— Зачем? Может, он просто прокручивал в голове воспоминания о прошлых убийствах… — Если так, то порноиндустрия давно рухнула бы, — немного нетерпеливо ответила Зои. — Фантазии нуждаются в разнообразии. Особенно такие извращенные, как у Гловера. Мы знаем, что он реагирует на определенные места, вот почему почти всегда держится рядом с водой. Гловер почти наверняка искал особые места, которые подпитывают фантазии. Я предполагаю, что он просто пошел в одно из таких мест, затаился и стал ждать одинокую женщину, представляя, как схватит ее, изнасилует и задушит. — Значит, ты думаешь, что он возвращается туда, где уже бывал неоднократно? — Почти уверена. И готова биться об заклад, что он знал расписание поездов наизусть. — Но он не изнасиловал Генриетту Фишберн. Почему? Зои постучала пальцем по одной фотографии. Тейтум присмотрелся: это был снимок синяков на ребрах Генриетты. — Мы предполагаем, что синяки возникли от удара ногами, — сказала Бентли. — Он пинал ее, лежащую на земле. — Или его сообщник. — Не думаю. Сообщнику нужна лишь кровь. Неважно, по какой причине, но кровь — его фетиш. И он ее получил. А вот Гловер не получил того, что хотел. Поэтому разъярился и пнул жертву. Тейтум задумался. — Думаешь, не смог? — Да. Может, из-за рака… Скорее всего, он был в ярости. К удивлению Тейтума, голос Зои звучал обеспокоенно. — И какой вывод? — Боюсь, до следующего убийства он долго ждать не будет. Не вытерпит. Оба замолчали. Первым тишину нарушил Тейтум: — А зачем пентаграмма, нож и телефонный звонок? — Ну, как ты уже понял, он хотел, чтобы мы нашли тело именно в таком виде. Причем как можно скорее, наверное, до того, как начнется активный процесс разложения. — Но зачем ему это? — Вероятно, пытается сбить нас с толку, — с сомнением проговорила Зои. — Или хотел донести до тебя некое послание, — предположил Тейтум. — Может, он хотел, чтобы тело увидела ты. — Тогда почему пентаграмма? Бессмыслица какая-то. Пентаграмма не имеет никакого особого значения ни для меня, ни для Гловера. — Он хочет огласки. Его время на исходе, и он решил прославиться. — Возможно, — согласилась Зои. — Раньше Гловер не играл на публику, но обстоятельства изменились. Агент Валентайн громко вздохнул со своего места. — Вы явно упускаете суть. Тейтум взглянул на Валентайна. Этого агента он успел немного узнать за время работы в чикагском офисе ФБР. Валентайн, в сущности, хороший парень, и не без чувства юмора. Но его снисходительное отношение к Зои выводило Тейтума из себя. — Какую же? — В убийствах есть религиозный подтекст. В первом случае на Кэтрин Лэм надели цепочку с крестиком, прямо на следы от петли, задушившей жертву. Во втором убийстве тело поместили в центр пентаграммы и обставили все как жертвоприношение дьяволу — вспомните про нож в животе… Спорю, что убийца звонил, чтобы похвастаться. Может, считает себя следующим пророком или что-то вроде того. — Род Гловер не религиозный фанатик, — ответила Зои. — На религию ему плевать. — Может быть. Но люди меняются на пороге смерти. Его время на исходе, вы сами так сказали. — Это абсурд! Совершенно не соответствует профилю Гловера. — У него рак мозга. Кто знает, что творится сейчас у него в голове? Вдруг он вообще невменяем? Кроме того, вся эта дьявольщина может быть идеей сообщника. Тот и так уже кровь пьет; думаете, он так уж далек от сатанизма? Черт возьми, да он, может, потому и пьет… — Хорошо, — отрезала Зои. — Ваши предположения приняты к сведению. Спасибо. Валентайн пожал плечами и вернулся к работе. — Меня насторожило еще кое-что. — Бентли указала на пару фотографий. На одной были кровавые отпечатки ботинок в доме Кэтрин Лэм, на другой — следы в грязи вокруг пентаграммы. — Мы считали, что на первом месте преступления убийца утратил самоконтроль, поэтому ходил из угла в угол. Но здесь, кажется, то же самое. — Они рисовали пентаграмму, — заметил Тейтум. — Для этого пришлось походить туда-сюда. — Только тут прослеживается определенный шаблон. Видишь? Три шага, поворот лицом к телу. Затем два шага в сторону, а потом… вот, снова три шага и поворот лицом к телу. На втором месте убийства то же самое. Мы с О’Доннелл проверили. В обоих случаях следы принадлежат субъекту бета, а не Гловеру. Похоже на какой-то ритуал, следующий за убийством. Причем не