона. – Черт, он же был залит… – Ни единой капли, – оборвал его Эриксон. – Этого не может быть. – Во всяком случае, когда они это говорили, они были довольные как не знаю кто. – Низкокопийный анализ? – Нет. Ни единой микрокапли, ничего. – И все-таки… Черт, мы же не можем смириться с такой неудачей! – Почему, можем. – Не можем. – Не зацикливайся, – посоветовал Эриксон. – Ладно. Они закончили разговор, и Йона подумал: загадки иногда создаются всего лишь обстоятельствами. В обоих местах преступления убийца действовал одинаково: бессмысленная резня и агрессивное желание разделать трупы, словно туши. Все же очень странно, что специалисты не нашли на Юсефе – если он убийца – крови его отца. Мальчик должен был быть настолько залит кровью, что на него обратили бы внимание, сообразил Йона и еще раз набрал номер Эриксона. – Да. – Я кое-что вспомнил. – За двадцать секунд? – Вы проверяли женскую раздевалку? – Там никого не было, дверь заперта. – Может быть, у жертвы были ключи. – Но… – Проверьте сток в женской душевой, – сказал Йона. Обогнув парк Тантолунден, Йона подъехал к пешеходной дорожке и остановился перед высотными домами, стоящими фасадом к парку. Комиссар нашел взглядом полицейский автомобиль, проверил адрес и подумал: возможно, Ронни с напарником постучали не в ту дверь. Провел рукой по губам. Это могло бы объяснить нежелание Сораба впустить их – ведь в таком случае хозяина квартиры просто зовут не Сораб. Вечерний воздух был холодным. Комиссар пошел к двери, вспоминая, как погруженный в гипноз Юсеф описывал произошедшее в доме. Его рассказ соответствовал тому, как выглядело место убийства. Юсеф не сделал ничего, чтобы скрыть преступление, ничем не защитил себя. Он не думал о последствиях и оказался залит кровью. Йона подумал, что Юсеф мог просто описать под гипнозом свои чувства, смятение, яростный беспорядок, тогда как физически, внешне, на месте преступления он вполне контролировал себя – явился в полностью покрывавшем его дождевике, а перед тем, как ехать домой, принял душ в женской раздевалке. Надо поговорить с Даниэллой Рикардс, спросить, оправился ли Юсеф настолько, чтобы выдержать допрос. Комиссар вошел в подъезд, достал телефон и увидел свое отражение в черной кафельной плитке – стена была выложена как шахматная доска. Бледное замерзшее лицо, серьезный взгляд и растрепанные светлые волосы. Стоя возле лифта, комиссар еще раз позвонил Ронни, но тот не ответил. Может быть, Сораб наконец впустил их в квартиру? Йона поднялся на шестой этаж, подождал, пока какая-то мама с малышом спустятся вниз, подошел к двери Сораба и позвонил. Немного подождал, постучал в дверь, подождал еще несколько секунд, потом приподнял пальцами крышку щели для почты и сказал: – Сораб? Меня зовут Йона Линна. Я из полиции, комиссар по уголовным делам. За дверью послышался какой-то звук, словно кто-то тяжело наклонился к щели, но потом отпрянул. – Вы единственный знали, где живет Эвелин, – продолжил комиссар. – Я ничего не сделал, – глухо сказал мужчина за дверью. – Но вы рассказывали… – Я ничего не знаю! – закричал Сораб. – Хорошо, хорошо. Но я хочу, чтобы вы открыли дверь, посмотрели на меня и сказали, что вы ничего не знаете. – Уходите. – Откройте дверь. – Какого черта… вы не можете просто оставить меня в покое? Я совершенно ни при чем, я не хочу, чтобы меня втягивали в это дело. В его голосе была злость. Он замолчал, перевел дух, стукнул по чему-то в квартире. – С Эвелин все в порядке, – сказал Йона. В щели для газет заскреблись. – Я думаю… Он замолчал. – Нам надо поговорить. – Это правда? Что с Эвелин ничего не случилось? – Откройте дверь. – Я же сказал – не хочу. – Было бы хорошо, если бы вы смогли поехать со мной. Оба немного помолчали. – Он бывал здесь? – неожиданно спросил Йона. – Кто? – Юсеф. – Кто это? – Брат Эвелин. – Никогда его здесь не было, – ответил Сораб. – А кто бывал? – Вы что, не поняли – я не собираюсь вести с вами беседы. – Кто сюда приходил? – Я не говорил, что сюда кто-то приходил. Ничего подобного. Вы хотите меня одурачить. – Нет, что вы. Они снова замолчали. Потом за дверью послышались всхлипывания. – Она умерла? – спросил Сораб. – Эвелин умерла? – Почему вы об этом спрашиваете? – Я не хочу с вами разговаривать. Послышались удаляющиеся шаги, потом хлопнула дверь. В квартире заорала музыка. Спускаясь по лестнице, Йона подумал, что кто-то запугал Сораба и вынудил его рассказать, где прячется Эвелин. Йона вышел на морозный воздух и увидел, что возле машины его поджидают двое парней в спортивных куртках. Услышав его шаги, они обернулись. Один уселся на капот, прижав к уху телефон. Йона быстро оценил их. Обоим на вид лет по тридцать. Человек, сидевший на капоте, был бритым, зато у второго волосы подстрижены, как у школьника. Йона прикинул, что человек с мальчишеской стрижкой весит не меньше сотни килограммов. Выглядит как тренер айкидо, карате или кикбоксинга. Наверное, стероиды принимает, подумал Йона. У второго может оказаться нож, но огнестрельного оружия наверняка нет. На газоне лежал тонкий слой снега. Йона, словно не заметив их, свернул к освещенному тротуару. – Эй, мужик, – позвал один из парней. Комиссар направился к лестнице возле фонаря с зеленой урной, притворяясь, что не слышит. – Не хочешь забрать свою машину?