Вик взял с полки «Всемирный альманах» и сел. Он читал статью о противоядиях при отравлении мышьяком. Мелинда вышла из ванной и направилась к себе. Вик спросил ей вслед: — Ну что, отвезла мистера Карпентера? — Угу. — Показала ему дом Чарли? — Нет. — Кажется, он славный малый. Из спальни Мелинда вышла в халате, босиком, обернув голову полотенцем. — Да, похоже. У него есть мозги. Он явно из тех, с кем тебе интересно будет поговорить. — В ее тоне звучал привычный вызов. Вик улыбнулся. — Что ж, давай увидимся с ним еще — если у него будет на нас время. В понедельник Вик позвонил с работы в Кеннингтонскую лечебницу. Да, у них есть мистер Карпентер. Мистер Гарольд Карпентер. Женщина на другом конце провода сказала, что он не всегда находится в лечебнице, но она может передать ему сообщение. — Это по поводу дома? — спросила она. — Да, но я перезвоню, — сказал Вик. — Пока я ничего для него не нашел, но хотел бы оставаться на связи. Спасибо. Он повесил трубку, прежде чем она успела закончить свой вопрос: из какого он агентства недвижимости. 14 Если мистер Карпентер — детектив, то игру свою они с Мелиндой ведут очень осторожно, думал Вик. Даже неделю спустя он не мог вполне понять, сыщик ли тот, хоть и виделся с ним еще два или три раза. Один раз мистер Карпентер приехал к ним на коктейль, а в другой Мелинда позвала его к Меллерам, у которых собралось человек восемь. Там мистер Карпентер познакомился с Коуэнами и Макферсонами, но Уилсонов не встретил, потому что Меллеры (как и Коуэны) вычеркнули их из своего списка. Здесь же с мистером Карпентером немного поговорил Хорас, и позже, тем же вечером, Вик спросил у Хораса, о чем они беседовали. Хорас ответил, что о мозговых травмах, и спросил, где ван Аллены с ним познакомились. Вик пересказал Хорасу услышанное от Мелинды. По сути, интереса в тот вечер у Меллеров заслуживало только одно. Вик заметил, что Мелинда обращает на Гарольда Карпентера больше внимания, чем можно было бы ожидать. Вик решил, что это делается намеренно, чтобы произвести впечатление на их друзей и на него. Он добродушно и ласково улыбался им обоим. Что они затевают? Спровоцировать его на еще одну попытку убийства? Это первый маленький шаг, задуманный ими? Прошло дней десять, и Гарольд Карпентер стал бывать у них довольно часто. Он все-таки снял дом, где раньше жил Чарли де Лайл, что Вика, в общем, не удивило: дом — хорошая тема для разговоров: Гарольд мог задавать любые вопросы о покойном Чарли не только Вику, но и всем его знакомым. «Где вы остановились?» — такой вопрос почти каждый задаст приезжему, и после этого Карпентер получал карты в руки. Вик предполагал, что за три недели Карпентер выслушал по меньшей мере десяток версий того, что произошло в тот вечер, когда утонул Чарли. И действовал он, видимо, очень тонко, потому что ни Хорас, ни Фил не сообщили Вику, что Карпентер их расспрашивал. — Вы познакомились с Доном Уилсоном? — спросил Вик у Карпентера однажды в субботу после обеда, когда тот заехал одолжить у него садовые ножницы. — Нет, — с некоторым недоумением ответил Карпентер. Мелинда была недалеко и должна была слышать. — Ну, еще успеете, — улыбаясь, сказал Вик. — Моя жена часто видится с Уилсонами. Может быть, он вам понравится. Вик не сомневался, что Карпентер уже знаком с Доном. Дон, вероятно, специально отправился в Нью-Йорк, где и нанял Карпентера для этой работы, ведь Мелинда ездила в Нью-Йорк очень редко, и Вик бы это заметил. Для такого задания личная встреча была необходима. Гарольд Карпентер был хорошим частным сыщиком. Ничего не выводило его из равновесия. Вик спросил: — Когда вы начали изучать психиатрию? Карпентер говорил ему, что заканчивает учебу в Колумбийском университете и что для получения докторской степени ему остается только написать дипломную работу и сдать какой-то экзамен. — Когда начал? Поздно, мне было двадцать три. Потерял время: пришлось отправиться в Корею. — А когда закончили? Карпентер и глазом не моргнул: — Закончил? Что вы имеете в виду? — Ну, то есть когда у вас закончились занятия и вы перешли к преддипломной