Седьмого сентября Трикси пошла в Хайлендскую школу, где ее зачислили в третий класс, потому что она прекрасно читала. Вик очень ею гордился. Его и Мелинду пригласили в школу на собеседование: поскольку она пойдет сразу в третий класс, ей понадобится дополнительная помощь по арифметике, географии и, вероятно, по чистописанию. В школе хотели знать, смогут ли родители проводить дополнительные занятия дома. Вик сказал, что счастлив будет заниматься с ней и что времени у него для этого хоть отбавляй. Даже Мелинда ответила утвердительно. Дело было решено. Вик подарил Трикси книжный шкаф собственного изготовления и заполнил две его верхние полки новыми книгами, а ее любимые старые поставил на две нижние полки. Он пообещал, что во что бы то ни стало будет заниматься с ней два часа по субботам и два часа по воскресеньям, и это произвело на нее впечатление. Занятия начались в конце первой недели учебы. Полчаса арифметики, полчаса чистописания на коктейльном столике в гостиной, а после пятнадцатиминутного перерыва — час географии, что совсем не утомляло Трикси, потому что в изложении Вика география была интересной. Вику очень нравилось заниматься с Трикси. Он годами предвкушал, как сначала будет помогать ей осваивать арифметику, алгебру и геометрию, а потом, может быть, тригонометрию, дифференциальное и интегральное исчисление. В этом он всегда видел самую суть родительства и семейной жизни: старшее поколение передает мудрость рода отпрыску, как птицы учат своих птенцов летать. Но эти занятия высветили и некоторые неудобные факты, заставили его острее осознать, что он живет двойной жизнью и что Хорас и Фил поддерживают с ним дружеские отношения только потому, что не знают правды о нем. За это он корил себя больше, чем за убийство де Лайла. Размышляя обо всем этом, Вик следил, как Трикси пухлой рукой неумело пытается выводить строчки букв. Время от времени, чтобы отдохнуть от трудов чистописания, Трикси пела песенку про буквы алфавита, который давно уже знала назубок. Вик пытался найти ответ на вопрос, беспокоивший его последние лет пять: что происходит с Мелиндой и чего хотелось бы от нее ему? Он хотел, чтобы она оставалась с ним, но как женщина она его не привлекала — это он тоже понимал. Но и отвращения к ней у него не было. Просто он чувствовал, что физически вполне мог бы прожить всю оставшуюся жизнь и без нее, равно как и без любой другой женщины. Знал ли он это до того, как убил де Лайла? Он не мог ответить, не помнил. Убийство де Лайла стало как бы цезурой в его жизненном опыте, и теперь было необыкновенно трудно вспоминать свой внутренний мир, существовавший до этого события. Он помнил узел — темный, тугой узел каких-то затаенных обид и огорчений, который помогло развязать убийство де Лайла. Вик стал раскрепощеннее и, откровенно говоря, счастливее. Он не чувствовал себя преступником или психопатом. Именно это он словно бы предвидел в тот вечер, когда своим заявлением поверг в шок Джоэла Нэша. Он тогда представил, что расправился с Макреем, который своим поведением и спровоцировал его на убийство. Вик помнил, что ему стало лучше, как только сдерживаемая ненависть выплеснулась наружу, — наверное, эта метафора точнее, чем развязанный узел. Но что именно той ночью в бассейне Коуэнов заставило его перейти от воображаемых действий к реальным? И не случится ли это снова, если вдруг удачно сложатся обстоятельства? Он надеялся, что нет. Разумеется, лучше всего время от времени выпускать пар, а не давать ему накапливаться, пока не произойдет взрыв. Он улыбнулся этой простой логике. Он многое мог себе представить, но только не себя в гневе, как обычно гневаются люди, сердито повышая голос и стуча кулаком по столу. Но наверное, стоит попробовать. — Делай уголок почетче, — сказал Вик Трикси. — А то у тебя получаются крокетные ворота. Трикси захихикала и отвлеклась. — Давай в крокет поиграем! — Сначала пропиши все буквы. Фил и Хорас никогда полностью не оправдали бы убийство де Лайла, думал Вик, поэтому он обречен на лицемерие. Однако же он утешался мыслью, что в подобных обстоятельствах Фил, или Хорас, или любой другой тоже пошли бы на убийство, хотя вряд ли совершили бы его в бассейне. Это могло произойти в доме