— Я все сказала. — Тогда я, пожалуй, удалюсь. — Он встал и улыбнулся. — Спокойной ночи. Приятных снов. — Он забрал трубку со столика у кресла и отправился в свой мир — гараж и флигель. 17 Спустя две недели после случайной встречи с Виком Дон Уилсон с женой переехали в Уэсли. Мелинда снова выступила в роли помощницы в поиске жилья; правда, на этот раз это была квартира в Уэсли. Вик воспринял это как поспешное отступление. После первого же столкновения Уилсон обратился в бегство, ретировался в более надежное укрытие, но теперь ему труднее будет укоризненным взглядом следить за врагом. — С чего бы это он? Неужели его жизнь стала так невыносима, что ему пришлось бежать из города? — спросил Вик у Мелинды, прекрасно зная, что случилось. Каким-то образом (Вик подозревал, что через Ральфа) об истории с детективом узнали. Похоже, Ральф рассказывал всем подряд, что за Виктором ван Алленом пять недель следили, потому что его есть в чем подозревать. Безуспешные попытки Ральфа настроить общественное мнение против Виктора ван Аллена нисколько не задели репутацию Вика. С тем же успехом можно было запустить стеклянное пушечное ядро в каменную стену: оно разбилось вдребезги, а горожане подобрали осколки, из которых никак не могли составить единое целое. К примеру, кто нанял детектива? Некоторые утверждали, что это сделал Уилсон (правда, на это ему явно недоставало денег). Другие полагали, что детектив — если все это не выдумка — проводил обычное полицейское расследование, продолжавшееся еще несколько недель после смерти де Лайла. Хорасу было известно больше, чем другим, но даже он не отваживался спрашивать у Вика, не Мелинда ли наняла сыщика. Вик знал о подозрениях Хораса, которому было неловко заговаривать обо всей этой истории (если она имела место), потому что своими расспросами он боялся напоминать о ней Вику и причинять ему боль. Все это время Хорас ходил со страдальческим выражением лица. Сам Вик пребывал в превосходном настроении. Мелинда беспрестанно пила и часто ездила в Уэсли, к Дону Уилсону. Однажды ее арестовали за превышение скорости, а заодно обвинили в том, что она вела машину в нетрезвом виде. Она позвонила Вику в типографию из полицейского участка в Уэсли, и Вик поспешил приехать. Он увидел, что она не очень пьяна, а зная ее, можно было сказать, что и совсем не пьяна, но сотрудник дорожной полиции, должно быть, уловил запах спиртного или решил, что она нетрезва из-за ее вызывающего поведения. В участке Мелинда потребовала алкометр, но у полицейских его не оказалось. — Вы же видите, что она не пьяна, — сказал Вик капитану полиции. — Не спорю, она могла превысить скорость. Такое бывало. Мелинда, ты сама расскажи, как все произошло, я же при этом не присутствовал. Вик пустил в ход весь свой такт, зная, что если у Мелинды на полгода отберут права, то дома начнется сущий ад. Хуже всего будет, если Мелинду посадят в тюрьму. Капитан полиции прочитал лекцию о том, каким серьезным нарушением является вождение в нетрезвом виде. Вик почтительно выслушал его, ожидая, что их скоро отпустят с миром. Но тут встряла Мелинда: — Я никогда не водила машину в пьяном виде и заявляю, что и сейчас не пьяна! Ее убежденность в своей невиновности произвела некоторое впечатление на капитана, как и, конечно же, присутствие Виктора ван Аллена, уважаемого жителя Литтл-Уэсли и учредителя издательства «Гринспер Пресс». Во всяком случае так решил Вик, поскольку капитан, человек средних лет, выглядел достаточно интеллигентным и наверняка слышал и о «Гринспер Пресс», и о ван Алленах. Мелинда отделалась штрафом в пятнадцать долларов, который Вик тут же и заплатил. Мелинда помчалась дальше — в Уэсли, к Уилсонам. — Расскажи мне: что замышляет Дон Уилсон? — тем же вечером спросил ее Вик. — В каком смысле замышляет? — Что вы там вдвоем замышляете? Вы постоянно совещаетесь. — Он мне нравится. У нас хватает тем для разговоров. У него много интересных гипотез. — Надо же. Никогда не думал, что тебя интересуют гипотезы. — А это не просто гипотезы, — сказала Мелинда. — Что именно? Она не удостоила его ответом, опустилась на колени и стала наводить порядок на нижней полке шкафа, вытаскивая оттуда туфли, забытые чулки, распорки для обуви, пыльную тряпичную куклу Трикси. — По-моему, нам надо завести собаку, — неожиданно сказал Вик. — Трикс понравится. Хватит откладывать. — Только собаки в доме не хватало, — откликнулась Мелинда. — Я поговорю с Трикси и спрошу, какую она хочет. Мелинда была против собаки, а Вик — за. Они часто спорили об