20 В следующую субботу в Уэсли поездом прибыл Брайан Райдер, приятный и бойкий молодой человек, энергичный и мускулистый, как Тарзан. Первым делом он изъявил желание совершить прогулку по городу, отложив обсуждение своих стихов с Виком. Он гулял почти два часа и вернулся с мокрыми волосами и сияющим лицом. Выяснилось, что он дошел до Медвежьего озера и искупался. День был холодный, градуса четыре по Цельсию. До Медвежьего озера было миль восемь. Вик спросил, как он ухитрился сходить туда так быстро. — Туда я пробежался вдоль дороги, — ответил тот. — Люблю бегать. А обратно меня подвез добрый человек. Назвался вашим знакомым. — Да? Кто же? — спросил Вик. — Некий Петерсон. — А, да. — Он о вас высокого мнения. Вик ничего не ответил. Мелинда сидела на диване в гостиной и клеила фотографии в альбом. Вик представил ей Брайана, а она, не говоря ни слова, с нескрываемым любопытством уставилась на гостя — так Трикси смотрела на мужчин, приведенных Мелиндой. А Брайан без смущения, с какой-то наивной прямотой поглядел на нее, будто ожидая, что она что-нибудь скажет или проявит хоть немного дружелюбия, прежде чем он и Вик уйдут работать. Мелинда молчала и ни разу не улыбнулась, даже когда Брайан встречался с ней взглядом. — Что ж, пойдемте ко мне, поговорим, — предложил Вик. — Обсудим вашу рукопись. В тот вечер Мелинда привела Камерона домой ужинать. — Я бы сводил твою супружницу куда-нибудь поужинать, — со смешком объяснил Камерон, — но ей непременно нужно было домой, к тебе. От такой вопиющей бестактности Вик лишился дара речи. Брайан, выслушав это заявление, посерьезнел и весь вечер наблюдал за Камероном и Мелиндой, которые устроили настоящее представление. Камерон то и дело уходил на кухню и помогал Мелинде накрывать на стол, будто радушный хозяин. Они разговаривали друг с другом о каких-то своих делах, о строительных материалах, о ценах на цемент. Вик попробовал заговорить с Брайаном о поэтах и поэзии, но громкий голос Камерона заглушал все слова. Вик все время улыбался, но не был уверен, что ему удалось скрыть раздражение. Брайан был очень наблюдательный молодой человек. После ужина Камерон заявил: — Вик, Мелинда говорит, что у вас с Брайаном вроде как серьезный разговор. Пожалуй, мы с Мелиндой сходим в «Буфетчицу», там ведь устраивают танцы. — Да, конечно, — любезно отозвался Вик. — А еще там подают разливное пиво. — Ну да! — воскликнул Камерон, хлопая себя по солидному пузу. Несмотря на поглощаемые им количества еды и напитков, он не был толстяком, а больше напоминал громадного самца гориллы. Из спальни вышла Мелинда, в туфлях-лодочках на высоком каблуке и коротком ярко-красном жакете поверх платья. Брайан окинул ее оценивающим взглядом. Она тщательнее обычного нанесла макияж и уложила белокурые волосы в аккуратную прическу. — Когда приду — не знаю, — беспечно бросила она с порога. Горилла, осклабившись во весь рот, последовал за ней. Вик с ходу завел разговор с Брайаном, чтобы у того не было возможности ничего спрашивать, но по лицу молодого человека понял, что от вопросов никуда не деться, Брайан их обязательно задаст. Вик корил себя за то, что так и не поговорил с Мелиндой. Хорас прав. Нужно было хоть что-нибудь ей сказать. Только была бы от этого какая-то польза? Ведь когда речь шла о де Лайле, никакие разговоры не помогали. — Ваша жена — очень привлекательная женщина, — медленно произнес Брайан, как только в их беседе возникла пауза. — Вы так считаете? — с улыбкой отозвался Вик. И