практике? — А, ну, можно сказать, в начале лета. Слушал летние курсы. — Он улыбнулся. — В психиатрии нет предела количеству курсов, которые можно — или нужно — пройти, чтобы стать хорошим врачом. Как-то все довольно неубедительно, подумал Вик. — И больше всего вас интересует шизофрения? — Ну… В принципе, да. Это, как вам известно, самое распространенное расстройство. Вик улыбнулся. Мелинда ушла на кухню налить себе еще. Вик с Карпентером не пили. — Интересно, не заметили ли вы шизофренических тенденций у моей жены? Карпентер недоуменно наморщил лоб, растянул в улыбке красивый рот, обнажив белые квадратные зубы. — Нет, не заметил, ни в малейшей степени. А вы замечали? — Как вам сказать. Я же не специалист, — ответил Вик и стал ждать, что еще скажет Карпентер. — Она очаровательна, — сказал Карпентер. — Как-то необузданно очаровательна. — То есть она очаровывает своей необузданностью. — Да, — с улыбкой сказал гость. — Я имею в виду, что она и не подозревает о силе своих чар. — Этого у нее в избытке. Карпентер засмеялся и посмотрел на вернувшуюся в комнату Мелинду. У Вика мелькнула мысль, что Карпентер — единственный из всех их знакомых, кто не выказал ни малейшего удивления, узнав, что он живет в отдельном флигеле. Тут Карпентер оплошал. Впрочем, кто-то из них вскоре будет очень удивлен. Интересно, кто? Вик по-дружески улыбался Карпентеру, как хороший спортсмен сопернику. В тот день, когда Карпентер заехал за садовыми ножницами, он пробыл в доме около получаса. Он как-то странно, полурассеянно все оглядывал, внимательно смотрел на Трикси, как будто в этом образчике неуемной нормальности было что-то курьезное, обшаривал взглядом гараж, кухню, все места в доме, где оказывался. И взгляд у него был довольно цепкий. Гарольд Карпентер не был рассеянным человеком. А появлялся он у них как-то уж очень часто, учитывая, что ван Аллены жили совсем не по пути из Кеннингтонской лечебницы до дома, где раньше жил Чарли. Это тоже свидетельствовало о том, что Карпентер, скорее всего, детектив, а может быть, и психиатр, но нанятый, чтобы по совместительству приглядывать за Виком. А потом, четвертого октября, Вик получил банковскую выписку, в которой значились двести долларов, снятые неизвестно на что. Странно было думать, что эти деньги лежат в кармане у Карпентера, что десять долларов, потраченные Карпентером на бутылку шампанского в день рождения Мелинды, получены со счета ван Алленов. Вик тогда встретил Карпентера на Коммерс-стрит, центральной улице Уэсли, выходя из ювелирного магазина, где покупал свой главный подарок Мелинде. Карпентер нес под мышкой несколько толстых книг. Его часто видели с толстой книгой под мышкой. — Вы заняты сегодня вечером? — спросил тогда Вик. Карпентер не был занят, и Вик пригласил его в гости. У Мелинды был день рождения, и Карпентер наверняка об этом знал. Вик объяснил, что они устраивают небольшую вечеринку, ожидаются еще только Меллеры и что Мелинда будет рада его видеть. Карпентер замялся, будто из вежливости, хотел позвонить Мелинде, но Вик сказал, что не нужно, пусть это будет для нее сюрпризом. Услышав, что у Мелинды день рождения, Карпентер принял приглашение и купил шампанское. Вик и Мелинда позвали бы и Коуэнов, но Фил на неделю уехал в Вермонт, по преподавательским делам, а Эвелин занемогла — якобы схватила простуду. Устроить ужин предложил Вик, однако уговорить Мелинду позвать гостей оказалось делом нелегким. Мелинда чувствовала, что их старые друзья в последнее время настроены против нее (это, в общем, так и было), но, напомнил он, ее все-таки приглашают в гости, и если она хочет, чтобы положение улучшилось, то и ей нужно время от времени звать их. Вику всегда трудно было уговорить Мелинду принять кого-нибудь у себя. Не то чтобы он настаивал на необходимости отплачивать друзьям за их приглашения — в таком городке, как Литтл-Уэсли, этого никто не ждет, здесь все друг с другом запросто, — но все-таки считал, что пару раз в году можно было бы собрать гостей на коктейли или закатить званый ужин, как это регулярно делали Коуэны и Меллеры. Но одна только