связанный с кровью. — И о чем это говорит? Зои покачала головой. — Пока ничего. Но нужно искать другие закономерности. Возможно, у второго убийцы есть набор обсессивно-компульсивных ритуалов, которые он не может не совершать. Если так, то при разговоре с ним мы это заметим. — Ясно, будем обращать внимание. — А где О’Доннелл? — спросила Зои, оглядываясь. — Они с Эллисом пошли искать того наркомана, возможного свидетеля преступления. — А нам нужно осмотреть парковку у вокзала, — заявила Бентли. — Завтра утром? — с надеждой предложил Тейтум. — Я хочу увидеть парковку вечером, в темноте. Так, как ее видели они. Грей вздохнул. — Ну конечно… Подожди, я закончу кое-что, и мы поедем вместе. Глава 32 Зои зашла в свой номер и заперла дверь. После осмотра парковки она собиралась вернуться с Тейтумом в полицейский участок и продолжить работу — но холод пробрал ее до костей. Нужна была передышка. Поэтому она попросила Грея высадить ее у гостиницы. В голове Зои клубились мрачные мысли о смерти Генриетты Фишберн. Она ощущала их как физическое присутствие тьмы, стремящейся расколоть ей череп. Ей нужно было выпустить их из себя. Зои сняла туфли и носки и скользнула под одеяло, позволяя его весу опуститься на нее, создать уютный кокон. Усилием воли расслабила тело. Долгий день дался нелегко, особенно после целой недели недосыпания, и даже просто прилечь стало облегчением. Зои прикрыла глаза и вернулась мыслями к парковке. Когда они туда приехали, машину Генриетты уже забрали, но в темноте безлюдной стоянки было легко представить, как все произошло. Должно быть, канонада кровяного пульса громыхала в ушах у Генриетты еще до того, как что-то случилось. Еще когда она в одиночестве пересекала парковку. Она шагает быстро, каблуки стучат по асфальту… Холодно… Дыхание Зои участилось, и, несмотря на одеяло, ее бил озноб. Генриетта добралась до машины, уже почти нажала на кнопку брелока… Внезапное движение в темноте… Ее схватила чья-то рука, с силой дернула… Жгучая боль в шее… Борьба… Пальцы Зои вцепились в простыню. Она подумала о пятнах крови на асфальте. Представила, как они появились: Генриетта в ужасе бежит от нападавшего, даже не осознавая, что удаляется от шанса на спасение. Впереди вырисовываются силуэты деревьев, и когда она оставляет позади освещенную фонарями парковку, все вокруг тонет во тьме. Кто-то хватает ее, шипя угрозы. Вокруг горла сжимается ткань. Зои помнит это чувство и вряд ли когда-то забудет: Гловер у нее за спиной, его мерзкое хрюканье, когда он затягивает петлю, отчаянная потребность дышать, пусть даже разодрав себе горло… Его грубые пальцы касаются кожи, царапают ее… Зои трясло; ее воспоминания сливались с тем, что, должно быть, пережила Генриетта. Она пробралась к ручью, только чтобы опустить в воду ноги, — и упала, понимая, что это вовсе не ручей. Это бурная река, и течение тянет ее вниз, в глубину… Зои очнулась от кошмара, жадно ловя ртом воздух, чувствуя в ладони скомканную ткань. Задыхаясь, она лежала в кровати гостиничного номера. Не в первый раз Зои представляла последние минуты жертвы. Но сейчас в эти мысли вплелись ее собственные воспоминания о встрече с Гловером, еще такие яркие, — превратившись в жуткий сон… Зои сбросила с себя одеяло. Все ее тело было покрыто липким потом, она еще чувствовала призрачное прикосновение его рук к своей коже. Скинула одежду и поспешила в душ. Под струями горячей, почти кипящей воды напряжение, охватившее тело, отступило. Мысли Зои блуждали… Она бежит в темноте, оступается, кто-то хватает ее, грубо поворачивает к себе, вожделеющие глаза Гловера так близко… Зои, подавив крик, выключила воду. Разум заманил ее в ту же ловушку. Хотя Бентли расследовала убийства Гловера уже двадцать лет, тело Генриетты Фишберн стало первым, которое она увидела воочию на месте преступления. Вероятно, это зрелище потрясло ее разум, пробудив все воспоминания и страхи, связанные с Гловером. Его нападение на Андреа. Убийства Бет, Джеки и Клары. Нападение на нее саму, всего пару месяцев назад. Попытка вломиться в комнату, где она забаррикадировалась вместе с Андреа… Зои сохранила способность мыслить рационально, но это не спасало от дрожи, вновь охватившей ее тело. Не спасало и от образа Генриетты, бегущей в темноте, и Гловера, что гонится за ней по пятам.