де Лайла, когда там оказалась бы жена кого-нибудь из них. И может быть, после этого они тоже почувствовали бы себя лучше — может быть. Весь дом теперь отражал радостный настрой Вика. Он перекрасил гараж в веселый желтый цвет, в одну ямку из-под гортензий высадил кленовое деревце, а другую засыпал и засеял семенами. Гостиная выглядела так, как будто там теперь жили счастливые люди, хоть это было и не так. По его прикидкам, он похудел фунтов на пятнадцать (он не любил взвешиваться) и больше почти не пил. Он часто насвистывал. А может быть, он насвистывал, поддразнивая Мелинду, потому что обычно она просила его прекратить? Машина Мелинды подъехала к дому, когда Вик и Трикси играли на газоне в крокет по своим правилам. Увидев какого-то незнакомца на пассажирском сиденье, Вик невозмутимо наклонился и завершил удар — шар прокатился пятнадцать футов по выпуклой земле, столкнул шар Трикси и занял его место, прямо перед воротами. Трикси отчаянно взвыла, запрыгала и затопала, давая выход эмоциям, будто от исхода игры зависело многое, хотя единственной ее целью было отправить шар как можно дальше. Вик повернулся: по подъездной дорожке к дому шли Мелинда и незнакомец, высокий плечистый блондин лет тридцати двух, в твидовом пиджаке и прогулочных брюках. На серьезном лице сквозила легкая улыбка. — Вик, это мистер Карпентер, — представила его Мелинда. — Мистер Карпентер, мой муж. — Здравствуйте! Как поживаете? — сказал Вик, протягивая руку. — Здравствуйте! — ответил мистер Карпентер, крепко сжав его ладонь. — Ваша жена показывала мне город. Я ищу жилье. — Вот как? Будете снимать или покупать? — спросил Вик. — Снимать, — сказал тот. — Мистер Карпентер — психотерапевт, — пояснила Мелинда. — Приехал на несколько месяцев поработать в Кеннингтоне. Мы встретились в аптеке, он там пытался навести справки, вот я и предложила ему проехаться по городу. У нас же в воскресенье все агентства недвижимости закрыты. Тут у Вика зародилось первое подозрение. Мелинда объясняла все чересчур подробно. Мистер Карпентер не спускал с него взгляда, слишком любопытного даже для психотерапевта. — Ты рассказала про дом в Дарби? — спросил Вик. — Я его показала, — сказала Мелинда. — Немного смахивает на сарай. А хочется подыскать такой, как у Чарли, пусть в лесу, но с удобствами. — Ну, сейчас самый сезон искать. Те, кто приезжал на лето, сейчас возвращаются в родные края. Как насчет дома Чарли? Он ведь пустует? — спросил Вик, обыграв ее на один ход. Мистер Карпентер смотрел на Мелинду, и ничто в выражении его лица не выдавало, что он когда-либо слышал о Чарли. — Да-да, — задумавшись, произнесла Мелинда. — Можно будет спросить. И хозяева сегодня там должны быть. Она бросила взгляд в сторону дома, как будто ее посетила мысль, не позвонить ли по телефону. Но Вик знал: сейчас она не будет звонить хозяевам, да и завтра — вряд ли. — Зайдете к нам, мистер Карпентер? — пригласил Вик. — Или торопитесь? Мистер Карпентер улыбнулся и чуть наклонил голову в знак того, что будет рад зайти. Все пошли к дому в сопровождении Трикси, таращившейся на приезжего. — И как вам Кеннингтон? — спросил Вик, когда они вошли в дом. В Кеннингтонской психиатрической лечебнице, неподалеку от Уэсли, стационарно и амбулаторно проходили лечение около ста пациентов. Среди немногочисленного персонала были именитые врачи, а сама лечебница славилась домашней атмосферой. Невысокое белое здание стояло на зеленом холме и напоминало ухоженный загородный дом. — Я только вчера приехал, — любезным тоном сказал мистер Карпентер. — Люди очень приятные, как я и ожидал. Уверен, мне понравится здесь работать. Наверное, не стоит спрашивать, чем именно он будет заниматься, подумал Вик. Чтобы не показаться слишком любопытным. — Хотите чего-нибудь выпить? — предложила Мелинда. — Или, может быть, кофе? — Нет, спасибо. Я пока покурю и поскорее вернусь за машиной. — Ах да. Он оставил у аптеки незапертую машину, — улыбнулась Мелинда. — Боится, что угонят. — Этого здесь почти не бывает, — благодушно сказал Вик. — Ну да, это же не Нью-Йорк, — согласился мистер Карпентер, обводя взглядом гостиную. Вик присмотрелся к твидовому пиджаку свободного покроя, пытаясь определить, не оттопыривается ли под мышкой