мысль, что на ужин придут хотя бы двое или двадцать — на коктейли, приводила Мелинду в смятение. Она боялась, что не хватит выпивки или что мороженое растает прежде, чем его подадут, или могла вдруг спохватиться, что в доме нужно сделать генеральную уборку или повесить новые занавески в кухне, и так волновалась, что Вик в конце концов предлагал отказаться от всей затеи и никого не звать. Даже если приходили всего двое — старые друзья, например Меллеры, — скрытое чувство неполноценности всплывало на поверхность, и Мелинда нервничала и теряла уверенность в себе, как молодая жена, впервые принимающая у себя начальника мужа. Вика это почему-то очень подкупало. В такие дни Мелинда выглядела соблазнительно юной и беспомощной, и он всеми силами старался ободрить ее и вселить в нее уверенность, пусть целый месяц перед этим его и бесили ее одинокие друзья-мужчины, которых она приглашала на ужин по два раза в неделю и которые нисколько не заставляли ее нервничать. Вик не думал, что ее заставит нервничать присутствие Карпентера (скорее наоборот, оно только успокоило бы ее), и он пригласил его из дружеского расположения и доброжелательности. И у Мелинды действительно просветлело лицо, когда Вик вошел с ним в половине восьмого. Меллеры должны были подойти к восьми. Карпентер вручил ей шампанское, Мелинда поблагодарила его и поставила бутылку в холодильник, чтобы открыть после ужина. Она расхаживала по дому, потягивала виски с содовой, каждые пять минут проверяла, как там утка, и поглядывала на коктейльный столик, где непривычно чинно расположились чистые пепельницы, палочки для помешивания напитков и салатница с мелко нарезанными креветками в сметане. На этот раз Мелинда оделась понаряднее, в темнозеленое льняное платье без рукавов, сандалии золотого цвета с крылышками и ожерелье из белых кораллов, похожих на тигриные клыки. На лице у нее застыло испуганное выражение. Оставив Карпентера и Мелинду на несколько минут вдвоем, Вик ушел надеть свежую рубашку и темный костюм, потом вернулся, извлек из кармана пиджака подарок и вручил его Мелинде. Она бросила беспокойный, извиняющийся взгляд на Карпентера и открыла подарок. Выражение ее лица мгновенно изменилось. — Ах, Вик! Какие часики! — Если не понравятся, их примут обратно, можно будет обменять на что-нибудь другое, — сказал Вик, зная, что понравятся. Карпентер наблюдал за ними, мило улыбаясь. Мелинда застегнула золотой браслет наручных часиков в золотой же оправе, усыпанной мелкими бриллиантами. Предыдущие часы Мелинды сломались, после того как несколько лет назад она, не снимая их, прыгнула в бассейн Коуэнов, и с тех пор мечтала об эффектных наручных часах. — Ах, Вик, просто прелесть! — воскликнула Мелинда с нежностью, которой Вик не слышал уже много месяцев. — И вот еще, — сказал Вик, доставая конверт из другого кармана. — Это, в общем-то, нельзя назвать подарком. — Ой, мой жемчуг! — Я отдавал его перенизать, — объяснил Вик. Жемчужное ожерелье разорвалось с месяц назад, когда Мелинда, рассердившись, швырнула его в мужа. — Спасибо, Вик. Очень мило с твоей стороны, — смущенно сказала Мелинда, покосившись на Карпентера, будто боялась, что он догадается, почему жемчуг пришлось перенизывать. У Карпентера такой вид, как будто он пытается догадаться, подумал Вик. Вот он развеселился бы, если б знал, что Вик ползал по гостиной, подбирая рассыпанные жемчужины, а Мелинда его пинала. Меллеры привезли Мелинде электрический гриль для кухни, зная, что у ван Алленов есть уличный гриль на древесном угле. Мэри Меллер поцеловала Мелинду в щеку, Хорас — тоже. Вик помнил времена, когда Мэри с большей теплотой относилась к Мелинде, но для Карпентера, наверное, все выглядит вполне прилично. В этот вечер Карпентер, по-видимому, решил сосредоточиться на их отношениях со знакомыми, на том, как Меллеры ведут себя с ним и как они держатся с Мелиндой. По всему было видно, что с Виком Меллеры приветливее, чем с Мелиндой. Все пили коктейли, а Мелинда то и дело выбегала на кухню. Мэри спросила, не надо ли чем-то помочь, но и Вик, и Мелинда сказали, что справятся сами.