этом, и Вик всегда уступал жене. Сейчас ему было все равно, станет она возражать или нет. — Как поживает Джун Уилсон? — спросил Вик. — Нормально. А что? — Она мне нравится. Такая милая, непосредственная. Как ее угораздило выйти за него замуж? — Ужасно нудная особа. Может, он просто не разглядел, на ком женится. — Она специально приходила месяца два назад, заверяла меня, что ее муж не прав. Помнится, очень тактично. Сказала, что не думает так, как ее муж, и хочет, чтобы я знал это. Очень жаль, что Уилсон теперь подверг ее остракизму. Чем она занимается, когда вы с Доном разговариваете? В этот вечер Мелинда не поддавалась на провокации. Она сидела, сгорбившись, лихорадочно вытирала пыль с обуви и выстраивала туфли в ряд, хотя обычно не столь практичным образом давала выход накопившемуся раздражению. Вик хорошо представлял себе атмосферу в доме Уилсонов — единственном месте, где Мелинду принимали без ощутимого холодка. Впрочем, наверняка Мелинда теперь утомляет Уилсона, который видит в ней косвенную причину своего отъезда из Литтл-Уэсли и неприязни местных жителей, однако же чувствует, что обязан выказывать гостеприимство. Джун холодно здоровается с Мелиндой и оставляет ее с мужем, а Мелинда, презирая женское общество, не обращает на это внимания. Наверное, и Ральф бывает у Уилсонов. Возможно, Мелинда иногда заезжает к Ральфу, хотя говорит, что едет к Уилсонам. Если, конечно, у Ральфа хватает храбрости пускать ее к себе в дом. Вик невольно улыбнулся, глядя на длинную, сильную спину Мелинды, на ее хлопочущие руки и пытаясь вообразить, что происходит у Ральфа, когда они остаются наедине друг с другом. Скорее всего, Ральф так напуган, что боится к ней прикоснуться, а Мелинда его за это презирает, но ее тянет к нему, потому что Ральф входит в лигу по борьбе с Виком. Они перемывают ему косточки, повторяются, ноют, как две старушки. Вик постучал в дверь Трикси. — Мадемуазель? — позвал он. — Да-да? Он открыл дверь. Трикси, сидя на кровати, раскрашивала цветными карандашами картинки в книжке. Он улыбнулся ей. Она стала такой самостоятельной, независимой и довольной собой. Он гордился ею. Папина дочка. — Трикс, хочешь, чтобы у нас была собака? — спросил он. — Собака? Настоящая собака? — Ну конечно не плюшевая. — Вот здорово! — Она скользнула на край кровати, соскочила с нее и запрыгала, выкрикивая: — Собака, собака! Ура! Она стала колотить его кулаками по животу. Он подхватил ее под мышки и поднял: — Какую ты хочешь? — Большую. — А какой породы? — Колли. — Гм. А может, что-нибудь поинтереснее? — Немецкую овчарку! Он быстрым движением опустил ее и поставил на пол. — Они же чисто служебные. Может быть, боксера? Я на днях ехал по Ист-Лаймскому шоссе, заметил объявление про щенков боксера. Ты ведь хочешь щенка? — Да. — Трикси продолжала подпрыгивать, согласная на что угодно. — Давай съездим туда завтра, после обеда. В три часа я заберу тебя из школы. Договорились? — Да! — отрывисто выпалила она, не прекращая прыгать. — А какой он, боксер? — Ты что, не знаешь, как выглядит боксер?! Коричневый, с черной мордой, такого вот примерно роста. Тебе понравится. — Здорово! — Ну что, напрыгалась? А теперь пора спать. Давай раздевайся. Он пошел к двери. — Набери мне ванну! — Ты же принимала ванну перед ужином. — Еще хочу. Он не стал возражать, прошел через коридор в ванную и пустил воду. С недавних пор Трикси полюбила принимать ванну — из-за игрушечного водолаза, подарка Вика. Водолаз лежал на бортике ванны. Вик бросил водолаза в воду и сжал грушу, чтобы кукла размером дюймов десять, в шлеме и резиновом водолазном костюме, с гибкой трубкой на спине, осталась на плаву. Вик пару минут наблюдал, как водолаз, подскакивая, держится на поверхности, а когда воды набралось достаточно, отпустил грушу, и игрушка начала послушно погружаться, пуская над собой пузыри, пока утяжеленные ступни не оперлись о дно. Вик улыбнулся от удовольствия. Он еще раз сжал грушу, поднял водолаза наверх, а потом снова пустил на дно. Чудесная игрушка. Вик часто думал, что если бы его не привлекало так печатное дело, то он изобретал бы игрушки. Приятнее занятия он не мог себе представить. Трикси вошла в ванную, сняла халатик в красно-белую полоску и доверчиво ступила в ванну, даже не попробовав, горячая ли вода. — Мадемуазель, ванна в вашем распоряжении, — сказал он, уходя к двери. — Пап, а когда Чарли утонул в бассейне, он тоже стоял на дне на ногах? — Не знаю, солнышко, меня там не было. — Да был ты там! — возразила она, укоризненно сведя светлые брови.