Я подстегнула себя: «Будь тенью, ты же Омбралина», – и сделалась маленькой и незаметной, чтобы пробраться через толпу. Девочка вцепилась в отца. Все хотели посмотреть на неё вблизи и расспросить её отца: – Она не ушиблась? – Это действительно было привидение? – У неё ничего не болит? В животе у меня похолодело. Если девочка встретилась с тенью и та обожгла её – дело плохо. Это доказательство уже нельзя игнорировать. Девочка словно прочла мои мысли. Стоя в напирающей со всех сторон толпе за спиной отца, она поймала мой взгляд и прошептала: – Я его видела. Я так же одними губами спросила: – Привидение? Она шмыгнула носом и покачала головой: – Что-то другое. – Что всё это значит? – В середину толпы вклинился Маэстро, размахивая дирижёрской палочкой, словно собирался с её помощью рассадить всех по местам. Позади него стояли мистер Рю и мэр Питтер. Я спряталась между двумя восторженными студентами, которые щёлкали фотоаппаратами. – Не могли бы вы следить за своим ребёнком? У нас тут концерт! Вдруг над нашими головами что-то зашипело, захрустело, и раздался оглушительный треск. Свет погас. С люстры дождём посыпались искры. Воздух наполнился запахом гари. Свет снова включился, несколько раз помигал, но потом перебои прекратились. Люстра перестала качаться. Теперь она висела буквально на ниточке, на единственной золотой цепи. По всему залу полумрак в углах кишел тенями, и я никогда в жизни ещё не была так напугана. – Отойдите все, расступитесь! – неожиданно для себя самой закричала я, размахивая руками. Мне было всё равно, что Маэстро увидит меня. В мои планы не входило, чтобы зрителей раздавила упавшая люстра. – Не стойте здесь, люди, разойдитесь! Когда все отошли на достаточное расстояние, я с трясущимися коленями опустилась в ближайшее кресло. Дело принимало серьёзный оборот. Но, похоже, зрители этого не понимали. Потому что сквозь отступающую панику до меня донёсся странный звук: аплодисменты. Они аплодировали тому, что только что произошло, – испуганной девочке, сорвавшейся с потолка люстре, прерванному концерту. Кто-то засвистел, другие закричали: «Encore!»[21] Маэстро выглядел так, словно ему сообщили, что он за ночь превратился в корову. Мэр Питтер просто был растерян, а мистер Рю заметил на полу одну из моих листовок. Он поднял её, прочитал и, нахмурившись, почесал в затылке. – Фантастический эффект, – услышала я чьи-то слова. – Как они это сделали? – Это ещё лучше, чем концертный зал с привидениями. – Бедная девочка. Костюм, наверное, был очень убедительным, раз она так испугалась. – Да вы смеётесь? Дети в восторге от таких игр. – Подождите, я позвоню сестре. Она любит жуткие истории. – Чувак, – многозначительно объявил своему другу один из студентов, – я и не подозревал, что симфония – это так клёво. Я сердито взглянула на него и подумала: «Симфония – это не представление с падающей люстрой, а музыка, которую ты слушал, идиот». – Оливия, – прошептал Генри, вытаскивая меня из толпы. За ним маячила Джоан, заламывая руки и бормоча: – О господи, о господи! – Что будем делать? – спросил Генри. – Чудом не случилось трагедии. Ещё бы чуть-чуть – и всё. – Расскажи мне об этом. Та девочка видела тень. – Что? – Она сама мне сказала. Генри покачнулся и чуть не потерял равновесие. – Если это существо коснулось её… – Не коснулось. – Откуда ты знаешь? – Даже если так и девочка расскажет об этом – кто ей поверит? – Что нам делать? Если это произойдёт снова… – Будем просто следовать плану. Ничего не изменилось. Призраки будут выполнять свою работу, а мы свою. – А если в следующий раз люстра на самом деле упадёт? Или случится что-нибудь похуже? Я сжала кулаки. – Придётся рискнуть. И… – Я посмотрела ему за спину на Тилли, Джакса и их тёмного товарища. Мистер Уортингтон кивнул мне. – Нужно найти якоря Тилли и Джакса. Срочно. Генри уронил голову на руки. – Нам снова придётся умирать? Я больше не хочу взрываться. Я тоже не хотела. Не хотела возвращаться в то место из будущего, попадать на войну, которая напоминала Генри о его отце, в серый, мёртвый, убогий мир… Как то дерево. Гигантское усохшее дерево около тайника Джакса. – Повтори, что ты сказал, Генри, – прошептала я. Я боялась, что если пошевелюсь или громко заговорю, то потеряю ту неясную мысль, которая пробиралась на поверхность из глубин сознания. – Я. Больше. Не. Хочу. Взрываться. – Собственно, ты должен был сказать, что не хочешь взрываться снова, – поправила его Тилли. – С тобой это случилось только один раз. – То дерево. Кажется, я… Оно ещё не посажено. Потому что оно из будущего. – Я запрыгала на месте и, схватив Джоан за руку, заставила её тоже прыгать. – Оливия, почему мы скачем? – Слушай, Генри. Дерево. Оно было в будущем, которое ещё не наступило, и, может быть, мы не нашли его, потому что… – …его ещё нет! – Генри хлопнул себя ладонью по лбу. – Мы должны посадить его, и тогда через много лет дерево разрастётся и Джакс устроит под ним тайник! Пойдёмте! Я взяла за руку Генри, он взял за руку Джоан, и призраки со свистом полетели рядом с нами. – Куда мы? – спросила Джоан, когда мы всей толпой вывалились на улицу. Генри, смеясь, ответил за меня: – Покупать саженец! Глава 38