— Прекрасно, — ответила Мелинда. В одной руке у нее была сигарета, в другой — стакан. В гостиную заглянула Трикси: — Привет, пап! Ты слышал, как я пела? — Конечно! Ты молодец. Твой голос я слышал лучше всех других. — Он схватил ее в охапку и приподнял. — Но первое место нам не досталось! — завизжала она, брыкаясь и хихикая. Вик увернулся от коричневых туфелек и поставил ее на пол. — Зато досталось второе. Разве это плохо? — Но не первое же! — Ну да. А мне все равно понравилось твое выступление. Ты пела превосходно. — Слава богу, все закончилось! — Трикси, закрыв глаза, томно провела рукой по лбу — этот жест она переняла у матери. — Почему? — Меня от этой песни уже тошнит. — Еще бы. Мелинда тяжело вздохнула: разговоры отца с дочерью ее раздражали. — Трикси, ступай к себе. Трикси с напускной обидой посмотрела на мать и вприпрыжку унеслась по коридору к себе в комнату. Как ни странно, Трикси всегда слушалась Мелинду, и это успокаивало Вика: энергичную, открытую натуру Трикси ничто не задевало. — Я посадил Брайана на одиннадцатичасовой поезд, — сказал Вик, сунул руку во внутренний карман пиджака и достал стихотворение Брайана. — Вот, он просил передать тебе. Ночью сочинил. Мелинда с безучастным выражением лица взяла листок, мрачно просмотрела и небрежно швырнула на коктейльный столик, а потом со стаканом в руке медленно отошла к окну. На ней были узкая черная юбка, новая белая блузка и туфли на высоком каблуке — наряд, подходящий для официальной встречи; правда, рукава блузки были неаккуратно закатаны. — Тебе уже смазали машину? — спросил Вик. — Нет. — Хочешь, я завтра ее отвезу? Это нужно было сделать еще дней десять назад. — Нет, не хочу. — Так… А ты подала на развод? — спросил Вик. После долгой паузы она сказала: — Нет. — Камерон придет в гости? — Может быть. Вик кивнул, хотя Мелинда стояла к нему спиной. — Во сколько? К ужину? — Да не знаю я! Зазвонил телефон, и Мелинда метнулась в свою комнату. — Алло? Кто?.. А… Нет, но скоро должен объявиться. Сказать ему, чтобы позвонил вам?.. Понятно… Да… Сама гадаю. Он должен был позвонить сегодня после обеда… Слушайте! Если он объявится, пусть, пожалуйста, позвонит мне. Ладно?.. Спасибо. До свидания, мистер Феррис. Мелинда вернулась в гостиную, взяла с подоконника свой стакан и пошла на кухню, налить себе еще. Вик сел читать вечернюю газету. Можно было выпить, но в этот вечер он решил проявить выдержку и обойтись без коктейлей. Вернулась Мелинда с новой порцией выпивки и села на диван. Минут десять прошли в молчании. Вик решил не говорить ни о Камероне, ни о звонке Ферриса, ни о чьих-либо еще телефонных звонках. Телефон снова зазвонил, и Мелинда побежала к себе в спальню. — Алло? — с надеждой произнесла она. — А, привет… Нет, а вы не знаете?.. Ох… Господи! — воскликнула она с таким удивлением, что Вик слегка напрягся. — Странно… Это совсем на него не похоже… Знаю, Дон, прости, но я весь день его дожидалась, а около шести позвонила Джун… Весь день прождала, и все впустую… Да, — закончила она со вздохом. Вик легко представил себе весь разговор. Скорее всего, Дон пригласил Мелинду и Камерона на коктейль, отпраздновать начало бракоразводного процесса. Последнее «да» было ответом на вопрос, дома ли Вик. Такие «да» он слышал много раз. — Извини, Дон… Передавай привет Ральфу… Над вражеским станом сегодня нависла тучка. Мелинда вернулась в гостиную, и Вик, нарушив данное себе обещание, спросил: — Что, Камерон сбежал? — Наверное, на работе задержался. — Наверное, сбежал, — сказал Вик. — От кого? — От тебя. — Ну конечно. — Мужчинам тяжело решиться на такой шаг. А ты этого не понимаешь. Вряд ли Камерон готов на это пойти. — Какой еще шаг? — Тот, который он собирался сделать. Но передумал и улетел в Мехико в одиночку, — сказал Вик. Мелинда прекратила метаться по комнате и посмотрела на него. По выражению ее лица было ясно, что она считает Камерона способным на такой поступок. — Между прочим, если тебе так интересно, его машина стоит в Уэсли, — сказала она. — Незапертая, с открытым окном и бумагами на сиденье. Так что вряд ли он улетел в Мехико. — Правда? В общем-то, мне это не очень интересно. Просто мне кажется, что он сбежал и вряд ли объявится снова. Роджер уселся у ног Вика, улыбаясь ему, будто им было над чем посмеяться. Вик рассеянно почесал ему голову. — Роджер поел? — спросил он. — Откуда я знаю? — Роджер, тебя накормили? — спросил он у щенка, потом встал, прошел по коридору и постучал к Трикси. — Да-да! Трикси, обложившись подушками, читала книжку. — Ты накормила Роджера? — Ага. В пять часов. — Ага. Спасибо. Не перекормила? — Его не тошнило, — сухо ответила она, приподняв брови. — Хорошо. А ты сама как? Есть хочешь? — Я хочу ужинать с тобой и с мамочкой! — Она скривила личико, будто заранее противясь тому, что ее заставят ужинать одной и раньше. — Ну, я не уверен, что мамочка будет ужинать дома. Она, наверное, поедет куда-нибудь с Тони. — Ну и ладно. Тогда мы с тобой поедим. Вик улыбнулся: — Хорошо. Поможешь мне приготовить ужин? Они с Трикси приготовили ужин на троих и стол накрыли тоже на троих, но Мелинда от еды отказалась. К тому же свежих продуктов в доме не было, и Вик открыл банку куриной тушенки, с незапамятных времен стоявшую в шкафу. Из недр домашнего бара он извлек бутылку «Нирштайнер Домталь»[43]и налил чуть-чуть себе и Трикси в высокие бокалы, добавив в вино кубики льда. Он приготовил любимое блюдо Трикси — пюре из батата с маршмеллоу. Вик и Трикси долго говорили о винах, о том, как их делают, почему они бывают разного цвета, и Трикси заявила, что солодовая шипучка тоже вино, ее любимое. Вик не стал ее разубеждать.