вдруг вспомнил, как Брайан, увидев флигель за гаражом, удивленно спросил: «Вы здесь спите?» Так бездумно и жестоко задают вопросы дети. Это почему-то очень задело Вика. Он никак не мог выбросить это из головы. Они засиделись за полночь, разговаривая о книгах и поэтах, а потом Брайан вежливо предположил, что, может быть, Вик хочет пойти спать. Очевидно, Брайану не терпелось взяться за антологию немецких поэтов-метафизиков, которую Вик отыскал для него в шкафу, поэтому Вик откланялся, однако спать не лег, а читал у себя во флигеле часов до двух, пока не вернулась Мелинда. У Брайана все еще горел свет. Вик надеялся, что Брайан не увидит ее пьяной, хотя и сам не знал, захмелела она или нет. Он выключил свет примерно в половине третьего. Через приоткрытое окно послышался счастливый, пьяный смех Мелинды. Интересно, о чем с ней говорит Брайан? — подумал Вик. На следующее утро Мелинда сказала: — А твой приятель ужасно симпатичный. — Он ужасно хороший поэт, — сказал Вик. Брайан в это время совершал утреннюю прогулку. Наверное, как и вчера, вернется с птичьими перьями. Этим утром, заглянув в его комнату, Вик увидел, что постель заправлена, а посередине письменного стола аккуратным рядком выложены голубое перо, камешек, гриб и сухой лист, будто предметы для созерцания. — Он тоже считает тебя привлекательной, — сообщил ей Вик, сам не зная зачем: у Мелинды и без того было достаточно высокое мнение о себе. — Раз уж мы передаем друг другу чужие слова, можешь сказать ему, что он самый привлекательный молодой человек из всех, кого я встречала после того, как окончила школу. Вик сдержался и не прокомментировал это заявление. — Ты сегодня встречаешься с Тони? — Нет, я решила встретиться с Брайаном. — Брайан занят. — Ну не весь же день. Он пригласил меня покататься на лодке на Медвежьем озере. — Ах вот как. — Но Тони придет вечером, послушать пластинки. Я вчера купила в Уэсли пять новых. — Я не хочу, чтобы он сегодня приходил, — тихо сказал Вик. — Неужели? — Она изогнула бровь. — Это почему же? — Потому что мне нужно поговорить с Брайаном, а музыка будет нам мешать даже у меня во флигеле. — Понятно. И куда же нам деваться? — Куда хотите. Он закурил и уставился на «Таймс», лежавшую на коктейльном столике. — А что ты сделаешь, если он все-таки придет? — Попрошу его уйти. — Между прочим, это не только твой, но и мой дом. На это он мог ответить так много, что не сказал ничего и затянулся сигаретой. — Что молчишь? — спросила она, презрительно сузив глаза. Бесполезно было просить ее вести себя приличнее в присутствии Брайана. Бесполезно. Все бесполезно. — Повторяю: если он придет, я попрошу его уйти. И он уйдет как миленький. — Тогда я подам на развод. Вик чуть улыбнулся. — Не веришь? А я подам, — заявила она. — И вообще, я готова принять твое предложение об алиментах. Помнишь? — Помню. — Я жду. Она стояла, уперев руки в бока, расслабив длинное тело и набычившись, как всегда в ссорах, словно зверь перед схваткой. — С чего бы это? — спросил Вик, прекрасно понимая, с чего это. По позвонкам снова пополз холодный ужас. Мелинда молчала. — Из-за мистера Камерона? — По-моему, он намного лучше тебя. Мы с ним прекрасно ладим. — В жизни важно не только ладить, — быстро сказал Вик. — Это упрощает жизнь! Они уставились друг на друга. — Ну что, поверил? — сказала Мелинда. — Да, Вик, я хочу развода. Ты же сам меня недавно спрашивал, помнишь? — Помню. — И твое предложение еще в силе? — Я никогда не отказываюсь от своих слов.