мистера Карпентера пистолет в кобуре. Может быть, просто ткань топорщится. На лице с крупными чертами застыло слегка скучающее выражение — явно деланое. В Карпентере чувствовался лоск ученого, но какой-то наносной. У него было лицо человека действия. Вик набил трубку. В последнее время он к ней очень приохотился. — А где вы остановились? — спросил Вик. — В Уэсли, в «Ардморе», — ответил мистер Карпентер. — О, когда вы устроитесь, вам здесь очень понравится, — с одушевлением ввернула Мелинда, присев на краешек дивана и закуривая. — По утрам тут прохладно и свежо. Такое удовольствие — прокатиться в машине с утра пораньше, часиков в семь или в восемь. Вик не мог припомнить случая, когда Мелинда проснулась бы в семь или восемь утра. — По-моему, мне здесь понравится, — сказал мистер Карпентер. — Уверен, что устроиться будет нетрудно. — У моей жены настоящий дар устраивать людей, — сказал Вик, обратив к Мелинде нежную улыбку. — Она хорошо ориентируется в местной недвижимости. Пусть она вам поможет. — Вик улыбнулся мистеру Карпентеру. Тот медленно кивнул Вику, думая о чем-то своем. — Трикси, ступай к себе, — нервно велела Мелинда дочери, которая сидела на полу посередине комнаты и смотрела на них во все глаза. — Сначала ее можно было бы представить. — Вик встал и, взяв дочь за обе руки, осторожно поднял ее на ноги. — Трикси, это мистер Карпентер. Моя дочь Беатрис. — Здравствуй! — с улыбкой сказал мистер Карпентер, не вставая с места. — Здравствуйте! — ответила Трикси. — Папа, можно я останусь? — Не сейчас, дружочек. Делай, как мама сказала. С мистером Карпентером ты еще, наверное, увидишься. Беги поиграй сама, а крокетный матч мы с тобой потом закончим. Вик распахнул входную дверь, и Трикси выбежала на улицу. Когда Вик повернулся, мистер Карпентер пристально его разглядывал. — Пусть ребенок побудет на свежем воздухе… — улыбнулся Вик. — Вот, кстати, взгляните. — Он взял с коктейльного столика тетрадь Трикси. — Красивая вышла страничка? Сравните с тем, что было на прошлой неделе. Он открыл тетрадь на одной из предыдущих страниц и показал Мелинде. Мелинда попробовала изобразить интерес, и ей это вполне удалось. — Очень хорошо, — сказала она. — Обучаю дочь каллиграфии, — пояснил Вик мистеру Карпентеру. — Только что пошла в школу, и ее зачислили сразу в класс старше, чем ей полагалось бы по возрасту. Вик с нежной улыбкой листал тетрадь Трикси. Мистер Карпентер спросил, сколько Трикси лет, поинтересовался погодой в районе Литтл-Уэсли и поднялся. — Мне пора. Боюсь, вам придется отвезти меня обратно, — добавил он Мелинде. — А я нисколько не возражаю! Можем проехать до того… того места, о котором мы говорили, в лесу. — До дома Чарли, — вставил Вик. — Да, — подтвердила Мелинда. — Что ж, приходите к нам в гости, — сказал Вик мистеру Карпентеру. — Надеюсь, вам тут понравится. Кеннингтонская лечебница — прекрасное учреждение. Мы им очень гордимся. — Спасибо, — сказал мистер Карпентер. Вик смотрел, как они удаляются, пока Мелинда не отъехала, и вернулся к крокету. Трикси успела раскатить шары по всему газону. — Так, на чем мы остановились? — спросил он. Они продолжили игру. Вик давал Трикси советы, которым она по большей части не следовала, и думал о мистере Карпентере. Наверное, лучше не показывать Мелинде, что он что-то заподозрил. А может быть, он ошибается, и мистер Карпентер — действительно психотерапевт. Но согласится ли психотерапевт на предложение незнакомой женщины подыскать ему съемное жилье? Впрочем, не стоит исключать такую возможность. Вик был совершенно уверен в том, что мистер Карпентер не во вкусе Мелинды. В нем чувствовалась какая-то серьезность, пусть и непонятно с чем связанная; видно было, что это человек, который не позволит сбить себя с намеченного пути. При этом он был довольно красив. Детективное агентство вполне могло выбрать его для такой работы. Вик попытался вспомнить, не видел ли он мистера Карпентера где-нибудь на улицах Литтл-Уэсли или Уэсли. Пожалуй, нет, не видел. Мелинда вернулась очень быстро, явно не успев съездить к дому Чарли, и молча направилась к входной двери. Вик закончил играть с Трикси и тоже пошел в дом. Мелинда мыла голову над раковиной в ванной. Дверь ванной была открыта.